К 1904 г. в составе Балтийского флота состоял ряд кораблей (формально они считались броненосцами береговой обороны) постройки 60—70-х годов XIX века, которые уже не представляли никакой боевой ценности. Орудия главного калибра этих броненосцев стали опасны только для их прислуги, а не для противника. Речь идет о броненосцах «Первенец», «Кремль», «Чародейка», типа «Адмирал Грейг» (4 единицы); устаревших крейсерах 1-го ранга «Князь Пожарский», «Минин», «Генерал-адмирал», «Герцог Эдинбургский»; устаревших крейсерах 2-го ранга «Азия», «Африка», «Вестник» и других.
Можно было взять часть экипажей и снять торпедные аппараты с ряда малых миноносцев Балтийского флота, которые были неспособны идти на Дальний Восток.
Огромный запас личного состава и вооружения для войны на Дальнем Востоке представлял Черноморский флот. В мае 1904 г. контр-адмирал З.П. Рожественский поднял вопрос об отправке двух черноморских броненосцев «Потемкин» и «Три Святителя», а также минного заградителя «Дунай» с несколькими миноносцами на Дальний Восток. Однако из рапорта командующего Черноморским флотом вице-адмирала Г.П. Чухина стало известно, что и такой небольшой отряд невозможно подготовить к сроку: «Потемкин» еще достраивался, а броненосец «Ростислав» требовал переделки отопления котлов с нефти на уголь — общее топливо для отправляемой эскадры. Остальные суда, по мнению Чухина, можно было приготовить к 1 августа 1904 г.
Главной же причиной отказа от посылки кораблей Черноморского флота на Дальний восток стала трусость русского Министра иностранных дел Ламздорфа и его коллег. Они представили в Морское ведомство резюме: «В общем, стало быть, получилась бы следующая картина: тяжелая война с Японией, требующая все большего напряжения морских и сухопутных сил: разрыв добрых отношений с Турциею; столкновение русского и английского флотов в Средиземном море и, наконец, война с Афганистаном и Великобританией в Средней Азии».
В этом «резюме» все было поставлено с ног на голову. Это англичане еще во времена Павла I смертельно боялись похода русских на Индию. Главное же в другом: на Даунинг-стрит, в отличие от Певческого моста (там располагалось Министерство иностранных дел России) и Царского Села, никогда не было дураков. Там прекрасно понимали, что такое Порт-Артур, и что такое Булонь и Антверпен, куда в случае войны неизбежно пришли бы русско-германские войска.
Англичане желали поражения России в войне с Японией, но они никогда не вступили бы в войну на стороне Японии. Об этом говорят и мемуары британских руководителей, и рассекреченные ныне документы. Главным противником Британии уже тогда была Германия, а Россия представлялась единственным средством для ее укрощения.
Справедливости ради надо сказать, что противодействие Англии проходу военных русских судов через турецкие проливы и трусость наших дипломатов (и Николая II, разумеется!) не были фатальными для России. Под командованием столь бездарного флотоводца, как Рожественский, броненосцы «Три Святителя» и «Ростислав» не смогли бы изменить ход Цусимского сражения. Но зато без всяких проблем через проливы и по железной дороге из Черноморского флота и береговых крепостей можно было свободно вывезти десятки 152-, 120- и 75-мм пушек Кане, сотни снарядов калибра 37-305 мм, торпедные аппараты, торпеды, мины заграждения и, наконец, тысячи хорошо обученных матросов, а также крепостных артиллеристов и минеров (как уже говорилось, наши крепости имели свои морские мины и минные заградители).
Элементарный расчет показывает, что несколько десятков русских крейсеров могли поставить Японию на колени еще в 1904 г., до похода 2-й Тихоокеанской эскадры. В 1904 г. японский флот должен был сторожить порт-артурскую эскадру и владивостокские крейсеры, а также обеспечивать коммуникации между Японией, Кореей и Маньчжурией, где находились многочисленные японские армии. Поэтому выделить достаточных сил для противодействия русским крейсерам японцы физически не могли.
Глава 2
Троянский конь королевы Виктории
22 января 1901 г., на пороге нового века, на 82-м году жизни скончалась королева Виктория. Английский историк У. Блант писал о ней: «В последние годы своей жизни она была довольно банальной почтенной старой дамой и напоминала многих наших вдов с ограниченными взглядами, без всякого понимания искусства и литературы, любила деньги, обладала некоторым умением разбираться в делах и некоторыми политическими способностями, но легко поддавалась лести и любила ее… Впрочем, публика в конце концов стала видеть в этой старой даме нечто вроде фетиша или идола».[152]
Действительно, Виктория оправдала свое имя — Победительница. Во время ее 64-летнего царствования Британская империя достигла зенита своего могущества. Но вот победить Россию Виктории не удалось, хотя она делала все возможное, чтобы сокрушить «русского медведя». За все время правления королевы отношения с Россией были или плохие, или очень плохие. Но при отсутствии сильных европейских союзников после 1856 г. королева могла только блефовать, угрожая России, в чем, правда, она добилась известных успехов.
Перед смертью Виктория «сделала ход конем» и нанесла самый страшный удар России, подсунув наследнику цесаревичу свою внучку — агента влияния и носительницу гемофилии.
Нашего читателя буквально захлестнул «девятый вал» книг о жизни последнего русского императора. И, естественно, никто из авторов не проходит мимо женитьбы цесаревича Николая. Попробуем отделить фантазии и откровенную ложь от истинных событий, имевших столь важное значение для судьбы Российской империи.
Начну с того, что, несмотря на враждебные отношения между обеими великими империями, отношения между династиями были, можно сказать, родственными.
За двадцать один год супружества (Альберт умер в 1861 г.) королева родила девятерых детей. Старшая дочь Виктория Адельгейда была выдана замуж за прусского короля, а впоследствии — германского императора Фридриха III и стала матерью германского императора Вильгельма.
Еще две дочери — Алиса и Елена — вышли замуж за Людвига IV Гессен Дармштадтского и Кристиана Шлезвиг Гольштейнского.
Второй сын королевы Виктории Альфред герцог Эдинбургский и заодно герцог Саксен-Кобург-Готский был женат на великой Княжне Марии Александровне, дочери императора Александра II. Жених приехал в Петербург, где 11 (22) января 1874 г. и состоялось бракосочетание. 26 января Александр II в честь Альфреда приказал переименовать строившийся на Балтийском заводе броненосный крейсер «Александр Невский» в «Герцог Эдинбургский». Советские историки 1950-х годов рассматривали это как низкопоклонство перед Англией. Я же скорее вижу в этом издевательство над «владычицей морей». Ведь крейсер строился исключительно для действий на океанских коммуникациях Англии. Что, разве нельзя было переименовать какой-либо башенный фрегат, строившийся для обороны Финского залива? Видимо, кто-то в Морведе решил пошутить, а Александр II подписал указ не глядя.
В апреле того же 1874 года император Александр II решил навестить дочь Марию, а заодно поучаствовать еще в паре брачных церемоний. 19 апреля царь отправился из Петербурга в Берлин, где состоялось обручение его второго сына великого князя Владимира Александровича с принцессой Марией Мекленбург-Шверинской. А в Штутгарте Александр II присутствовал на бракосочетании своей племянницы великой княжны Веры Константиновны с герцогом Вильгельмом Вюртембергским. Посетив в Амстердаме короля Нидерландского по случаю двадцатипятилетия со для его свадьбы, «государь поспешил в Англию, дабы быть свидетелем супружеского счастия любимой дочери».[153]
Александр II провел 9 дней в Букингемском дворце в обществе королевы Виктории. Тесть и свекровь клялись друг другу в любви и дружбе. При приеме дипломатического корпуса Александр II заявил, что политика России заключается в сохранении мира в Европе и что он надеется, что европейские
