Фушуньских сланцев), 4 тыс. т алюминия, произведено продовольственных культур: риса — 337,2 тыс. т, пшеницы — 966 тыс. т, бобовых — 4201,3 тыс. т, хлопка — 15 тыс. т.
К 1936 г. в Маньчжурии было создано 15 педагогических школ, которые готовили 2200 учителей для начальных школ. Преподавание в этих школах велось на японском языке и по японским учебникам. Реформа образования проводилась с участием и под руководством более пятисот специалистов-японцев, прибывших по специальной мобилизации. В школьные программы вводилось изучение истории «великой Японии», где к землям империи были причислены территории советского Дальнего Востока и Сибири вплоть до Урала. Воспитание школьников велось в духе антикоммунизма и вражды к советскому народу.
В июле 1937 г. Япония начала полномасштабную войну с Китаем. Поводом к войне стала перестрелка между японскими и китайскими солдатами у железнодорожного моста Марко Поло через реку Юньдин у Лугоуцяо, в 12 км к юго-западу от Пекина. Потеряв одного солдата («пропал без вести»), японцы отступили.
С вводом японских войск в Маньчжурию на дальневосточной границе ситуация изменилась коренным образом. Теперь малочисленным советским частям противостояли не опереточные армии туземных маньчжурских правителей, а одна из лучших армий мира.
Во время японского наступления в Маньчжурии Советский Союз соблюдал строжайший нейтралитет. Тем не менее японцы распространяли слухи о поддержке русскими китайских войск в Северной Маньчжурии. 28 октября 1931 г. японское правительство запросило у СССР объяснений по поводу слухов о военной поддержке генерала Ма. На следующий день заместитель наркома иностранных дел Карахан сообщил послу Хироте, что слухи эти «беспочвенные и провокационные». И это соответствовало действительности. В начале 1932 г. генерал Ма настойчиво добивался от советских дипломатических представителей в Маньчжурии оказания ему помощи оружием. Советские дипломаты исправно пересылали в Москву просьбы Ма. В ответ 16 апреля 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало поручение Наркомату иностранных дел «указать нашему консулу в Сахаляне т. Михайлову, что если он осмелится и впредь прислать хоть один запрос насчет Ма или его окружения и не откажется от каких бы то ни было разговоров с людьми Ма, то он будет привлечен к строгой ответственности».[87]
23 февраля 1932 г. в передовой статье газеты «Правда» говорилось: «Настоящая война между Китаем и Японией и захват японцами главных центров Маньчжурии были бы вполне достаточным основанием для царской России вмешаться в войну. Советское правительство, напротив, предложило Японии заключить пакт о ненападении. Никакие провокации не вынудят Советскую Россию отказаться от твердой и неизменной политики мира».
Первой серьезной проблемой советских пограничников стал переход границы китайскими войсками, спасавшимися от японцев. Согласно справке ОГПУ от 5 декабря 1932 г: «В г. Маньчжурия в ночь на 5 декабря 1932 г. генерал Су Бен-вен с частью своих войск, несмотря на протест администрации Забайкальской железной дороги, сломали замки стрелок и под угрозой оружия начали отправлять эшелоны в направлении нашей территории — ст. Отпор.
В 21 час. 30 мин 4 декабря 1932 г. генерал Су Бенвен самовольно, без нашего согласия, со своим штабом и группой войск в 26 вагонах переехал границу на нашу территорию, на наше предложение вернуться на территорию Китая ответил отказом и, не ожидая предложения о разоружении, начал разоружаться. Штаб генерала Су Бен-вена и перешедшая с ним группа войск нами разоружены и интернированы…
В 24 часа того же дня на ст. Отпор прибыл поезд с разным грузом, повозками и автомашинами, перешла на нашу территорию пешим порядком группа войск около 300 чел., которые были разоружены и интернированы.
Всего за период с 4 по 5 декабря 1932 г. разоружено и интернировано 4009 чел., в том числе: генералов — 11, полковников — 17, подполковников — 75, майоров — 158, поручиков — 54, подпоручиков — 82, прапорщиков — 18, солдат — 2400 (из них 71 раненый), железнодорожных служащих— 18, женщин— 347, детей — 306, частных — 195, студентов — 19, гражданских чиновников — 6».
29 августа 1932 г. японский посол Хирота в беседе с Караханом поднял вопрос о продаже КВЖД Японии. В ответ замнаркома предложил не ограничиваться разрешением отдельных вопросов, а урегулировать сразу все отношения между СССР и Японией путем заключения общего соглашения (пакта). Советским дипломатам удалось почти три года «тянуть резину» с продажей КВЖД. Однако 23 марта 1935 г. было заключено соглашение о продаже КВЖД по бросовой цене, почти в 5 раз дешевле нижней границы ее реальной стоимости.
В течение 1933 г. японцы вели себя сравнительно тихо на сухопутной границе. Самые же большие неприятности японцы доставляли нашим пограничникам на… Камчатке. Там японские рыбаки вели себя буквально как дома — ловили рыбу и морского зверя где хотели, свободно высаживались на берег и т. д.
Согласно сводке ОГПУ, в 1930 году «убытки Камчатского акционерного общества в связи с хищничеством японцев выражаются в 19 000 тонн. Убытки японской фирмы „Ничиро“, арендующей в Камчатском заливе 15 рыболовных участков, неизвестны. Представители фирмы возмущаются пиратскими действиями соотечественников, просят местные власти разрешения на выезд управляющего заводом фирмы „Мауфут“ в Японию для защиты интересов фирмы перед правительством Японии… 7 июня в 15 милях от нашего берега против рыболовного участка № 201 (8 км южнее устья р. Большая на западном берегу Камчатки) стали на якорь 4 японских военных судна: 2 миноносца, 1 канонерская лодка и 1 транспорт. В 13 час. 30 мин канонерская лодка полным ходом подошла на 0,5 мили к берегу и, круто повернувшись, ушла обратно. 8 июня в 6 час. канонерская лодка вторично зашла в нашу зону, останавливала тресколовные кавасаки акционерного общества и встала на якорь в 1,5 мили от берега».
27 июня 1930 г. сторожевой корабль ОГПУ «Воровский» пытался помешать браконьерству в районе реки Сопочная — реки Ича. Но тут в трехмильную зону советских вод вошел эсминец типа «Хатакадзе» и помешал «Воровскому». А 29 июня на рейд села Усть-Большерецк прибыли и встали на якорь два эсминца типа «Хатакадзе».
3 августа 1930 г. японская газета «Осака Майници» сообщила, что «13 краболовных пароходов, находящихся на западном побережье Камчатки, и 6 краболовных пароходов, находящихся на восточном побережье Камчатки, получат 16 пулеметов и 400 винтовок с необходимыми боеприпасами».
Бесчинство японцев на море возрастало год от года. Из доклада НКВД Дальневосточного округа об обстановке на государственной границе в 1938 г.: «На морской границе противник наряду с прежними формами нарушений и провокаций (хищничество, разведка наших вод и берегов, попытки создания вооруженных конфликтов между кораблями) применил новые. К ним следует отнести: морскую демонстрацию во время хасанских событий (14 миноносцев, крейсер и 15 военных катеров в районе устья р. Тумень-Ула); выключение маяка на Камне Опасности в проливе Лаперуза, что обусловило гибель парохода „Сучан“; захват наших судов „Кузнецкстрой“, „Рефрижератор № 1“, разведчика „Отважный“; захват команд кавасаки японскими пароходами „Амакуса-Мару“ и „Кофу-Мару“.
Хищничество как в Камчатских водах, так и в Приморье, несмотря на исключительно напряженную обстановку, не уменьшилось, на Камчатке установлено 720 мелких и крупных судов-хищников, а в Приморье отмечалось одновременное появление до 600 (район р. Тумень-Ула)…
На Камчатке несут службу несколько шхун „Сункоци-Мару“, кроме того, в приморских водах периодически появляются эсминцы типа „Кайа“ (770 тонн водоизмещения, постройки 1919 г., радиус 3000 миль, скорость максимальная до 30 узлов), а на Камчатке в течение всего рыболовного сезона ежегодно действует дивизион эсминцев типа „Камикадзе“ (1270 тонн водоизмещение, 1922 г. постройки, радиус 4000 миль, скорость максимальная свыше 30 узлов). Таким образом, в течение кампании в советских водах Дальнего Востока промышляет до 1500 промысловых японских и корейских судов, охраняемых десятком разведывательно-дозорных шхун и двумя дивизионами эсминцев 1-го и 2-го классов. В 1938 г. дважды обнаруживались подводные лодки типа РО-29—32».
В 1936 г. начались серьезные инциденты и на сухопутной границе. Майор А. Агеев из Гродековского погранотряда в оперативном донесении сообщил, что «30 января 1936 г. в 14 час. 13 мин две роты японско-маньчжур нарушили советскую границу на полтора километра в районе пади Мещеряковской. Несмотря на численное их превосходство, наши малочисленные наряды нанесли налетчикам сокрушительный контрудар. Потеряв 31 убитыми, 23 ранеными и 24 обмороженными, налетчики бежали за
