У полевой пушки граната и шрапнель имели начальную скорость 487 м/с, а максимальная дальность стрельбы гранатой составляла 7,8 км. У горной пушки начальная скорость 263 м/с, а дальность стрельбы гранатой 4,3 км.
Японская полевая пушка по своей баллистике существенно уступала русской 76,2-мм пушке обр. 1900 г. Но, как уже говорилось, русская пушка в отличие от японской не имела гранаты, что снижало ее эффективность.
Русская 2,5-дюймовая горная пушка обр. 1883 г. существенно уступала по мощи снарядов японской 75-мм горной пушке обр. 1898 г. Русская чугунная граната весом 4 кг содержала всего 66 грамм черного пороха, а шрапнель имела 10-секундную трубку и содержала 100 пуль. Горных пушек у японцев было в несколько раз больше, чем у русских, а главное, применялись они куда более грамотно. Фактически 75-мм горная пушка в ходе войны использовалась японцами как батальонная и полковая в составе пехотных дивизий и бригад.
Забегая вперед, скажу, что в 1905 г. Япония заказала четыреста полевых 75-мм пушек Круппа. Кроме того, в ходе войны Крупп поставил в Японию две тысячи болванок для таких же пушек. Из этих болванок по чертежам Круппа в арсенале города Осака было изготовлено триста 75-мм пушек обр. 38 (1905 г.).
Длина ствола пушки Круппа 30 калибров. Осколочная граната и шрапнель весом 6,5 кг имели начальную скорость 520 м/с. Шрапнель содержала 210 пуль весом по 12,5 грамм. Дальность стрельбы гранатой — около 8 км, а шрапнелью — около 7,5 км. Система имела щит. Компрессор Круппа гидравлический, а накатник — пружинный.
После 1905 г. 75-мм полевая пушка Круппа была модернизирована и названа системой Арисака обр. 38 (1905 г.). У модернизированных пушек накатник был гидропневматическим. Вес систем Круппа и Арисака в походном положении 1140 кг.
В ходе войны 1904–1905 гг. Япония заказала в Германии несколько десятков 12- и 15-см гаубиц Круппа.
Высшим тактическим соединением японской армии была дивизия. Предусматривалось создание в военное время армий. Перед началом Русско-японской войны в Японии появились три армии.
Дивизия состояла из двух пехотных бригад, по два полка в каждой, полк состоял из трех батальонов, а батальон — из четырех рот. В составе дивизии находился один кавалерийский полк трехэскадронного состава и артиллерийский полк двухдивизионного состава (в каждом дивизионе потри батареи шестиорудийного состава). В дивизии также имелись саперный и обозный батальоны.
Гвардейская и Первая столичная дивизии были организованы особым образом. Каждая из них имела в своем составе кавалерийскую бригаду, в бригаде было два полка, по пять эскадронов в каждом, по артиллерийской бригаде, составленной из трех полков, по два дивизиона в каждом (в каждом дивизионе по три шестиорудийные батареи). Армейская артиллерия составлялась из выделяемых дивизионов и батарей, входящих в состав дивизий. В военное время каждой дивизии придавались части усиления. Рота военного времени имела по штату 217 человек, саперная рота — 220 человек, полевая батарея — шесть 75-мм орудий, 150 солдат и офицеров.
Полевая пешая и горная артиллерия организационно сводились в тринадцать артиллерийских полков, придаваемых дивизиям, и две артиллерийские бригады, в которых около 37 % батарей составляли горную артиллерию.
Еще накануне войны Япония приступила к развертыванию армии по плану военного времени. При этом для усиления действующих войск штатом военного времени предусматривалось формирование 52 резервных пехотных батальонов и 52 резервных батарей (312 орудий), а для восполнения убыли в действующей артиллерии — 19 запасных батарей (114 орудий) полевой артиллерии.
Таким образом, японская армия по штату мирного времени в числе тринадцати артиллерийских полков дивизионной и семи полков армейской артиллерии имела 704 орудия, а по штату военного времени в связи с развертыванием резервных и запасных батарей — 1130 орудий.
Забегая вперед, скажу, что Япония значительно быстрее, чем Россия, развертывала свою артиллерию на театре войны. Так, к 10 июля японское командование только в составе 1-й, 2-й и формируемой 4-й армий располагала 48 батареями (288 орудий) дивизионной и 18 батареями (108 орудий) армейской артиллерии, то есть 396 орудиями полевой артиллерии.
Глава 8
Нападение на Порт-Артур
Мало кто из военных историков избег обвинений завистливых коллег, что он, мол, «умен задним умом», то есть учит, как надо было играть, после того, как все карты открыты.
Война же с Японией была, наверное, самой предсказуемой в истории. Начну с того, что японцы провели ее генеральную репетицию в ходе японо-китайской войны 1894–1895 гг. Японцы внезапно напали на китайцев, нанесли поражение их флоту, взяли Порт-Артур и т. д. Да по-другому и быть не могло. К примеру, наиболее удобное место для высадки в Корее — порт Чемульпо, там японцы высаживались в 1894 и 1904 годах, а американцы — в 1950 г. И только дебил мог думать, что там не появятся японцы.
8 марта 1900 г. вице-адмирал С.О. Макаров (1848/1849-1904 гг.) подал в Главный морской штаб секретную записку «Мнение об организации обороны Порт-Артура». Там, в частности, было сказано: «Сухопутная оборона Порт-Артура — 22 версты, местность крайне пересеченная, и на нее назначают лишь 200 орудий, хотя подкомиссия, проектировавшая вооружение Порт-Артура, требовала 447 орудий. Представляется существенная опасность, чтобы полумера эта не имела пагубных последствий… Япония прежде всего займет Корею, а нашему флоту, оперирующему вдали от баз, будет невозможно помешать высадке японцев в каком угодно месте. Заняв Корею, японцы двинутся к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Это будет война за обладание Порт-Артуром. Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке».
Макаров отдавал должное Японии. «В Японии уже пять столетий нет ни одного неграмотного. О таком народе нельзя сказать, что он не просвещен. Из поколения в поколение японцы и китайцы привыкли учиться, вот почему японцы так быстро научились всему европейскому в такой короткий срок».
На записку Макарова управляющий Морским министерством адмирал П.П. Тыртов наложил длинную резолюцию, где обвинил Степана Осиповича в паникерстве. Среди прочего в резолюции было сказано: «…не могу не обратить внимание адмирала Макарова на его несколько пессимистический взгляд на оборону Порт-Артура»[21].
Военный министр генерал А.Н. Куропаткин в докладе царю в августе 1903 г. писал совсем другое: «Укрепления Порт-Артура приходят к концу и сделают его при достаточном гарнизоне и запасах неприступным с моря и с суши. Гарнизон Квантуна усилился в значительной степени. Запасы доведены до годовой порции. Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь одни против 5-10 врагов… Дальнейшие работы дадут возможность найти безопасное убежище всей нашей Тихоокеанской эскадре. Уже и ныне эта эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех. Таким образом, Порт-Артур, обеспеченный с моря и с суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур. Два года назад, даже год тому назад мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться»[22]. И Куропаткин предложил сократить расходы на оборону Дальнего Востока.
