1 июня 1355 г. Венеция и Генуя подписали мирный договор, согласно которому каждая республика, помимо прочих, менее важных обязательств, обещала не вторгаться в воды другой и в спорную акваторию Азовского моря в течение трех лет. Каждая из сторон вносила в залог соблюдения этих обязательств 100 тысяч золотых флоринов, которые передавались на хранение независимой стороне.
В марте 1376 г. большая венецианская эскадра под командованием генерал-капитана Марко Джустиниани появилась перед Константинополем. Флот пришел с ультиматумом: если император Иоанн V[22]хочет жить с Венецией в мире еще пять лет, то он должен погасить свои основные долги и отдать в залог остров Тенедос.
Замечу, что, владея островом Тенедосом, венецианцы могли контролировать вход в Дарданеллы.
Одного вида венецианского флота у самого входа в бухту Золотой Рог оказалось достаточно, чтобы Иоанн Палеолог согласился на все. Он расплатился и отдал Тенедос на указанных условиях, попросив только разрешения вывешивать на острове знамя Византийской империи наравне со знаменем Святого Марка и сохранить там влияние православной церкви под властью византийского патриарха.
Но вскоре в Царьграде произошел очередной дворцовый переворот, Иоанн V был свергнут и отправлен в темницу, а на трон взошел его сын Андроник, который решил передать Тенедос генуэзцам. В итоге началась новая война между республиками. В ней боевые действия происходили уже не в Черном, Мраморном или даже Белом (так турки называли Эгейское море) море, а в Тирренском, Адриатическом морях и даже в Венецианской лагуне.
Рассказ об этом весьма драматичном конфликте выходит за рамки нашего повествования, и я сразу перейду к миру, заключенному в августе 1381 г. в Турине. Хотя Венеция и вышла победительницей в войне, она потеряла Далмацию и Тенедос. Их захватил австрийский герцог Амадей VI Савойский.
После войны Генуя стала приходить в упадок. Ее система правления начала рушиться. Республику раздирала на части борьба фракций. За 5 лет в Генуе сменилось 10 дожей, а затем она на полтора века попала под французское владычество. И только в 1528 г. под предводительством Андреа Дориа Генуя смогла вернуть себе независимость.
Следует заметить, что помимо международных войн обеим республикам на Черном море приходилось бороться с пиратами.
Так, в 1374 г. любопытную пиратскую экспедицию предпринял генуэзец Лючино Тариго, проживавший в Каффе. Собрав отряд авантюристов, он с одной вооруженной галерой прошел Керченским проливом в Азовское море, затем поднялся по Дону до волока, соединявшего Дон с Волгой, и стал спускаться по ней к Каспийскому морю, грабя все встречные торговые суда. Обратно отряд Тариго пробирался в основном по суше. Часть богатой добычи у итальянцев отбили грабители, но кое-что Тариго все же довез до Каффы. Описание этой удивительной экспедиции содержится в «Дневнике Антония», хранящейся в Публичной библиотеке Генуи.
В 1361 г. воссозданный корсарский флот Синопа снова напал на Каффу, причинив генуэзским купцам значительный материальный ущерб. Чтобы отомстить туркам, генуэзцы снарядили в Каффе и Пере боевые галеры и, настигнув синопскую эскадру, разгромили ее.
Из генуэзских документов середины XV века известно, что в 1437 г. в трапезундском порту Лo Вати был ограблен большой торговой корабль с рабами и ценным грузом, принадлежавшим Филиппе ди Мелоде. Патроном корабля был купец из Каффы Мервальдо Спинола. В одной из петиций говорилось: «Джероламо ди Негро, посланный трапезундским императором с вооруженными галеей и наветой [купеческие суда —
Чтобы возместить убытки от потери корабля и груза, его владельцы подали дожу и Совету старейшин Генуи петицию, в которой просили предоставить им корсарский патент для действий «против императора и его подданных на море и суше».
В 1444 г. через Проливы в Черное море вошли корсарские корабли герцога Бургундского. Капитанами кораблей были Валеран Ваврэн и Джакомо Билья, общее же руководство экспедицией осуществлял рыцарь Жоффруа де Туаси. В 1445 г. бургундцы совершили пиратский налет на Вати (нынешний Батум), но потерпели поражение, а Жоффруа де Туаси стал пленником князя Гурии и был отпущен на свободу лишь по настоянию трапезундского императора Иоанна IV. Большой урон бургундской флотилии нанесли и генуэзцы Каффы. В 1450 г. Ваврэн и Билья требовали от дожа и Совета старейшин Генуи «компенсировать ущерб, нанесенный им в Каффе во время экспедиции их флота в Черное море». Судя по всему, пиратством на Черном море занимались и жители «Великого луга», то есть запорожцы. Другой вопрос, что их тогда не называли запорожцами. А может, и называли? Так, А.В. Стороженко[23] упоминает о греческой надписи, найденной в Судаке (Сугдейская приписка в греческом Синаксаре): «В тот же день (17 мая 1308 г.) скончался раб Божий Альмальчу, сын Самака, увы, молодой человек, заколотый казаками». Тут нам остается лишь гадать, где убили бедолагу Альмальчу — на суше или на море, и был ли тот казак татарином или русским.
В моей книге «Запорожцы — русские рыцари» (М.: ACT, 2008) показана несостоятельность официальной версии, что-де население за порогами Днепра появилось в XVI–XVII веках и состояло из крепостных крестьян, бежавших от произвола помещиков. На самом деле жизнь в плавнях за порогами была всегда и даже не прерывалась Батыевым нашествием. Так что русские люди уже в XIII–XV веках ходили на абордаж итальянских судов.
Несколько слов стоит сказать и об отношениях итальянских городов-колоний с золотоордынскими ханами. Замечу, что не всегда и не все татары были дикими кочевниками.
Уже к концу XIII века на территории Золотой Орды были выстроены десятки огромных цветущих городов. Эти города были в основном административно-торговыми центрами. В каждом из них функционировали и сотни различных ремесленных мастерских. Однако именно торговля способствовала процветанию приволжских городов.
Ханы Золотой Орды, как, впрочем, и другие монгольские ханы, поощряли торговлю и старались обезопасить водные и караванные пути. Так, итальянец Пеголотти утверждал: «Путь из Таны[24] в Китай вполне безопасен и днем, и ночью; только если купец по дороге туда и обратно умрет, то все его имущество передают государю страны, в которой он умер, и будет взято его чиновниками…, но если вместе с ним там окажется его брат или близкий друг, который скажет, что он брат умершего, то ему и будет отдано имущество умершего, и оно, таким образом, будет сохранено».
С Волги товары шли или караванным путем в Китай и Среднюю Азию, или на запад — в Крым. Кроме того, в XIV–XV веках периодически использовался волок между Доном и Волгой («сухой путь» составлял около 60 км).
Поднимаясь вверх по Волге, итальянские купцы торговали с городами Золотой Орды и русскими княжествами. Наиболее же короткий путь из Москвы был по Москве-реке, Оке и далее волоком до притоков Верхнего Дона, а оттуда — в Азовское море.
В Москве и Великом Новгороде были землячества итальянских купцов. На Руси их звали сурожанами по названию города Сурож (современный Судак). Сурожанами русские называли как генуэзцев, так и византийцев, без разбора. Многие купцы нанимались на службу к русским князьям. Так, известно о после и разведчике Дмитрия Донского Захарии Тютьшове, сыне купца Тутче, поселившегося в Москве в середине XIV века. Если верить родословным, от этого Тутче и пошел известный дворянский род Тютчевых.
В ряде исторических произведений упоминается о «черной генуэзской пехоте», выведенной ханом Мамаем на Куликово поле в 1380 г. По сему поводу у наших мэтров историков разыгралась неуемная фантазия. Они в деталях расписывают действия генуэзской пехоты, ее вооружение и т. д. Но, увы, нет ни одного реального доказательства участия в Куликовской битве хотя бы дюжины итальянцев.
Да и вообще, татарские ханы ни до 1380 г., ни после не использовали пехоту в бою, ни свою, ни тем более генуэзскую.
Все объясняет одна фраза профессора Зуфара Мифтахова: «…генуэзцы Крыма выделили темнику Мамаю деньги, на которые он нанял ясов, касогов, крымских караимов и других для похода против
