Для начала Изотов привел Игоря Сергеевича на поляну в лесу, примерно в сорока километрах от Москвы.
– Стой здесь. – Приказал Сергей Владимирович. – Когда увидишь зеленую ракету, иди туда.
И фээсбэшник, высоко поднимая ноги, зашагал обратно по снежной целине.
Ждать Дарофееву пришлось около получаса. Он бы совершенно замерз за это время, если бы не включил внутренний обогреватель. После этого Пономарь настолько разогрелся, что вынужден был расстегнуть свое пальто.
Наконец, над деревьями взвился зеленый светящийся шарик ракеты. Целитель зашагал в направлении, откуда был выпущен этот сигнал, и вскоре пришел к каким-то развалинам.
Все было густо занесено снегом, но Игорь Сергеевич заметил узкую тропинку, уходящую вглубь разрушенного строения. Ступив на нее, Пономарь прошел до конца и перед ним оказалась прочная, обитая листовым железом, дверь. Несмотря на тьму, Дарофеев разглядел, что металл расписан какими-то странными символами.
Не зная, что делать дальше, целитель сильно ударил по двери. Та отозвалась мощным гулом. Когда тот затих, послышался незнакомый Игорю Сергеевичу глубокий бас:
– Кто ты?
– Я – Игорь Дарофеев. – Ответил Пономарь.
– Зачем пришел ты сюда?
– Я хочу обресть мудрость и память.
– Как воспользуешься ты этими дарами?
– Для исцеления страждущих.
– Достойные ответы. – Пророкотал невидимый обладатель баса. – Заходи, и знай, что здесь ты потеряешь и обретешь себя!
Дверь со скрипом отворилась и целитель увидел перед собой мужика, выше себя на целую голову. Тот был облачен в плащ с капюшоном, который полностью закрывал лицо говорившего. Плащ же оказался весьма странен. Низ его состоял из совершенно черной материи, средина была серой а верх, начиная с груди, и сам капюшон – ослепительно белыми.
За мужчиной вниз шли ступени, который освещались немногочисленными факелами, вставленными в держатели в виде горгулий.
– Следуй за мной! – Сказал незнакомец и стал спускаться. Когда он спустился на несколько ступеней, Игорю Сергеевичу на мгновение показалось, что мужик плывет прямо по воздуху, плавно вырастая из него. Такова была иллюзия его одеяния.
Все еще под впечатлением наваждения, Дарофеев стал спускаться. Внизу к нему подошли двое в таких же черно-серо-белых плащах и освободили целителя от пальто.
– Готов ли ты вступить в круг трансформации? – спросил бас.
– Да. – Не задумываясь сказал Пономарь.
– Готов ли ты расстаться с былыми иллюзиями и прикоснуться к истине во всем ее нестерпимом блеске, величии и ужасе?
– Да. – Прозвучал ответ.
– Готов ли ты шаг за шагом идти по восьмичастному пути истинного освобождения?
– Да!
– Тогда – проходи!
Двое служителей, откинули бархатные завесы и перед Дарофеевым открылся просторный круглый зал. Целитель шагнул туда.
Зал освещался несколькими десятками свечей, трепещущих огоньков которых явно недоставало, чтобы рассеять мрак этого помещения. Посреди него, в тщательно вырисованном мелом кругу, стоял круглый же алтарь. На нем Игорь Сергеевич заметил распятие, ваджру, диск с пентаграммой, ветвь с зелеными листьями и кинжал.
По стенам, задрапированным черной тканью, стояло человек тридцать. Все в таких же плащах как и встретивший целителя, которые скрывали и лица, и фигуру.
Пономарь понял, что круг на полу – и есть круг трансформации и неспешным шагом направился туда. Едва Дарофеев переступил какую-то невидимую границу, как зазвенели колокольчики и кто-то невидимый начал громко читать молитву на незнакомом языке. – А теперь, – торжественно проговорил бас, – сними с себя чуждые твоей коже покровы, и предстань таким, каким был ты в миг рождения, и будешь в миг смерти, ибо стоишь ты на грани двух миров!
Несмотря на то, что Игорь Сергеевич, казалось, был готов ко всему, его постепенно начинала бить нервная дрожь. Необычность обстановки, явная таинственность происходящего, звуки непрекращающейся монотонной молитвы, все это действовало на Пономаря и заставляло его поверить в то, что он попал не на какой-то там фарс, устроенный его другом, а на самое настоящее эзотерическое посвящение неведомой секты.
Целитель уже начал расстегивать пиджак, как заметил, что его уже раздевают. Занимались этим, по видимому, те же, кто снимал с Дарофеева пальто.
В считанные мгновения Игорь Сергеевич оказался наг.
– Возляг же на священный алтарь! – Приказал ведущий.
Дарофеев повиновался. Ему было не по себе и от того, что он находится здесь, и от того, что на него смотрят эти, собравшиеся здесь люди, имея возможность созерцать его, далекое от атлетического, тело.
