Но правда истории состоит в другом. Именно КГБ стояло на страже
целостности государства, а горбачевское руководство легкомысленно или
намеренно пренебрегало настойчивыми предупреждениями госбезопасности о
серьезнейших угрозах, нависших над страной. Именно КГБ стремилось выполнить
наказ народа, данный 17 марта 1991 года на всенародном референдуме, на
котором 76 процентов населения высказалось за сохранение Советского Союза.
На этом референдуме народ четко указал, каким должен быть стратегический
курс, отвечающий интересам абсолютного большинства населения страны.
Надо полагать итоги того референдума доставили немало бессонных
ночей недругам СССР как внутри страны, так и за ее пределами. В планы
развала Советского Союза надо было вносить срочные коррективы. И я хорошо
знаю о том, как забушевала так называемая демократическая пресса,
инспирировавшая забастовки и митинги. Зарубежные голоса вещали
круглосуточно. Внезапно появились новые политические лозунги. Началось
трагическое обвальное движение страны от 17 марта к августу 1991 года.
Конечно, особую роль в расшатывании государства сыграли в тот
период некоторые средства массовой информации. Но СМИ - не есть нечто
абстрактное, за каждой публикацией, за каждым телевизионным сюжетом стоят
конкретные люди, авторы и редакторы. Причем, на мой профессиональный
журналистский взгляд, сила и мощь прессы как бы должны уравновешиваться
ответственностью авторов, чтобы публичное слово не несло бы в себе
разрушительный заряд. Это как в атомном деле - есть мирный благотворный
атом, а есть ядерное оружие, физические основы и того и другого в принципе
одинаковы, а вот эффект противоположный. Так и в журналистике: желая
оказать сиюминутное воздействие на события, журналист не должен забывать,
что его слово - не воробей, вылетит, не поймаешь. Пройдут годы,
десятилетия, и следующие поколения обязательно вернутся к пожелтевшим
подшивкам, чтобы понять, кто был кто, кому было выгодно разрушать великую
державу и какие именно авторы особенно усердствовали в этом. Мне кажется,
многие молодые журналисты, активно выполнявшие в те годы политический заказ
по разрушению СССР, не задумывались над своей исторической
ответственностью, над тем, что потомки могут спросить с них за былые
разрушительные публикации, обернувшиеся трагедией страны.
Здесь нет необходимости ворошить уже желтеющие страницы, но об
одном выступлении СМИ - электронных СМИ, чья 'продукция' также остается в
архивах, а особенно в людской памяти, - все же хочу напомнить. Речь идет об
одной из передач телевизионного 'Взгляда', которая, помнится, особенно
поразила меня. Ведущий 'Взгляда' Александр Любимов и его соратники дали
обширный сюжет из Калининграда, называя этот город Кенигсбергом, всячески
подчеркивая его немецкое происхождение и с одобрением указывая на то, что
Калининградская область уже начала активно заселяться немцами.
В любой другой стране журналист, осмелившийся дать такой сюжет,
был бы немедленно подвергнут общественному порицанию, - но только не в СССР
времен перестройки! Что побудило Любимова к такому 'ходу'? Крайняя
безответственность или чей-то политический заказ? Я не могу ответить на
этот вопрос, но факт остается фактом - такой сюжет во 'Взгляде' прошел и
сыграл свою особо негативную роль. И когда сегодня Любимов делает
патриотическую передачу о буднях российской армии в Чечне, я не могу забыть
того, старого сюжета о Калининграде, потому что в тот период такого рода
сюжеты и публикации служили одной цели - разрушению великой державы. А
чеченская трагедия - прямое следствие тех процессов.
Будучи журналистом по профессии, я особенно внимательно следил за
выступлениями в прессе, хорошо понимая, так сказать, внутреннюю 'кухню'
некоторых публикаций и сюжетов. Возможно, об этом когда-нибудь напишу
особо, потому что это отдельная, очень интересная, поучительная и важная
тема. А сейчас хочу напомнить развитие событий драматического 1991 года.
Первоначально под лозунгом 'Больше социализма!', прикрываясь
призывом сделать его 'более демократичным' и 'более гуманным', в толпу были
брошены требования освободить экономику и общество от
'командно-административной системы'. А вслед за децентрализацией
государственного управления началась печально знаменитая компания
суверенизации и сепаратизма. Откуда-то вдруг появилась изощренная концепция
'дефедерализации', за которой скрывалось стремление окончательно разгромить
союзный центр. Активно стала рекламироваться идея 'абсолютного
суверенитета', хотя такового никогда и нигде в мире не существовало.
Диверсионным скальпелем, как выразился один из публицистов, 'приоритета
республиканских законов над союзными' стали подрезать правовые,
экономические, социальные и культурные связи между республиками, регионами.
Параллельно продолжалась упорная и длительная кампания по деполитизации
профсоюзов, армии, КГБ, МВД, по их 'департизации' и 'демилитаризации'.
Все эти неистовые, хорошо отрежессированные кампании накатывали
одна за другой. Эта дорогостоящая и масштабная раскачка государства
приносила ее организаторам неплохие плоды. У опытных работников КГБ,
которые по роду своей профессии глубоко изучали формы и методы диверсионной
деятельности зарубежных спецслужб, не было ни малейших сомнений в том, что
все эти кампании являются частью общего плана и что люди, проводившие этот
план в жизнь, вольно или невольно стали марионетками в руках западных
подрывных центров. А масштабность и строгая последовательность
вышеуказанных кампаний свидетельствовали о том, что их разработка велась
комплексно и очень профессионально. Никакой 'мозговой штаб' внутри страны
не смог бы справиться с такой сложной и многоплановой задачей, тут хорошо
чувствовалась рука специализированных и многоопытных коллективов
разработчиков.
Характер деятельности органов КГБ таков, что при приеме на
службу, а также в ходе спецподготовки и работы происходит как бы
естественный отбор: тем кто не обладает необходимыми личными и
профессиональными качествами на том или ином этапе приходится возвращаться
к невоенной профессии. Выслугу 25 лет и более имели в КГБ лишь сотрудники,
которые сохраняли хладнокровие и выдержку в любых ситуациях и умели
принимать решения при самом жестком лимите времени. Как правило, они
обладали высокими волевыми качествами, не пасовали перед противником. И
все-таки бывали исключения.
Однажды по 'ВЧ'-связи мне позвонил один из руководителей
оперативной группы (назовем его ВМ), находившийся в Баку, и попросил
разрешения вылететь в Москву для личного доклада. Я уже знал, что
нескольких сотрудников этой группы при следовании железнодорожным
транспортом пытались спровоцировать на открытие огня, забрасывая их
камнями. Однако провокация не прошла. А ВМ в это время забаррикадировался в
гостинице и не решился прийти на помощь своим товарищам. В связи с этим
