моменту, считал мафиози, они полностью потеряли свою актуальность, как способ извлечения информации. Для этого к его услугам был широкий арсенал химических средств. Но пытки служили хорошим подспорьем для медленного умерщвления. А именно так и хотел Николай Андреевич расправиться с предателем. Пусть почувствует, как умирает!
Вскоре в пыточную приволокли Призрака. Он был мокрый, в одних трусах. Рот его оказался заклеен свежей полосой широкого пластыря.
– Привет, Кашеваров! – Репнев с холодным любопытством разглядывал тощее тело телепата. – Приковать его! – Это уже был приказ к парням, сопровождавшим предателя. У Николая Андреевича были в распоряжении два классных специалиста, заплечных дел мастера. Работы у них было немного, но сегодня, поскольку Корень распорядился выдернуть их из постелей, оба предвкушали немалое веселье.
Палачи споро обрядили Призрака в кандалы, прикрепленные ко вделанным в стену крюкам.
– Я думаю, для начала надо бы его согреть… – Выразил пожелание Репнев. – Вон, как дрожит.
Ухмыльнувшись, один из парней подошел к жаровне, на которой калились несколько щипцов и металлических штырей. Взяв один из прутьев, палач подошел к призраку, несколько раз провел у того перед носом разогретым до красного свечения острым концом. Через миг он провел им поперек груди Михаила Руслановича.
Запахло жженым, Призрак неистово дернулся и яростно замычал.
– Что, пацаны, а не поджарить ли нам яичницу? – Зловеще поглядывая на Призрака проговорил Репнев.
С Кашеварова стянули трусы и палач, громыхая железом, стал выбирать щипцы. Михаил Русланович отчаянно замотал головой. Палач уже готовился прижечь гениталии телепата, но вдруг Николай Андреевич приказал:
– Погоди… Кажется, наш друг желает нам что-то сообщить… Снимите пластырь.
Это немедленно оказалось исполнено и Призрак, сделав несколько глубоких вдохов, пролепетал:
– Я знаю, что тебе надо…
– И что же? – Поинтересовался Корень всем своим видом показывая, что эта беседа может скоро ему надоесть.
– Пономарь…
– Это не новость. – Отмахнулся мафиози. – Продолжайте, ребята!
Но не успел палач приблизится со своими раскаленными орудиями, как Кашеваров явственно проговорил:
– Я знаю где он.
– Стоп! – Встрепенулся Репнев. – Говори.
Палач застыл в полушаге от пытаемого. Михаил Русланович опять сделал несколько вдохов и, глядя прямо в глаза Корню, выдал:
– Когда Пономарь пришел вызволять Витю, он подумал о месте, где скрывается в настоящий момент. Я не знаю адреса, это всего лишь образ. Но образ четкий. – И что мне делать с твоим образом?
– Еще я успел понять, что это где-то очень близко от этой лаборатории…
– Дальше.
– А вот тут я хотел бы поторговаться…
– Пацаны! – Кивнул Николай Андреевич.
Призрак лихорадочно затараторил:
– Этим вы ничего не добьетесь. Вы сделаете меня калекой, только и всего. Это не поможет вам узнать адрес Пономаря. Поймите, это образ, комплекс ощущений. Его не передать словами…
– Загляни в мои мысли, козел! – Ухмыльнулся Николай Андреевич, но все же дал палачам знак пока не начинать.
– Да, вы хотите меня убить. Но чуть глубже у вас есть сомнения в целесообразности этого. Кроме меня вам никто не поможет…
– Один раз ты уже помог… – Рявкнул Корень, но он уже понял, что этот раунд остался за Призраком, неважно, блефует телепат или нет.
Кашеваров уронил голову на грудь и стал напоминать при этом распятого Христа. Николай Андреевич поморщился, отгоняя нежданную ассоциацию, потом решился:
– Привести его в порядок. Глаз не спускать. А ты, Призрак, если узнаю, что меня на голый понт взял – получишь по полной программе. А так, живи… Пока…
Репнев порывисто встал и вышел, хлопнув кованой дверью.
Пробудился Игорь Сергеевич около семи утра. По дороге в ванную, целитель заглянул на кухню и обнаружил, что Изотов уже завтракает. Майор приветственно помахал рукой:
– Доброе утро. Я ухожу. Надо поговорить…
– Сейчас.
Совершив утренний туалет, Пономарь присел к Сергею Владимировичу.
– Ну, что случилось?
– Пока ничего, но может…
