действий сильнейшего флота и не заставил ли вас недостаток в средствах к продовольствию и истощению военных снарядов удалиться в один из французских портов Средиземного моря»[115].
Гейдену также предписывалось выдать президенту Каподистрии полтора миллиона рублей ассигнациями «на расходы по его усмотрению».
Не мудрствуя лукаво, Гейден пока решил ограничиться блокадой полуострова Пелопоннес, где еще в некоторых местах держались турецкие гарнизоны. Французский блокадный отряд включал в себя один-два корабля, два-три фрегата и три – пять малых судов. В русском блокадном отряде состояли: корабль «Александр Невский» (сменивший «Иезекиель», отправленный на Мальту для пополнения запасов и отдыха экипажа), фрегат «Константин», бриги «Усердие» и «Ахиллес».
Корвет «Гремящий» и бриг «Охта» осуществляли связь Пороса с Анконой и Неаполем. Транспорты «Сухум-Кале» и «Пример» доставляли с Мальты на Порос продовольствие. А «Пример» привез первые сухари, выпеченные из русской муки на острове Сирос (Сира).
29 июля (по н. ст.) командующие английской и французской эскадр подписали в Александрии соглашение об эвакуации армии Ибрагим-паши из Мореи (Греция). Турецкие войска должны были на египетских судах перевезти войска из Наварина в Александрию. Туркам удалось восстановить один из 84- пушечных кораблей, выбросившийся на берег в ходе Наваринского сражения. Они загрузили корабль лошадьми и отправили его в Египет. Но по пути он затонул в свежую погоду. Людей спасли, а все лошади погибли. Всего из Мореи было эвакуировано 20 тысяч египтян и турок. Вместо них на Пелопоннесе высадился французский корпус численностью в 17 тыс. человек.
8 сентября 1828 г. Гейден послал бриг «Ахиллес» с депешей к английским кораблям, крейсировавшим у острова Крит (тогда его именовали Кандией). Когда бриг подошел к английскому кораблю «Ревэндж», стоящему недалеко от крепости Суда, турки открыли интенсивный артиллерийский огонь.
14 сентября «Ахиллес» вернулся к Наварину, где стояла русская эскадра, и его командир капитан- лейтенант М.П. Бутенев доложил Гейдену об инциденте. Теперь у адмирала появился повод провести карательную экспедицию.
Уже на следующий день к берегам Крита вышел отряд контр-адмирала М.П. Лазарева в составе кораблей «Иезекиель», «Александр Невский» и брига «Ахиллес». На всякий случай союзники послали с русскими французский фрегат «Амфитриза» и английский шлюп «Эребус».
19 сентября вся эта компания подошла к Суде, где по-прежнему стоял на якоре «Ревэндж». Лазарев предложил его командиру Томсону бомбардировать крепость и высадить десант, но тот отказался, ссылаясь на данные ему инструкции. Мало того, Томсон стал уговаривать Лазарева отказаться от военных действий и принять извинения турок, которые не преминули последовать. «Мудрый» Лазарев унялся и ретировался к Наварину.
18 сентября Гейден получил из Петербурга предписание приступить к выполнению первой самостоятельной задачи (то есть без участия англичан и французов) – блокаде Дарданелл.
К началу войны в эскадре Гейдена оставалось лишь три 74-пушечных корабля и три фрегата. На помощь им с Балтики в июне 1828 г. в Средиземное море была отправлена эскадра контр-адмирала П.И. Рикорда. В ее составе было четыре корабля (74-пушечные «Фершампенуаз», «Князь Владимир», «Царь Константин» и 64-пушечный «Эммануил») и три фрегата («Мария», «Ольга», «Александр»). Все фрегаты были 44-пушечного ранга, но фактически несли по 54 пушки.
6 сентября 1828 г. к Мальте под флагом Рикорда подошли четыре корабля и три фрегата. Один фрегат и бриги пришли сюда позднее. 27 сентября на Мальту из греческих вод прибыла эскадра Гейдена.
11 октября Гейден отправил в Архипелаг корабли «Фершампенуаз» и «Эммануил» и фрегаты «Мария» и «Ольга» под командованием Рикорда. 2 ноября Рикорд установил блокаду Дарданелл.
На основании Высочайшего повеления о блокаде Дарданелл Гейден оставил Рикорду предписание: «Сия блокада ни в коей мере не должна препятствовать или затрагивать обыкновенную коммерцию, единственная цель оной суть недопущение в Константинополь судов, нагруженных припасами или товарами, принадлежащими военной контрабанде». Помимо оружия, боеприпасов и армейского снаряжения, запрещалась перевозка продовольствия. Хотя под «продовольствием» подразумевался только хлеб (зерно, мука, сухари) и крупы (пшено и рис, именовавшийся тогда «сарацинским просом»). А соль, сахар, овощи, фрукты и зелень провозить было можно.
Русские корабли, блокировавшие Дарданеллы, обычно держались на линии между островом Тенедос и азиатским берегом у входа в Дарданеллы, где проходили суда в Константинополь и обратно. Базировались русские корабли у островов Тенедос, Тассо и Мавро.
Блокировать Дарданеллы в зимнее время было очень сложно, так как в это время здесь постоянно дуют сильные ветры, часто бывают шторма. Но как только наступало затишье, то дежурный по отряду корабль или фрегат начинал вести наблюдение за всеми проходившими судами, отправлял на них на катерах и барказах команды для опроса и осмотра. По ночам с каждого корабля и фрегата спускалось вооруженное гребное судно «с пристойным числом служителей при офицере», которое ходило вокруг своего корабля для охраны «от покушения со стороны турецкого флота».
В Дарданеллах стояла турецкая эскадра из трех кораблей и четырех фрегатов, но она даже не пыталась выйти из пролива. Наконец турецкий адмирал по приказу самого султана отправил против русских шесть брандеров, но их ветром разнесло в разные стороны, а команды разбежались.
Турки с острова Тенедос пытались обстреливать русские шлюпки, ловившие на мелководье малые турецкие суденышки с контрабандой. Но русский адмирал сообщил туркам, что он снесет огнем все селения на Тенедосе, находящиеся в радиусе действия корабельных пушек. Местный паша все понял и вступил с Рикордом в переговоры при посредничестве находившегося на острове голландского вице-консула Зафораджи, грека по национальности.
По свидетельству очевидца, «в самый день нашего прибытия к острову Тенедосу от паши присланы к адмиралу два грека, исправляющие должности голландского и австрийского консулов, для узнавания, с какой целью мы прибыли. Через приехавшего с ними хромоногого итальянца, доктора паши, объявлено им, что мы должны наносить туркам всевозможный вред как нашим неприятелям, но если паша дозволит грекам своим свободно приезжать на суда нашей эскадры и доставлять воду и свежую провизию, в таком случае никаких военных действий не будет… На другой день, обрадованный таким предложением, в страхе пребывающий паша не замедлил выслать греков, и суда наши были окружены лодками, выехавшими с разными для продажи припасами, как будто в дружественном порту»[116] .
В итоге турки с Тенедоса сами возили на эскадру воду, зелень, быков и баранов. В свою очередь, Рикорд сквозь пальцы смотрел на сообщения Тенедоса с материком.
В начале января 1829 г. Рикорд на фрегате «Мария» отправился на лежащий севернее Дарданелл остров Тасос (Тассо), гораздо более богатый водой, лесом и живностью, чем Тенедос. Местный турецкий ага Ходжа Акман быстро наладил отношения с русскими, но не из-за дипломатии Рикорда, а боясь греческого населения острова, которое могло, увидев русский корабль, просто перерезать басурман. И с этого времени до самого конца блокады русская эскадра получала с Тасоса пресную воду, различную живность и зелень. Моряки сами заготавливали дрова и даже рангоутные «деревья». Русские корабли, заходя на Тасос, отпускали свои команды для отдыха на берег, где к тому же была возможность вымыть матросов «в народно для сего устроенных банях».
Так и шла эта «странная война». Рикорд пропускал в Дарданеллы свыше 90% судов с различными товарами, зато снабжение его отряда исправно производилось «турецкоподданными». Понятно, что при полной блокаде Дарданелл в Стамбуле не позже чем через месяц вспыхнуло бы всеобщее восстание против султана.
А где-то далеко – за Дунаем и в Закавказье – грохотали пушки. Там шла настоящая война.
19 сентября 1828 г. из Кронштадта на Средиземное море вышел отряд капитана 1 ранга И.Н. Игнатова, командира
74-пушечного корабля «Великий князь Михаил». Кроме «Михаила» (как его чаще всего называли на флоте), в отряд входил 44-пушечный фрегат «Княгиня Лович»[117], а также 20-пушечные бриги «Телемак» и «Улисс».
Следует заметить, что сравнительно малое число кораблей, направляемое с Балтики на Средиземное
