местной 'русскоязычной' прессы. 17 декабря 1990 года газета 'Литва
Советская' опубликовала заметку под заглавием 'Внук за деда отвечает...' В
ней сообщалось:
'...Жестоко избит внук первого секретаря Ширвингтского райкома
Компартии Литвы Анатолиюса Давидониса - Эрнестас Баукус. Парнишке идет
только семнадцатый год. Но он уже столкнулся с звериной ненавистью. Избивая
его, молодчики твердили: 'Это тебе за красного деда!' Эрнестас
госпитализирован с черепно-мозговой травмой'.
16 апреля 1990 года та же газета рассказала об обстановке в
школах литовской столицы: 'В 13-й средней школе приходится туго. Там
октябрята из 4-го класса носят свои октябрятские значки под бортиками
пиджачков, так как их срывают экстремистски настроенные подростки. Родители
этих детей толпой приходят в школу и в ужасе спрашивают, что нам будет,
если наши дети вступят в пионеры. У одной ученицы 6-го класса сорвали
галстук, разорвали его и бросили в лицо. К детям подходят даже взрослые
мужчины и угрожающе спрашивают: 'Яунас комунистас'?
17 сентября в этой же газете была опубликована тревожная статья
об обстановке в литовских школах. В ней рассказывалось об открытии нового
учебного заведения в Траку-Воке: '...Радовались родители. Все. Без
исключения. И польские. И литовские. Но польские, как выяснилось,
преждевременно. Ибо четверых первоклассников польской национальности из
новой школы просто выставили.
- Поляки нам испортили праздник! - неслось над школьным двором. -
Гнать их, им не место в литовской школе!'
Можно было бы привести массу других материалов и фактов,
свидетельствующих о грубейших нарушениях националистами прав человека и
тотальном психологическом давлении на 'нелитовцев'. Однако эти вопиющие
факты не вызывали протестов со стороны Горбачева и Яковлева, по указанию из
Агитпропа ЦК КПСС они замалчивались центральными газетами. Более того,
'народные фронты' Прибалтики по-прежнему выдавались 'серым кардиналом' за
некие 'демократические' организации. Упреки в их адpec по части яростного
национализма Яковлев отметал, называл 'издержками', 'случайными ошибками',
'трудностями роста'.
В унисон такой позиции 'архитекторов перестройки' явно
игнорировали взрыв прибалтийского национализма и на Западе, где в то время
не прекращалась кампания за права человека в СССР. Это было ярким
проявлением так называемого 'двойного стандарта': упрекая в нарушении прав
человека Москву, Запад не замечал националистического разгула в Прибалтике.
Да и сегодня, надо сказать, продолжается то же самое. Ведь прибалтийские
государства были незамедлительно приняты в Совет Европы, несмотря на широко
известные факты грубого ущемления прав некоренного населения.
Со всей ответственностью могу сказать, что события 1990-91 годов
в Балтии особенно отчетливо продемонстрировали 'прагматизм' Запада, для
которого борьба за права человека в годы 'холодной войны' служила всего
лишь одной из форм давления на СССР. Когда в Прибалтике был развязан
моральный и физический террор против некоренного населения, Запад молчал,
потому что в тот момент это соответствовало его интересам, ибо вело к
развалу СССР, к выходу из него прибалтийских республик. Такова истинная
цена 'борьбы за демократизацию', она стала разменной монетой в большой
геополитической игре.
В этой игре 'демократический Запад' закрыл глаза даже на такое
грубейшее нарушение демократических норм, как возврат прибалтийского
руководства к политическому сыску. Дело в том, что созданные в тот период
Верховным Советом Литвы и не предусмотренные законодательством СССР
департамент госбезопасности, а также Министерство охраны края с самого
начала своей деятельности занялись выявлением 'неблагонадежных' лиц.
Причем, в отношении них планировалось принятие жестких репрессивных мер, -
об этом свидетельствуют документы.
К январю 1991 года напряженная обстановка, вызванная сложными и
глубинными процессами, резко и внезапно обострилась. 7 января правительство
Литвы приняло решение о многократном (в 3-6 раз) повышении цен. Это вызвало
всеобщий взрыв возмущения, послужило толчком для массовых выступлений
трудящихся за свои права. Начались забастовки, на которых выдвигались и
политические требования. Правительство Прунскене вынуждено было уйти в
отставку, и премьер-министром был назначен Шименас Однако это правительство
просуществовало всего лишь четыре дня. Обстановка в Вильнюсе стала
критической, чреватой перерастанием в массовые беспорядки. Толпы людей
собрались у здания правительства, штурмуя его. Против них применили
брандспойты с горячей водой.
В этих условиях руководство республики, пытаясь увести события в
другую сторону, еще более усилило нагнетание антисоветской
националистической истерии. Ландсбергис, его заместитель Мотейка и другие
лидеры Литвы публично заявляли, что республика находится в состоянии войны
с Советским Союзом. Раздавались призывы к акциям гражданского
неповиновения, вплоть до вооруженной борьбы с Советской Армией. Правомерные
действия внутренних войск МВД СССР и подразделений вильнюсского гарнизона
по взятию под охрану ряда объектов Компартии Литвы, Министерства обороны и
ЦК ДОСААФ, чтобы не допустить их захвата экстремистами, толковались как
'грубое военное вмешательство во внутренние дела суверенной республики'.
13 января по предложению Ландсбергиса Министру иностранных дел
республики было поручено создать 'литовское правительство в изгнании'...
Такова внешняя канва событий, приведших к драматическим событиям
у вильнюсского телецентра. Но мне, как профессионалу-контрразведчику,
хорошо понятны и их внутренние пружины. По документальным материалам, по
донесениям наших работников можно представить, какую бешеную, лихорадочную
деятельность развили в то время в Литве иностранные спецслужбы. Они
дирижировали всеми действиями Ландсбергиса, консультировали его,
подсказывали, что предпринять в тот или иной момент, и, конечно, помогали
формировать соответствующее общественное мнение - в самой Литве, в Москве,
в мире. Это была отлично продуманная, глубокая операция спецслужб по
переключению общественного возмущения экономической политикой нового
литовского руководства на протест против Москвы. Речь шла о подмене
внутренних экономических требований конфликтом с Центром. Конфликтом,
который умело направили в националистическое русло.
Чтобы произвести такой 'перевод стрелок', причем в необычайно
сжатые сроки, продиктованные восходящей волной народных волнений -
вспомните телекадры разгона бушующей толпы брандспойтами! - необходимо было
создать какое-то особое 'ЧП', вокруг которого и закрутить тугой узел
политических и националистических страстей. Пример уже был - события в
