через Балканы. А вице-адмирал Ушаков с корабельным и гребным флотом – к Босфору. Формально командовать флотом должна была лично императрица.
И вновь случай изменил ход истории. 6 ноября 1796 г. скончалась Екатерина Великая. На престол вступил ее сын Павел. Придя к власти, он решил делать все наоборот. Павел прекратил подготовку к босфорской операции и отозвал эскадру адмирала Макарова из Северного моря. Павел с возмущением заявил бывшему секретарю Потемкина Попову: «Как исправить зло, причиненное России одноглазым?» Попов не растерялся: «Вернуть Крым туркам, Ваше величество!» Отдать Крым Павел не рискнул, зато велел переименовать Севастополь в Ахтиар. В первые месяцы своего правления Павел не вмешивался в европейские дела, но внимательно наблюдал за ними. 1796—1797 г г. ознаменовались, с одной стороны, политической нестабильностью во Франции, а с другой стороны, успехами французской армии в борьбе против европейской коалиции. Такую ситуацию Павел воспринял лишь как военную слабость монархов Европы. Он постепенно давал себя убедить, что без его вмешательства порядка в Европе навести невозможно.
В апреле 1796 г. французская армия под командованием 27-летнего генерала Бонапарта вторглась в Италию. Австрия посылала одну за другой лучшие армии под командованием лучших своих полководцев, но они вдребезги были разбиты Бонапартом. В мае 1797 г. французы заняли Венецию.
Для генерала Бонапарта владения республики Далмация и Ионические острова представляли куда большую ценность, чем сам город Венеция. Как писал Наполеон: «Корфу являлся одним из важнейших владений Республики». И действительно, остров Корфу представлял собой хорошую базу для контроля над Восточным Средиземноморьем.
По приказу Бонапарта к Ионическим островам была отправлена эскадра из трофейных венецианских кораблей, ядром которой были шесть 64-пушечных кораблей. На суда эскадры погрузили четыре пехотных батальона и шесть артиллерийских рот под командованием генерала А. Жантийи. Руководил экспедицией комиссар Директории историк-эллинист А. – В. Арно. По поручению Бонапарта он сочинил следующее воззвание к жителям Ионических островов: «Потомки первого народа, прославившегося своими республиканскими учреждениями, вернитесь к доблестям ваших предков, верните престижу греков первоначальный блеск… и вы обретете вашу доблесть античных времен, права, которые вам обеспечит Франция, освободительница Италии».
Подойдя к Корфу, французы увидели на берегу множество вооруженных греков. На берег на шлюпке отправился один Арно. Его речь вызвала у населения Корфу бурю оваций. Греки радостно приветствовали высадку французских войск.
Республиканцы приступили к «демократизации» Ионических островов. Население с энтузиазмом отнеслось к посадке «деревьев свободы» и плясало вокруг них. Устраивались Олимпийские игры и т.п. Однако контрибуция в 60 тысяч талеров, наложенная на жителей Ионических островов, пришлась им явно не по вкусу. Кроме того, французское командование совершило непростительную ошибку на островах, грубо пропагандируя атеизм и культ «высшего разума». В итоге православное духовенство стало подстрекать население к мятежу.
13 февраля 1798 г. трофейная венецианская эскадра в составе 11 кораблей и 6 фрегатов под командованием вице-адмирала Ф. Брюйеса ушла в Тулон. На Корфу французы оставили один корабль и один фрегат.
Весной 1798 г. в Тулоне началось сосредоточение кораблей и транспортов. Туда же был стянут 38- тысячный десантный корпус под командованием самого Бонапарта. Вся Европа затаила дыхание. Газеты распространяли самые противоречивые сведения о планах Бонапарта – от высадки в Англии до захвата Константинополя. На брегах Невы испугались, что злодей Буонапарте не иначе как замыслил отнять Крым. 23 апреля 1798 г. Павел I срочно посылает приказ Ушакову выйти с эскадрой в море и занять позицию между Ахтиаром и Одессой, «наблюдая все движения со стороны Порты и французов».
19 мая французский флот вышел из Тулона. 23 мая французы подошли к Мальте, которая принадлежала ордену Мальтийских рыцарей. Мальта сдалась без боя, а рыцарям пришлось убираться с острова подобру- поздорову. 20 июня 1798 г. французская армия высадилась в Египте. Бонапарт легко победил турок и занял Египет, но 20—21 июля адмирал Нельсон в Абукирской бухте разгромил французский флот. Армия Бонапарта оказалась отрезанной от Франции.
Изгнанные с Мальты рыцари обратились за помощью к Павлу I и предложили ему стать Великим магистром ордена. Павел радостно согласился, не думая о комизме ситуации – ему, главе православной церкви, предложили стать магистром католического ордена. 10 сентября 1798 г. Павел издал манифест о принятии Мальтийского ордена в «свое Высочайшее управление». В этот же день эскадра Ушакова соединилась с турецкой эскадрой в Дарданеллах, и они вместе двинулись против французов.
Бонапарт турок напугал еще больше, чем русских. Хотя Египет и управлялся полунезависимыми от Стамбула мамелюкскими беями и Бонапарт неоднократно заявлял, что воюет не с турками, а с мамелюками, все равно султан Селим III считал высадку французов нападением на Османскую империю. Мало того, иностранные дипломаты, скорее всего русские, довели до султана «секретную» информацию о планах «Бонапартия», который решил ни много ни мало как разорить Мекку и Медину, а в Иерусалиме восстановить еврейское государство. И как этому не поверить, когда французы на Ниле и двигаются в Сирию? Тут уж не до воспоминаний об Очакове и Крыме.
Султан Селим III повелел заключить союз с Россией, а французского посла, как положено, заточили в Семибашенный замок.
7 августа 1798 г. Павел I послал указ адмиралу Ушакову следовать с эскадрой в Константинополь, а оттуда – в Средиземное море.
12 августа 1798 г. из Ахтиарского порта вышли шесть кораблей, семь фрегатов и три авизо[51]. На борту кораблей было 792 пушки и 7406 «морских служителей». Попутный ветер надувал паруса, гордо реяли Андреевские флаги, эскадра знаменитого «Ушак-паши» шла к Босфору. Все, начиная от вице-адмирала до юнги, были уверены в успехе. Никому и в голову не приходило, что именно в этот день началась шестнадцатилетняя кровопролитная война с Францией. Впереди будут и «солнце Аустерлица», и горящая Москва, и казаки на Елисейских полях.
25 августа русская эскадра прошла Босфор и встала на якоре в Буюк-Дере напротив дома русского посла. Интересно, что население радостно встречало своих «заклятых врагов». Адмирал Ушаков доносил Павлу: «Блистательная Порта и весь народ Константинополя прибытием вспомогательной эскадры бесподобно обрадованы, учтивость, ласковость и доброжелательство во всех случаях совершенны». Даже Селим III не удержался и инкогнито на лодке объехал русские корабли.
В день прибытия эскадры Ушакова великий визирь вручил русскому посланнику В.С. Томаре декларацию, предназначенную для Ушакова. В ней говорилось: «Русские военные и транспортные суда будут иметь во все продолжение настоящей войны совершенную свободу проходить и возвращаться через Черноморский канал и Дарданеллы; они пользоваться будут великою безопасностию и пропускаемы будут по единому их предъявлению о себе, что они суда российские…
Во все пристани, принадлежащие Блистательной Порте, посланы будут нужные повеления, дабы Российской эскадре везде оказываемо было благоприятие, пособие и вспомоществование».
Кроме того, в декларации говорилось «о взаимной выдаче дезертиров и содействии санитарным мерам во избежание распространения заразных болезней»[52].
Когда русская эскадра входила в Босфор, ни у Ушакова, ни у Павла не было конкретного плана ведения боевых действий. Так, в Константинополе Ушаков получил письмо от Григория Кушелева[53] с инструкцией на случай защиты Дарданелл от нападения французского флота. Однако при получении известия о разгроме французского флота при Абукире турки договорились с Томарой и Ушаковым о совместной операции по освобождению Ионических островов. По сему поводу Ушаков отправил к жителям островов воззвание, призывавшее народ к содействию союзному флоту в изгнании французов. Вместе с этим воззванием Константинопольский патриарх Григорий по приказанию султана передал греческому народу свое пастырское увещевание, предлагая «свергнуть с себя иго французского порабощения и учредить у себя под покровительством трех союзных дворов правительство наподобие французского или какое ими за благо признано будет».
Русская эскадра покидала Константинополь под грохот салюта. На берегу толпился народ. На веранде дворца стоял сам Селим III.
