ограничивалась капитулом – собранием высших членов ордена: комтуров, фогтов и т. п. Позже решающее значение принадлежало только собранию наиболее значительных по положению комтуров и фогтов орденской территории, так называемому внутреннему совету магистра.
Второй по величине территорией (около 18,4 тысяч кв. км) было Рижское архиепископство (до 1251 г. епископство). Его главными составными частями являлись бывшие земли Талавы и Ерсики и территория, населенная ливами. Архиепископ имел резиденцию в Риге (до 1420 г.), а позже – в Ронненбурге (Рауне).
В управлении территорией архиепископства наряду с архиепископом важную роль играли 12 высших священников – капитул соборных каноников. С ростом же политического значения вассалов, со второй половины XIV века, важным политическим учреждением стало собрание всех вассалов архиепископства – мантаг. В XV веке образовался совет архиепископства, который состоял из шести членов капитула и шести вассалов, во главе с архиепископом как председателем, в котором вассалы играли решающую роль.
Из трех остальных епископских территорий две находились в Эстонии: Дерптское епископство площадью 9600 кв. км и Эзель-Викское (Сааремаа-Ляанское) площадью 7600 кв. км.
У ревельского епископа не было своей территории, он владел лишь несколькими имениями, выделенными для его содержания (около 80 кв. км).
Третья, Курземская епископская территория насчитывала 4500 кв. км с резиденцией епископа в Пилтене. Управляющим епископством и его высшим судьей был назначенный епископом фогт (судья). Небольшая территория разделялась на восемь административных участков (амтов), которые, в свою очередь, подразделялись на погосты.
Так как владения Ливонского ордена раскололи территорию Курземского епископа на три части, то она скоро попала под полное влияние ордена. Кроме того, магистру удалось добиться в Риме постановления, что епископом Курземе может быть только член Немецкого ордена. Тем самым Курземское епископство политически было полностью подчинено ордену.
Самый крупный и богатый город Прибалтики – Рига – был самостоятельным государством, в которое, помимо самого города, входил патримониальный округ («марка») площадью около 750 кв. км. Патримониальный округ полностью зависел от города и управлялся по законам и правам, изданным ратом, или магистратом – высшим органом управления Риги.
Верховная власть над Ливонией зависела по крайней мере от трех сюзеренов: папы римского (особенно в XIII веке), Немецкого ордена в Пруссии (вплоть до XV века) и, в меньшей степени, от так называемой «Римской империи германской нации». Епископ Альберт, стремясь укрепить международное положение своих владений, а также получить помощь в завоевании Ливонии, в 1207 г. признал себя вассалом германского короля Филиппа. Этим политическим ходом он рассчитывал обеспечить себе некоторую независимость от папы римского. Но расчеты епископа не оправдались, хотя теперь он и его преемники стали князьями Римской империи германской нации с правом участия в рейхстаге, хотя проку от этого права было мало. Императорская власть в Германской империи была чрезвычайно слаба, сама империя сильно раздроблена, так что политическая зависимость Ливонии от нее существовала только номинально. Уже с XIII века Германская империя начала разлагаться, ее центральная власть пришла в упадок. Империя превратилась в весьма непрочное объединение более чем ста княжеств. Так что политика Германской империи не имела практического значения для дальнейшей истории средневековой Ливонии.
Зато постоянное давление и прямое вмешательство римско-католической церкви сильно влияло на политическое развитие Ливонии. Согласно церковной юрисдикции, высшей властью над рижским архиепископом и четырьмя местными епископами была римская курия, а Ливонский орден непосредственно подчинялся папе римскому. Высшие ливонские феодалы, рижские архиепископы и орден для разрешения своих споров постоянно обращались к папе римскому как к высшему судье. А так как папы начиная с XIV века стабильно испытывали финансовые трудности, то и споры решались в пользу того, кто больше заплатит. А платил больше всех Ливонский орден, потому и выигрывал все споры.
Ливонский орден и подвластные ему территории с 1237 г. стали подчиняться Немецкому ордену в Пруссии. Однако уже в XIV веке среди братьев-рыцарей Ливонского ордена создаются группировки, стремящиеся к независимости. И вот после битвы в 1410 г. под Грюнвальдом Ливонский орден фактически стал независим от Немецкого ордена, хотя формально эта зависимость и продолжала существовать.
Взаимоотношения высших ливонских феодалов были очень запутанными. В церковно-правовом отношении высшим должностным лицом являлся рижский архиепископ, которому в вопросах вероисповедания и церковного права подчинялась почти вся Ливония, а также Пруссия. Только ревельский епископ, в ведении которого находилась северная Эстония, был в церковно-правовом отношении подчинен не рижскому, а лундскому архиепископу в Швеции.
Как светские правители своих территорий, епископы были совершенно независимы от рижского архиепископа и вели самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику.
Особенно запутанными были отношения между рижским архиепископом и Ливонским орденом. Перипетии этой борьбы выходят за рамки нашего труда. Скажу лишь, что доминирования в Риге не удалось достичь ни одной стороне.
Как в Ливонском ордене, так и в четырех архиепископствах феодалы-немцы жестоко угнетали крестьян и представителей коренного населения. К середине XVI века с хозяйства «в одну соху» барщина достигала до 300 дней в году. Держатель надела должен был выставить одного человека с лошадью для исполнения работ в имении.
В 1507 г. крестьянам было запрещено носить любое оружие. Дело в том, что восстания крестьян в XIV–XV веках были в Прибалтике обычным явлением.
С середины XIV века торговлю в Риге захватила организация немецких купцов, так называемая Большая гильдия, которая стремилась сделать торговлю своей монополией. Одним из средств для достижения этого было запрещение гостям, то есть приезжим купцам, торговать в Риге друг с другом. Торговля разрешалась только через посредников, которыми были исключительно рижские купцы – члены Большой гильдии. Латышам запрещалось заниматься торговлей в Риге. Позже Большая гильдия запретила обучать русскому языку голландцев, чтобы они не могли торговать с русскими без посредничества рижских купцов.
Несмотря на все эти запреты, русские и латышские купцы принимали участие в рижской торговле, о чем свидетельствует создание в Риге в 1522 г. особого цеха русских розничных торговцев, а также многократные повторения о запрете латышам заниматься торговлей. Замечу, что и ревельские купцы запретили «гостевую торговлю», разрешавшую приезжим купцам торговать между собой. Нетрудно понять, какие огромные убытки при этом несла Россия.
С конца XIII века Рига стала членом Ганзейского союза, стремясь обеспечить свои торговые интересы. С XV века рижские купцы установили тесные торговые связи с нидерландскими купцами, хотя те считались самыми опасными конкурентами Ганзы. Несколько раз Ганза пыталась запретить нидерландцам въезд в Балтийское море. Но Рига и другие города Латвии противились этому, поскольку голландские корабли перевозили товары гораздо дешевле, чем ганзейские. Рижские купцы также пытались полностью вытеснить из торговли по Западной Двине купцов ганзейских городов. В результате столкновений на этой почве в первой половине XVI века (в 1509 г. и 1524 г.) закрывался для рижской торговли Зунд – выход из Балтийского моря в океан.
В 1544 г., когда в Дании были уничтожены привилегии Ганзы, Зунд был открыт и для голландских кораблей. В конце XVI века число голландских кораблей уже превышало половину всех судов, проходивших через пролив.
Как и большинство стран Европы, Прибалтику не обошла и реформация. Первый лютеранский проповедник в Риге Андрей Кнопкен, сын бедного померанского помещика, активно стал проповедовать лютеранство с 1521 г. Проповедники лютеранства первоначально искали поддержку в тех слоях рижского населения, которые были наиболее заинтересованы в изменении существующего строя. Этим объясняется, что Кнопкен вступил в латышское братство грузчиков кораблей, а другой проповедник, Иоахим Моллер, стал членом братства разносчиков пива.
Кнопкен, состоявший в переписке с Эразмом Роттердамским, ограничил свою деятельность религиозными диспутами, которые он вел в рижских церквях с католическим духовенством. В 1522 г. в Риге появился сторонник Лютера Сильвестр Тегетмейер, сын гамбургского купца. Сильвестр стал призывать к
