установить совместное (на равных началах) управление этой железной дорогой.
31 мая 1924 г. было подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой». По этому соглашению устанавливалось совместное советско- китайское управление КВЖД.
Однако мукденский правитель Чжан Цзяолин заявил, что он не признает советско-китайского соглашения, поскольку оно затрагивает вопрос о КВЖД, находящейся на территории Маньчжурии, и требовал заключения специального договора СССР с маньчжурскими властями. Советское правительство, желавшее решить дело миром, согласилось начать переговоры с Чжан Цзяолином как с главою провинциального маньчжурского правительства. 20 сентября 1924 г. в Мукдене было подписано соглашение, аналогичное по содержанию Пекинскому (31 мая 1924 г.), но касавшееся главным образом КВЖД. Мукденское соглашение было санкционировано пекинским правительством.
Церемония начала совместного советско-китайского управления КВЖД состоялась 3 октября 1924 г. Управляющим дорогой был назначен советский представитель А. Н. Иванов. Первым делом он приступил к «чистке» персонала железной дороги. 4 ноября в своем первом интервью харбинским журналистам он сказал: «Коренные же враги советской власти будут мешать своим присутствием установлению дружественных отношений России и Китая, и их мы должны убрать».
С 1 июля 1925 г. увольнению подлежали вообще все служащие и рабочие КВЖД, не принявшие советского или китайского гражданства. Таким образом, преследования новой власти коснулись значительного числа работников дороги, прежде всего высшего руководящего состава. Помимо потери работы такая форма увольнения лишала железнодорожников пенсий и различных льгот, что было особенно ощутимо в условиях эмигрантской жизни.
В 1925 г. отношения советских и китайских властей на КВЖД основательно испортились. Китайцы не желали увольнения компетентных служащих дороги только за нелояльность к большевизму. А в январе 1926 г. возник конфликт посерьезней — из-за денег. Северному милитаристу Чжан Цзолиню, воевавшему вместе с другими милитаристскими группировками за контроль над Пекином, необходимо было провезти по КВЖД свои войска. По установленному порядку за эти перевозки должна была вноситься плата в размере 50 % обычного тарифа, но китайские военные власти ничего не платили. К концу 1925 г. долги за эти перевозки достигли 14 млн. рублей. 1 декабря 1925 г. А. Н. Иванов приказал запретить впредь бесплатно пользоваться железной дорогой для воинских частей и военных грузов. Вместо того чтобы все уладить мирно, власти ОРВП пошли на обострение ситуации, и 16 января 1926 г. отряд китайских солдат захватил поезд на станции Куанченцзы и запретил отправление груженого состава. 17 и 18 января китайское военное командование самовольно отправляло поезда, угрожая железнодорожным бригадам расстрелом в случае отказа. Около двухсот человек пытались окружить квартиру управляющего дорогой. Преследованиям подвергались советские служащие.
21 января А. Н. Иванов издал приказ № 128 о прекращении движения по железной дороге от Харбина до Куанченцзы, тем более что в результате действий китайской военной администрации работа всей Южной ветки КВЖД была парализована. Китайцы пошли на дальнейшее обострение конфликта. 22 января они арестовали управляющего дорогой Иванова. Милитарист Чжан Цзолинь приступил к захвату дороги. Штаб китайских охранных войск пытался организовать движение по дороге, набирая для этого ранее уволенных служащих.
22 января 1926 г. советское правительство передало министру иностранных дел Ван Чжэнтин ультимативные требования, по которым китайские власти в трехдневный срок должны были полностью восстановить порядок на КВЖД и освободить Иванова. В случае же отсутствия у пекинского правительства возможностей «обеспечить в мирном порядке разрешение этих вопросов» Москва просила разрешить Советскому Союзу «собственными силами обеспечить осуществление договора и защитить обоюдные интересы СССР и Китая».
Такая жесткая позиция советского правительства вынудила Чжан Цзолиня пойти на переговоры. 24 января 1926 г. в Мукдене генконсул СССР Краковецкий и комиссар китайского МИДа Гао Цинхэ подписали соглашение об освобождении А. Н. Иванова (наследующий день он был освобожден), о восстановлении нормального сообщения на железной дороге (29 января возобновилось движение на Южной линии) и о производстве китайских военных перевозок по ранее существовавшим правилам (за половину нормального тарифа и в кредит за счет доли прибыли с КВЖД китайской стороне).
Как уже говорилось, конфликт был не политическим и не идеологическим, как стремилась представить советская пресса, а чисто коммерческим. Китайские милитаристы крайне нуждались в средствах, а их можно было получить за счет конфискации имущества дороги.
Еще в сентябре 1921 г. китайцы через Амур провели на Сунгари речные канонерские лодки «Дзян- Хен», «Ли-Суй» и «Ли-Ци»[202].
2 сентября 1926 г. китайские канонерки под командованием адмирала Шена прибыли в Харбин и захватили там суда, принадлежавшие КВЖД. Причем четыре русских парохода были вооружены и введены в качестве канонерок в состав Сунгарийской флотилии.
В 1927 г. мукденские власти продолжали бесчинствовать: ими был произведен обыск в Союзе железнодорожников, а затем в советском торгпредстве в Харбине, закрыта контора советского общества «Транспорт» и т. д. В 1928 г. произошел захват телефонной станции КВЖД. В конце мая 1929 г. был произведен налет на генеральное консульство СССР в Харбине.
В начале июля 1929 г. на станцию Пограничная прибыло 10 эшелонов с китайскими войсками (до 6 тыс. человек), 44 орудия и 4 бронепоезда. Китайские солдаты стали грабить советских железнодорожных служащих и издеваться над ними. Среди бела дня солдатами была публично изнасилована 14-летняя девочка — дочь железнодорожного служащего.
Наконец, 10–11 июля китайцы захватили силой КВЖД. Руководящие советские работники на железной дороге были отстранены от должностей, произошли многочисленные аресты советских граждан в Маньчжурии.
Советское правительство отозвало из Пекина всех своих дипломатических, консульских и торговых представителей, а также всех советских работников КВЖД. Гоминдановскому послу в Москве было предложено выехать из СССР. Железнодорожная связь с Маньчжурией была прервана.
Одновременно вдоль всей китайской границы начались набеги белогвардейских банд[203] на советскую территорию. Причем действия банд в ряде случаев прикрывались регулярными китайскими войсками.
Приведу несколько примеров бандитских нападений на советскую территорию. В 3 часа утра 12 августа 1929 г. банда Дутова-Позднякова переправилась на лодках через Амур в районе Благовещенска, напротив китайского поселка Восемь Балаганов (китайское название Ло-бэй). Бандитов попытался перехватить пограничный катер, но с китайского берега по нему был открыт интенсивный огонь, и катер вынужден был отойти. Ему на помощь подошел монитор «Ленин». С 6 часов утра до 8 часов 20 минут «Ленин» вел артиллерийский огонь по китайскому берегу. После того как огневая точка противника была подавлена, монитор подошел к берегу и высадил небольшой десант. Десантники отогнали китайцев на 8 км от реки, а затем вернулись обратно. Потери противника неизвестны, а у нас был один раненый — комвзвода Лихобабин.
Но, судя по всему, китайцы не унялись, и 13 августа Восемь Балаганов обстреливали уже мониторы «Ленин» и «Свердлов», а также бронекатера. На китайский берег был высажен 76-й полк.
После мобилизации местного населения в распоряжении Чжан Цзяолина оказалась Мукденская армия численностью около 300 тыс. человек и белогвардейские отряды общей численностью около 70 тыс. человек. В начале октября 1929 г. войска Чжан Цзяолина сосредоточились на четырех направлениях: в районах станций Маньчжурия, Хайлар, Цицикар; на благовещенском направлении; в районе устья рек Сунгари (Лахасусу, Фугдин) и в Приморье.
Для разгрома войск противника на советско-китайскую границу из Сибирского военного округа были переброшены: в Забайкалье, в район Даурия, — 18-й стрелковый корпус; в Приморье, в район Никольск- Уссурийский, — 19-й стрелковый корпус. Впоследствии в район Чита — Даурия были подтянуты 21-я и 12-я стрелковые дивизии, а в район сосредоточения Забайкальской группы — рота танков МС-1. ВВС Отдельной Дальневосточной армии к началу конфликта состояли из Забайкальской и Дальневосточной авиагрупп. В Забайкальскую авиагруппу входило около сорока самолетов, в основном Р-1. В составе Дальневосточной
