Куре подлинного известия не имеем: иные говорят, что пороги, а ныне приезжал грузинец, сказывает, что от самой Ганжи до моря порогов нет, но выше Ганжи пороги; об этом, как о главном деле, надлежит осведомиться, и, кажется, лучше нельзя, как посылкою для какого-нибудь дела в Тифлис к паше. Сие писано, не зная тех сторон, для того дается на ваше рассуждение: что лучше — то делайте, только чтоб сии уступленные провинции, особливо Гилянь и Мазандеран, в полное владение и безопасность приведены были»[172].
Для ратификации договора, заключенного в Петербурге Измаил-беем, в Персию отправились Преображенского полка унтер-лейтенант князь Борис Мещерский и секретарь Аврамов. В апреле 1724 г. они въехали в персидские владения. На послов напала вооруженная толпа, однако охрана сумела разогнать бунтовщиков. Шах Тахмас Кули-Хан милостиво принял Мещерского, но уклонился от ратификации договора.
Тем не менее, для удержания прикаспийских областей, отнятых у персов, требовались большие силы. Так, в 1729 г. там дислоцировалось 17 пехотных и 7 конных полков. Кроме того, имелись иррегулярные конные отряды из грузин, армян и горных черкесов.
Несмотря на смерть Петра I, русские войска не ушли с южного побережья Каспия. Александр Меншиков, правивший от имени Екатерины I, приказал генерал-лейтенанту Матюшкину вновь двинуться в Персию. В 1725 г. русские войска заняли Астрабад и Торку. После этого шах был вынужден ратифицировать договор 1723 г.
В 1733–1734 гг. русские войска были введены в Речь Посполитую в связи с попыткой Станислава Лещинского овладеть польским престолом. Оттоманская империя сама претендовала на польские земли и начала подготовку к войне с Россией. Правительство Анны Иоанновны решило вступить в союз с Персией против Турции.
Персы к этому времени находились в состоянии войны с Турцией. Русское правительство ради войны с турками решило пожертвовать прикаспийскими землями. Русский посол князь С. Д. Голицын 16 декабря 1734 г. объявил Тахмасу Кули-Хану, что императрица Анна Иоанновна, «имея полную надежду на скорое очищение Персии от неприятелей, согласна… возвратить ему остававшиеся в русском владении персидские города под тем условием, что города эти никогда не будут отданы в неприятельские руки… Кулы-хан так обрадовался, что изменился в лице, и объявил, что готов все сделать, чтоб отблагодарить императрицу за такую милость, пусть императрица располагает им как своим последним слугою, и, обратясь к стороне
Генжи, крикнул: „Горе вам! Не только вы все, но и сам ваш султан погибнет от персидской сабли, если Бог продолжит мою жизнь“»[173].
В 1735–1739 гг. русские войска оставили южное побережье Каспия, а также Баку и Дербент.
Персидский поход был последним и далеко не самым удачным походом Петра Великого. Баку, Дербент, Энзели и Решт могли быть заняты небольшими десантными отрядами, что позже и произошло. Однако удержать территории на юге Каспийского моря было крайне сложно, поэтому решение, принятое Анной Иоанновной, можно считать единственно верным.
Раздел VI
ЖЕЛТОРОССИЯ
Глава 1. Как Япония втянула Россию в маньчжурские дела
В 1894 г. Япония напала на Китай. По иронии судьбы эта война стала генеральной репетицией русско-японской войны. Японский флот начал боевые действия без объявления войны. В Желтом море произошло генеральное сражение японского и китайского флотов. Японские войска высадились в корейском порту Чемульпо, а затем вблизи Порт-Артура. После интенсивной бомбардировки китайская крепость Порт- Артур была взята с суши японскими войсками.
Уцелевшие китайские корабли были блокированы японцами в военно-морской базе Вэйхайвэй. В феврале 1895 г. Вэйхайвей сдался.
20 марта 1895 г. в японском городе Симоносеки начались японо-китайские переговоры о мире. 17 апреля китайская сторона была вынуждена подписать продиктованный японцами договор, вошедший в историю как Симоносекский. По этому договору Китай признал полную независимость Кореи от Китая (статья 1), «уступил» Японии Формозу, Пескадорские острова и южную часть Маньчжурии (Ляодунский полуостров) с прилегающими островами (статья 2). Контрибуция исчислялась в громадной сумме — в 200 млн. таэлей, подлежавших уплате восемью взносами. Первые два взноса должны были быть произведены через 6 и 12 месяцев после обмена ратификациями (статья 4). В качестве обеспечения уплаты контрибуции и процентов служили таможенные пошлины (статья 8).
Не меньшее значение, чем громадная контрибуция и территориальные приобретения, имела для Японии статья, предусматривавшая для нее и для ее подданных те же права и привилегии, которыми пользовались в Китае европейские державы и США (статья 6). Это уравнение Японии с европейскими державами сочеталось с предоставлением ей преимуществ системы наибольшего благоприятствования.
На первом этапе японо-китайской войны Министерство иностранных дел России заняло выжидательную позицию. Вместе с тем петербургские официальные и биржевые газеты предвидели опасность успехов Японии для интересов России. Так, «Новое время» (15 июля 1894 г.) предупреждало об опасности победы Японии, захвата Кореи и создания на Дальнем Востоке «нового Босфора». Притязания Японии на Корею, агрессивные выступления отдельных идеологов в пользу отрыва от России Сибири вызвали резкие заявления «Нового времени» (24 сентября 1894 г.). «Биржевые ведомости» высказывались за раздел Китая между западными державами и призывали к «обузданию» Японии.
1 февраля 1895 г. в Петербурге было созвано особое совещание под председательством великого князя Алексея Алексеевича для обсуждения той позиции, которую следовало занять России. Полная победа Японии не вызывала сомнений, но требования ее были еще неизвестны — японские дипломаты держали их в секрете.
На совещании великий князь Алексей Алексеевич заявил, что «постоянные успехи Японии заставляют ныне опасаться изменения статус-кво на Тихом океане и таких последствий китайско-японского столкновения, коих не могло предвидеть предшествующее совещание». (Имелось в виду совещание 21 августа 1894 г.). Поэтому совещанию надлежало обсудить меры, которые «следовало бы принять для ограждения наших интересов на Крайнем Востоке». Следует ли держаться в «корейском вопросе» совместного с другими державами образа действий или же «перейти к самостоятельным» шагам?
В ходе обсуждения ясно проступили две политические линии. Одна заключалась в том, чтобы компенсировать себя какими-либо территориальными присоединениями — незамерзающий порт для зимовки Тихоокеанской эскадры или отторжение части Северной Маньчжурии для более короткого пути Сибирской дороги к Владивостоку. Другая линия предусматривала отпор Японии под флагом защиты независимости Кореи и целостности Китая. Главная цель такого курса — не дать Японии укрепиться неподалеку от русских границ, не позволить ей овладеть западным побережьем Корейского пролива, закрыв выход России из Японского моря.
Министры высказались против немедленного вмешательства. Слабость русского флота и сухопутных сил на Дальнем Востоке была основным сдерживающим фактором.
Совещание приняло решение усилить русскую эскадру в Тихом океане так, чтобы «наши морские силы были по возможности значительнее японских». Министерству иностранных дел было поручено попытаться «войти с Англией и другими европейскими державами, преимущественно с Францией, в соглашение
