пережил своего тестя менее чем на год и умер в августе 1506 г. Его место на литовском престоле занял брат Сигизмунд, который с 24 января 1507 г. стал и королем Польши.
Прежде чем переходить к правлению Сигизмунда I, следует упомянуть о переменах в государственном устройстве Польше, имевших большое значение для последующих событий. Так, Мельницким привилеем 1501 г. королевская власть была поставлена в полную зависимость от сената. Значение короля свелось по существу к роли председательствующего в сенате. Сенат сконцентрировал в своих руках всю полноту власти в государстве. Однако успех крупных феодалов не был длительным. В 1505 г. шляхта добилась издания Радомской конституции «Nihil novi» («Никаких нововведений»). По конституции 1505 г. король не мог издавать ни одного нового закона без согласия как сената, так и посольской избы.
Глава 12
Литовская невеста Василия III
Сразу же после вступления на престол Сигизмунд I отдал приказ о подготовке к походу на Москву. В Крым и Казань были отправлены большие послы поднимать татар на Василия III.
Следует заметить, что от Александра новый король унаследовал огромные долги. Дело дошло до того, что за шесть злотых была заложена даже кухонная посуда короля. Однако польская шляхта согласилась на новый разовый налог, давший казне 70 тысяч злотых. На эту сумму Сигизмунд даже нанял две «армии». В одной было 500 кавалеристов и 200 пехотинцев, а в другой 663 кавалериста и 1900 пехотинцев.
В начале 1507 г. в Москву прибыли послы Сигизмунда. Они известили Василия III о смерти Александра и о восшествии на престол Сигизмунда I. Послы объявили, что у великого князя Василия Васильевича и у короля Казимира был заключен вечный мир, по которому они обязались не забирать друг у друга земель и вод, что Казимир не нарушил ни в чем договора, а московская сторона нарушила. Так как правда королей Александра и Казимира известна всему миру, то Сигизмунд призывает великого князя Василия к уступке всех литовских городов, волостей, земель и вод, доставшихся его отцу во время прежних войн, а также к освобождению всех литовских пленников, дабы кровь христианская не лилась, ибо король в своей правде уповает на Бога.
В речи послов была явная угроза, что в случае неисполнения требований Сигизмунда будет объявлена война. Еще послы пожаловались, что московские подданные захватили четыре смоленские волости и дорогобужские помещики притесняют литовских пограничников.
Василий спокойно отвечал послам: «Мы городов, волостей, земель и вод Сигизмундовых, его отчин никаких за собою не держим, а держим с божиею волею города и волости, земли и воды, свою отчину, чем нас пожаловали и благословил отец наш, князь великий, и что нам дал бог, а то прародителей наших и вся Русская земля наша отчина… Как отец наш, и мы брату нашему и зятю Александру дали присягу на перемирных грамотах, так и правили ему во всем до самой его смерти. А с Сигизмундом королем нам перемирья не было. Если же Сигизмунд, как вы говорили, хочет с нами мира и доброго согласия, то и мы хотим с ним мира, как нам будет пригоже». Потом, перечислив обиды, нанесенные литовцами русским, – взятие в Брянской области более ста сел и деревень, грабеж купцов козельских, алексинских, калужских, псковских, занятие волостей князя Бельского, – Василий велел сказать королю, чтоб за все это было сделано надлежащее удовлетворение, а в противном случае он найдет управу.
Переговоры в Москве закончились в марте 1507 г., а 29 апреля московские полки уже пошли воевать Литовскую землю.
Положение литовского войска было осложнено конфликтом нового короля с фаворитом Александра князем Михаилом Глинским. Глинские вели род от татарина, приехавшего в Литву на службу к Витовту и крестившемуся по православному обряду. При Александре Михаил Глинский стал одним из богатейших владетелей Литвы и нашел много сторонников среди православной шляхты. Вначале Сигизмунд отнял у брата Михаила князя Ивана Львовича Киевское воеводство и дал вместо него Новгородское (Новогруденское). Глинский «за правдой» отправился в Венгрию к брату Сигизмунда королю Владиславу, но и заступничество Владислава не помогло. Тогда Глинский сказал королю: «Ты заставляешь меня покуситься на такое дело, о котором оба мы после горько жалеть будем», и вступил в переписку с Василием III. Последний уговорил князя Михаила, что вот-вот к Гродно подойдут русские воеводы, и чтобы Глинский тоже не медлил.
С семью сотнями всадников из своей частной армии[106] Михаил Глинский лихо форсировал Неман и ворвался в Гродно. Личный враг Михаила воевода виленский Ян Заберезский (в других документах Забржезинский) был убит в своей спальне. Его голову на сабле поднесли Глинскому. Тот велел нести ее впереди войска на древке шесть верст и потом утопить в озере. Покончив со своим главным врагом, Глинский разослал конницу искать и бить других враждебных ему панов. Через несколько дней, не дождавшись русских воевод, Глинский со своей армией ушел к Новгороду.
Лето 1507 г. оказалось очень жарким, дождей не было. По сему поводу и король Сигизмунд, и русские воеводы развели свои войска. Дождливой осенью и холодной зимой драться тоже было несподручно. И военные действия возобновились лишь поздней весной следующего года.
Частная армия Глинского опустошила Слуцкую и Копыльскую области и захватила города Туров и Мозырь. Великий князь Московский уведомил Глинского, что посылает ему на помощь полки под начальством князя Василия Ивановича Шемячича. Василий III писал, чтобы с этой помощью Глинский «добывал ближайшие к себе города, а далеко с нею не ходил, дело делал бы не спеша», пока подойдет из Москвы другое, более многочисленное, войско.
Глинский хотел, чтобы Шемячич помог ему занять Слуцк, который, как писал он Василию III, находился близко от его городов. На самом же деле Глинскому хотелось овладеть Слуцком для того, чтобы жениться на его княгине Анастасии и получить право на Киев, которым раньше владели предки князей Слуцких. Но Шемячичу хотелось держаться ближе к северу, откуда должны были подойти московские полки, и потому решено было идти на Минск, отправив вперед «загоны» (отряды легкой кавалерии) в глубь Литвы для того, чтобы устроить панику и помешать сбору войск. Эти отряды подходили на 14 верст к Вильно, на 7 верст к Новогрудку, заходили под самый Слоним.
Две недели стояли Глинский с Шемячичем у Минска, дожидаясь вестей о подходе московских полков, но вестей не было, и это заставило их отступить от Минска и двинуться к Борисову. Отсюда Глинский писал Василию III, чтоб он смиловался «для пользы всего притесненного христианства, которое всю надежду полагает на бога, да на него. Велел бы своим воеводам спешить к Минску, иначе братья и приятели его, Глинского, и все христианство придет в отчаяние, города и волости, занятые с помощью великокняжескую, подвергнутся опасности, и самое благоприятное время будет упущено, ибо ратное дело делается летом». Но Василий III, извещая о движении своих воевод князя Даниила Васильевича Щени из Новгорода, Якова Захарьевича Кошкина из Москвы и Григория Федоровича из Великих Лук, приказал Шемячичу и Глинскому идти на соединение с ними в Орше.
Шемячич и Глинский двинулись к Орше, по дороге заняли Друцк. Одновременно с ними к Орше подошел князь Щеня с новгородскими полками, и воеводы начали вместе осаду крепости. Однако взять Оршу так и не удалось. Замечу, что третий воевода, Яков Захарьевич Кошкин, стоял без дела под Дубровной.
12 июня 1508 г. русские узнали, что королевские войска идут к Орше. Тогда воеводы отошли от крепости и стали на другом берегу Днепра, потом отступили еще дальше, к Дубровне, и простояли там семь дней. Но король за Днепр не пошел. По литовским же сведениям, король переправился через Днепр после того, как его отряды отогнали русских от берега. К ночи бой прекратился, и Глинский стал упрашивать московских воевод наутро дать бой королю, но те не согласились и в полночь отступили. Король побоялся их преследовать и вернулся в Смоленск.
Из Дубровны московские воеводы пошли на юго-восток, к Мстиславлю, где разграбили и сожгли посад. Потом войско пошло к Кричеву, то есть московские воеводы все дальше расходились с Сигизмундом в разные стороны.
Сигизмунд начал собирать силы у Смоленска и готовиться к генеральному сражению. Войском должен был командовать литовский гетман князь Константин Острожский, которому удалось сбежать из Москвы. Но другие литовские вельможи воспротивились этому назначению, и поход сорвался. Литовские отряды успели только сжечь крепость Белую, овладеть Торопцом и занять Дорогобуж, который сожгли сами горожане, чтобы не оставлять врагу.
Но теперь в наступление перешли русские. Смоленский воевода Станислав Кишка, засевший в Дорогобуже, бежал при приближении московской рати. Дорогобуж был взят. Таким же способом воевода
