свободны пишущие машинки). С февраля 1921 г. начала работать корпусная фотография, которая в более чем пятистах снимках, впоследствии разошедшихся по всему миру, запечатлела “галлиполийское сидение” русской армии.
В городе и лагерях устраивались концерты, на которых часто выступала выдающаяся русская певица Надежда Плевицкая, жена командира Корниловского полка генерала Скоблина. И в городе, и летом в лагерях был свой театр. Для большой аудитории устраивалась радиогазета. Часто проходили спортивные состязания, футбольные матчи, была проведена олимпиада.
Особенной заботой командования и всего взрослого населения русской общины были детский сад и гимназия.
Еще один трудовой подвиг галлиполийцев: постройка узкоколейки (“дековильки”) из города в лагерь. Линию, столь необходимую для снабжения большого лагеря продовольствием и жизненно важными материалами, начали строить 1 февраля 1921 года. Французское командование настаивало на том, чтобы узкоколейку вели прямо от бухты, минуя город. Союзники трижды заставляли русских начинать строительство – и три раза приходилось его прекращать. На третий раз русским удалось реализовать собственный проект: офицеры железнодорожного батальона выбрали трассу, которая давала возможность в обе стороны поднимать вагонетки лишь до перевала, откуда они до конца спускались самокатом. Поднимать вагонетки должны были мулы, даваемые корпусным обозом.
В апреле было открыто полное движение на 9километровой линии, на которой было устроено 5 станций. По линии курсировало 62 вагонетки для грузов и пассажиров.
Французский комендант Галлиполи полковник Томассен в письме к генералу Кутепову высказал восхищение невероятным упорством и изобретательностью русских, построивших дорогу “голыми руками из хлама”».[103]
Да, действительно, значительная часть офицеров вела себя мужественно в Галлиполийском лагере. И вот летом 2008 г. по Центральному телевидению был показан документальный фильм, где белые офицеры представлены эдакими рыцарями, хранящими верность своей Родине.
Увы, Родина давно отказалась от них. Рядовой Серпилин из булгаковского «Бега» высказал генералу Хлудову о его психической атаке на Чонгарском мосту четко и лаконично: «Да все губернии чихать хотели на твою музыку». Думаю, о кутеповских парадах миллионы серпилиных высказались бы куда крепче.
На самом деле Галлиполи стал подобием концлагеря. От голода и болезней там умерло свыше 400 человек. Попытка побега каралась расстрелом. Несколько офицеров пытались бежать в армию Мустафы Кемаля. Их поймали. Генерал Кутепов лично зверски избил каждого, а затем приказал расстрелять.
Много шума наделал расстрел полковника В.П. Щеглова, поскольку стал достоянием французской прессы. 45летний Щеглов до революции служил в Собственном Его Величества железнодорожном полку. В Добрармии он неоднократно отличился в боях, был ранен. Далее процитирую «Письмо генерал-майора П.А. Кусонского российскому военному агенту в Греции с информацией о причинах расстрела полковника П.Н. Щеглова» от 8 сентября 1921 г.: «…полковник Щеглов заболел москитной лихорадкой. Будучи помещен в лазарет эвакопункта, находясь здесь в качестве легкого больного, стал и здесь продолжать то, чем он был занят, и не без успеха, в батальоне. Молодым офицерам, находящимся здесь, он стал излагать свои мысли о том, что “истинно народной русской армией” является не наша, что в Галлиполи, а та, что в России – “советская” армия. Молодые офицеры, не выдержав такого глумления над тем, что составляет основу их убеждений, подали коллективное заявление – протест против речей полковника Щеглова. Их заявление было последним поводом преданию военно-полевому суду полковника Щеглова».[104]
И вот больного полковника вытащили из лазарета и расстреляли.
Жестокость Кутепова граничила с маразмом. Так, например, «приговорены к смертной казни офицеры Годнев и Успенский, признанные виновными в сообщении секретных сведений враждебной власти в местности, объявленной на военном положении.
Секретные сведения – это данные о числе содержащихся под стражей на гауптвахте.
“Враждебная власть” – это французский офицер, которому эти сведения были сообщены.
Из них Успенский расстрелян, а Годневу удалось бежать».[105]
Несмотря на сопротивление Кутепова и К°, французы предложили галлиполийцам выехать на работу в славянские страны, а то и в Бразилию, и даже в Советскую Россию – под «гарантии» французов. В мае 1921 г. из Галлиполи, воспользовавшись защитой французких солдат, уехало около 3 тысяч человек.
Любопытно, что желание французов и англичан выдворить из Турции врангелевцев эмигрантские и современные промонархические авторы объясняют исключительно какими-то своекорыстными интересами этих держав. Почему-то упускается тот факт, что еще 26 апреля 1920 г. Мустафа Кемаль обратился к советскому правительству с просьбой о помощи. Он писал: «Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти. Для того, чтобы изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию,… и чтобы укрепить нашу внутреннюю силу для продолжения общей борьбы против империализма, мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое следует выяснить при переговорах…»
Осенью 1920 г. в Анкару поступило 200 кг золота из Советской России. Позже поступило еще несколько таких «посылок». В 1920—1922 гг. большевики поставили кемалистам 40 тысяч винтовок, 327 пулеметов и 54 орудия.
16 марта 1921 г. в Москве был подписан договор между РСФСР и Правительством Великого Национального Собрания Турции.
Разумеется, советское правительство делало это не ради красивых глаз Мустафы Кемаля, а чтобы вышибить союзников и врангелевцев из Проливов и тем самым исключить возможность вторжения союзного флота в Черное море и десантов интервентов в Крым и на Кавказ.
Ради этого советское правительство пожертвовало Турции Карскую и Ардаганскую области, принадлежавшие до 1914 г. Российской империи. Силы Мустафы Кемаля резко возросли, он нанес поражение грекам в Малой Азии.
Французы прекрасно понимали, что турки все равно выгонят их из Проливной зоны. И действительно, последние части интервентов 6 октября 1923 г. покинули Стамбул.
Что же касается врангелевских войск, то ни использовать их в войне против турок, ни оставлять их в Проливной зоне французы не желали. Замечу, что врангелевцы в лагерях в подавляющем большинстве ненавидели французов и англичан, и выпускать их на турецких националистов было попросту опасно.
Русское командование, вынуждаемое французами и не желавшее второй раз зимовать в Галлиполи, ускорило переезд всех оставшихся в Сербию и Болгарию – страны, согласившиеся принять воинские части корпуса.
В августе 1921 г. уехали кавалеристы и первый эшелон пехоты. Отъезд продолжился в ноябре: в Болгарию уехали остатки штаба пехотной дивизии, Корниловский и Марковский полки, а также военные училища, офицерские школы и госпитали. Все оставшиеся части были переведены из лагерей в город. В начале декабря через Салоники в Сербию отбыли Николаевское кавалерийское училище, часть Технического полка и передвижной отряд Красного Креста.
15 декабря 1921 г. на борт парохода «Ак-Дениз» погрузился последний эшелон, с которым в Болгарию выехал Кутепов со своим штабом. В ожидании отправки в Сербию и Венгрию в Галлиполи был оставлен отряд под командованием генерал-майора З.А. Мартынова, в который вошли Учебный офицерский кавалерийский полк и часть Технического полка.
Донской корпус под командованием генерала Ф.Ф. Абрамова был размещен в нескольких лагерях в окрестностях Константинополя (самые большие – в Чаталдже и Чилингире).
В декабре в Донском корпусе числилось более 14 тысяч военнослужащих. Кубанские части были сведены в Кубанский корпус (командир – генерал М.А. Фостиков), который был размещен на острове Лемнос.
Физические условия жизни на Лемносе были значительно труднее условий жизни 1го армейского корпуса в Галлиполи. Остров был окружен со всех сторон морем, что превратило кубанский лагерь в
