- Иди! Иди! - принялась Лелька спихивать Дину с подоконника. - А то уедет, скажет: 'Из-за фикуса ругалась, а мою книгу зажулила'. Иди! По дороге съешь.
- Ладно. Только я из-за фикуса с ней ругаться не буду.
- Врешь! - злорадно сказала Лелька. - Будешь!
- Не буду.
- Будешь!
- Честное слово, не буду!
Облака уже убежали за горизонт, вовсю светило солнце, в Лелькином дворике чирикали воробьи, и ругаться сегодня и в самом деле ни с кем (пусть даже с Веркой, с которой приходилось ругаться пять раз в неделю) не хотелось.
Лелька смилостивилась:
- Ладно, не ругайся. Только ты ей все-таки скажи еще раз от меня, что она дрянь!
Лелька снова уселась на подоконник кромсать платье, а Дина, покончив с огурцом, двинулась к Верке. Верка жила недалеко, они с Лелькой были почти соседями.
'Чудом природы' Андрея и Дину дразнили несправедливо, настоящим чудом природы была Верка Щеглова. В бывшем восьмом 'А' - теперь девятом - не было ни одного человека, который бы с ней не ругался.
Возле дома Щегловых Дина увидела такси. Шофер такси, парень лет двадцати, стоял на крыльце и стучал кулаком в дверь. Наверно, он стучал давно и никак не мог достучаться; лицо у него было сердитое. Из соседней двери выглядывала женщина и говорила шоферу:
- Стучите, стучите! Дома они, сама видела. Не слышат, наверно.
- Уже минут пять стучу, - сердился шофер. - Что же это они? Вызвали такси, а сами уснули?
- Подождите! - крикнула Дина шоферу. - Я сейчас!
Она открыла калитку, которую мог открыть только человек, знающий все ее секреты, и вошла во двор.
Она пробежала по узкой тропке меж зарослей высокой густой травы, которую все называли почему- то вениками, к окну Веркиной кухни. Подоконник был низкий, окно большое - в него можно было входить, как в дверь.
Окно было закрыто. Дина постучала, но никто не ответил. Дина постучала еще раз, подождала - снова никто не ответил. Дина постучала сильнее.
- Эй! - крикнула она. - Вера! К вам такси приехало! Вы спите, что ли?
Окно внезапно распахнулось, чьи-то руки втянули Дину в кухню, и окно снова закрылось.
- Ой! - испугалась Дина, оказавшись в полутемной кухне.
- Тш-ш! - зашипели на нее. - Тише!
Когда глаза немного отвыкли от солнечного света и привыкли к полутьме кухни, Дина увидела возле себя Веркину мать, тетю Тосю. Она была в плаще, в шляпке, у ее ног стоял чемодан.
- Что случилось? - удивилась Дина. - Вас такси у ворот дожидается! Давно уже! Слышите: стучит.
- Тш-ш! - снова зашипела тетя Тося и зажала Дине рот ладонью в нитяной перчатке. - Тш-ш! Ну что ты кричишь?
- Там такси у ворот.
- Знаем, что такси! - сердито заговорила тетя Тося. - Знаем! И уж если не открываем дверь, значит, так надо. Поняла?
- Ага, - сказала Дина, хотя на самом деле ничего не поняла. - А где Вера?
- Да здесь я! Здесь! - жутким шепотом откуда-то из темного угла ответила Верка. - Здесь я, не кричи. Не уезжает такси, да?
В Веркиных глазах, очень больших и очень вытаращенных, был таинственный ужас. И вообще все было таинственно: и полумрак в кухне, и тишина в квартире, и Веркины вытаращенные глаза.
- Пойду посмотрю в щелку, - сказала тетя Тося шепотом, тоже очень таинственным, и ушла в комнату.
- Понимаешь, - зашептала Верка, когда мать ушла. - Мы на вокзал вещи перевозим. Вызвали такси, а потом папа с дядей Петей договорился - дядя Петя на своей машине бесплатно все перевезет. А этот взял и по вызову приехал! А папа с дядей Петей нас и с вещами, и с машиной за углом дожидаются... А он взял и приехал. Теперь мы в осаде!
- Так скажите ему, чтобы не ждал! Он ждет!
- А за вызов платить, да? - спросила Верка. - А с какой стати, раз мы не едем? Ведь правда?
- Нашла свой фикус? - сквозь зубы спросила Дина.
- Нашла. Вон он, на подоконнике.
- Это Лелькин.
Она не знала, чей это фикус - Лелькин ли, Веркин ли, просто ее стало мучить непреодолимое желание сцепиться с Веркой.
- Что ты, Чижикова! Лелька не фикус приносила, а пальму. Финиковую.
- Все равно Лелькин!
- Тш-ш-ш! - замахала Верка руками. - Не говори так громко.
- Значит, ты уедешь? Совсем?
- Не знаю еще. Обстановка покажет. Мама говорит, месяца через два она покажет. Пока папа поедет. Его в Пензу переводят.
В кухню вернулась мать на цыпочках и сказала:
- Все. Больше ждать не можем. Будем прорываться.
- Прорываться? - испугалась Верка. - А как?
- Просто выйдем и просто пойдем. Бери чемодан. Идемте, девочки!
- Постойте! - крикнула Дина. - А как же он?
- Шут с ним. Постоит-постоит и уедет.
Первой в окно полезла Верка с чемоданом. Чемодан был тяжелый, и она застряла на подоконнике. Тете Тосе пришлось выпихивать во двор сначала чемодан, потом дочь. Тишине и таинственности сразу пришел конец.
Пока тетя Тося, просунув снаружи руку в форточку, закрывала окно, Верка говорила Дине:
- Думаешь, он пострадает? Ни капельки! Он с кого-нибудь сдерет лишнее и все убытки вернет. Правда?
- Почему ты все время спрашиваешь: 'правда, правда'? - рассердилась Дина. - Сама все время говоришь неправду и хочешь, чтобы с тобой соглашались!
- Идем! - Мать дернула Верку за руку, и они двинулись к калитке.
- Подождите! - крикнула Дина. - А он?
Тетя Тося обернулась и сердито махнула на Дину рукой.
- А он?!
Они подошли к калитке и, втянув голову в плечи, вышли на улицу. Шофер за калиткой что-то спросил их. Они ответили, уходя, и все стихло.
Сейчас он войдет во двор, и Дине придется сказать ему правду. А правду говорить не хотелось. Не хотелось, чтобы он знал, что тетя Тося и Верка его так бессовестно обманули. Не хотелось! Было стыдно. Не только за Верку, которую прошляпили, а вообще стыдно.
Калитка распахнулась настежь.
- Ну? - спросил шофер, в упор глядя на Дину. - Так кто же вызывал такси?
- Извините, - сказала Дина и вспотевшей ладонью сжала деньги, лежащие в кармашке платья, - извините... Я сейчас.
- Ты? - удивился шофер. - Ты вызывала?
- Я! - с тоской сказала Дина и шагнула к калитке.
Автомобиль по-прежнему стоял у ворот. Новенький, блестящий, красивый. Такой не сломается и не застрянет. Наверно, и мотор не подведет.
