беспорядочный огонь, «Ретвизан» медленно шел ко входу в гавань и в 1 ч. 30 мин. в самом проходе сел на мель. Его корму течением завернуло к Тигровому полуострову, так что броненосец своим корпусом загородил половину прохода. «Ретвизан» принял 2200 тонн воды, три отсека были полностью затоплены. За ночь броненосец выпустил до 150 снарядов, большинство из которых было калибра 37–75 мм.
Броненосец «Цесаревич» получил попадание торпеды в кормовую часть левого борта. Были затоплены кормовые отсеки, поврежден руль, крен достиг 18°. Тем не менее броненосец снялся с якоря и пошел во внутреннюю гавань. Во время движения «Цесаревич» был дважды атакован японскими миноносцами, но все их торпеды прошли мимо.
Третьим торпедированным кораблем стал крейсер «Паллада». От взрыва торпеды возник пожар в угольной яме, образовавшимися в погребе газами выбило люк подачи, которым убило наповал находившегося на батарейной палубе матроса, а вырвавшимися газами обожгло четырех человек, которые вскоре скончались. Кроме того, получили ранения и отравления газами от взрыва боевого отделения торпеды еще 38 человек.
В ходе ночной атаки японские миноносцы выпустили всего 16 торпед, из которых в цель попали три. Миноносцы вели стрельбу одиночными торпедами с дистанции 1–2 кабельтовых, то есть почти в упор. Как позже выяснилось, несколько торпед японцы в спешки выпустили с невынутой чекой, то есть в небоеспособном состоянии.
Успеху японской торпедной атаки способствовало еще и то, что о разрыве дипломатических отношений в Порт-Артуре знали только сам наместник Алексеев и небольшой круг близко стоявших к нему людей. Ни комендант крепости, ни начальник 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, ни начальник артиллерии, ни начальник штаба крепости, ни крепостной интендант не были своевременно осведомлены об этой разрыве. В результате в самый разгар атаки, в 23 ч. 45 мин., генерал Стессель прислал в штаб крепости записку с вопросом: «Что это за стрельба?» В свою очередь, запрошенный штабом крепости морской штаб сейчас же сообщил, что производится практическая стрельба — отражение минной атаки. Когда же в 1 ч. 20 мин. ночи по приказанию наместника был подан сигнал «тревога» и войска начали выстраиваться, то никто из войсковых начальников не знал, боевая ли это тревога или учебная, и потому не мог распорядиться, какие патроны выдавать — боевые или холостые. Недоразумение рассеялось лишь после того, как из квартиры наместника сообщили, что тревога боевая.
Через несколько недель после начала войны в американской, европейской, а затем и в русской печати начала распространяться версия о грандиозном бале, затеянном в ночь на 27 января по случаю именин Марии — жены адмирала О.А. Старка. Говорили, что бал открыл сам наместник Алексеев вместе с именинницей-адмиральшей.
Наши «историки-патриоты» с пеной у рта оспаривают эту версию и утверждают, что никаких именин не было, все морские офицеры находились на кораблях и т. д. Официальных документов о проведении бала нет да и не могло быть. Настораживает то, что ни в ходе, ни после войны ни Старк, ни Алексеев ни разу публично не опровергли факта проведения бала.
Между тем в русской армии и флоте был доведен до маразма культ «начальствующих дам», то есть жен и дочерей генералов, адмиралов, великих князей и самого царя. Офицеры были обязаны тратить много своего личного и служебного времени, а еще больше денег на участие во всевозможных банкетах, именинах, просто в подношении цветов и др. Пропуск именин жены высокопоставленного адмирала в мирное время попросту исключался. Между прочим, на следующий день, то есть 27 января, в Порт-Артуре намечался грандиозный молебен. Пардон, а чем молебен хуже именин?
Рано утром 27 января Алексеев отправил Николаю II донесение: «Всеподданнейше доношу, что около полуночи с 26-го на 27 января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур, причем броненосцы „Ретвизан“, „Цесаревич“ и крейсер „Паллада“ получили пробоины; степень их серьезности выясняется».
Царь получил телеграмму поздно вечером 26 января[29]. В дневнике он записал: «Весь день находился в приподнятом настроении! В 8 ч. поехали в театр. Шла „Русалка“ очень хорошо. Вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с известием, что этой ночью японские миноносцы произвели атаку на стоявшие на внешнем рейде „Цесаревич“, „Ретвизан“ и „Палладу“ и причинили им пробоины. Это без объявления войны. Господь, да будет нам в помощь!»[30]
Через день предводитель бессарабского дворянства Крупенский задал царю вопрос, что теперь будет после успеха японцев. Николай небрежно бросил: «Ну, знаете, я вообще смотрю на все это как на укус блохи».
Глава 9
Мог ли «Варяг» изменить ход войны?
В декабре 1903 г. в Корее началось восстание тон-хаков. В районе Сеула возникли волнения среди крестьян. В связи с этим находившиеся в Сеуле посольства ряда государств потребовали от своих правительств посылки военных судов в Чемульпо — порт, находившийся в 24 км от столицы Кореи. 16 декабря 1903 г. из Порт-Артура в Чемульпо вышел крейсер «Варяг». По прибытии в Чемульпо выяснилось, что наш крейсер существенно мощнее, чем любой из иностранных стационеров, находившихся в этом порту.
20 декабря японская телеграфная станция в Сеуле под предлогом повреждения проводов прервала связь русского посла А.И. Павлова с Порт-Артуром и Россией. Для установления связи между Сеулом и Порт-Артуром Алексеев распорядился послать в Чемульпо канонерскую лодку «Кореец». Логику наместника понять трудно. Зачем использовать в качестве посыльного судна канонерку со скоростью в 13 узлов, не проще ли было послать туда миноносец, имевший скорость, в два с лишним раза большую?
Далее произошли события, хорошо известные каждому школьнику. К Чемульпо подошла японская эскадра в составе шести крейсеров, посыльного судна «Чихайя» и восьми миноносцев водоизмещением по 152 тонны.
В 7 ч. 30 мин. 27 января (9 февраля) 1904 г. японский адмирал Урчу предложил «Варягу» и «Корейцу» либо сдаться, либо выйти на бой с рейда Чемульпо. Если же это не будет сделано до полудня, японская эскадра войдет на рейд и расстреляет русские корабли. Формально такое требование противоречило международному праву, но иностранные стационеры даже не захотели объявить японцам протест, а заявили, что уведут свои крейсера в глубь бухты в случае начала боевых действий в Чемульпо.
27 января в 11 ч. 10 мин. на крейсере «Варяг» прозвучал сигнал: «Все наверх, с якоря сниматься». И через 10 минут четырехтрубный красавец крейсер под звуки «Боже, царя храни» начал свой последний парад. После ожесточенного боя в 18 км от Чемульпо поврежденный «Варяг» и «Кореец» вернулись на рейд. На «Варяге» были убиты мичман граф Нирод и 38 нижних чинов, ранены три офицера и 70 матросов. «Кореец» ни потерь, ни повреждений не имел. Команды «Варяга» и «Корейца» были размещены на иностранных кораблях и отправлены морем на родину. «Кореец» был взорван, а «Варяг» потоплен на рейде Чемульпо.
После серии неудач нашей армии и флота на Дальнем Востоке царскому правительству был нужен хоть какой-то успех. Поэтому моряков «Варяга» и «Корейца» с триумфом встретили в Одессе. Специальный поезд везет героев по стране. 14 апреля их ждет торжественная встреча в Москве. Через два дня команды «Варяга» и «Корейца» церемониальным маршем проходят по Невскому проспекту от Московского вокзала до
