Оставшись в подвале один, Сарафан закурил, не спеша раскрыл свой портфель и достал из него длинную фигурную спицу-отмычку с разным набором насадок.
С помощью спицы и насадок он подобрал ключ. Вставив его в замочную скважину, он смог повернуть его лишь на половину оборота. Дальше ключ не поворачивался. Вернув ключ в прежнее положение, он его вытащил и стал внимательно осматривать, после чего вновь стал обследовать замок с помощью спицы и отмычки.
Устало сев на ступеньку лестницы, Сарафан стал отдыхать, обдумывая ход проделанной работы и выясняя, где он допустил ошибку. Поняв допущенную в работе ошибку, он довел свой ключ до подобия оригиналу.
Вновь вставив ключ в замочную скважину, стал его поворачивать и тут услышал щелчок сработавшего механизма, возвестившего о победе.
Повернув ручку сейфа, он почувствовал, что ригели замка легко поддались, и дверка открылась. В чреве сейфа он увидел черный портфель-«дипломат» и вытащил его, одновременно позвав к себе Бороду.
В присутствии Бороды он открыл «дипломат», от волнения у него перехватило дыхание. В «дипломате» лежали пачки денег, какой-то футляр и разные документы.
Документы и паспорт на имя Епанчинцева Григория Романовича Борода из «дипломата» положил в сейф со словами: «Они нам не нужны, пускай пользуется нашей добротой». По поводу добычи отметил: «Здесь не место считать барыш, но куш мы отхватили добрый. Быстрее все приводи в прежний порядок и уматываем».
Сарафан закрыл сейф, поставил полку в прежнее положение, застопорил ее болтом и, испытывая огромную физическую и психическую усталость, поднялся за Бородой в дом.
— Страшно устал, — были его первые слова, когда он поднялся в дом, присев в коридоре на стул. В это время Борода с Диспетчером на кухне приводили все в порядок.
— Еще бы не устать, более двух часов просидел в подвале, — уважительно заметил Диспетчер.
Борода работал молча, гордый за своего зятя:
«Не зря я за него столько боролся, теперь пойдет махровая отдача».
Они сходили в спальню, где спокойно спала Евдокия Ивановна, ее равномерное дыхание всех успокоило.
Выйдя из дома последним, Диспетчер своим ключом закрыл дверь на замок.
На любопытный вопрос Диспетчера о том, сколько денег в чемодане, Борода злобно сказал:
— Не будем же здесь во дворе их считать!
Потом, смягчаясь, добавил:
— А денег до хрена.
Он никому не доверял нести портфель Белозерского, да никто и не претендовал на это.
Сарафан в автомобиле сел на заднее сиденье один, положив сбоку свой портфель. Откинувшись на спинку сиденья, он устало произнес:
— Полжизни оставил в этом подвале.
— Ничего, это так бывает вначале, а потом привыкнешь, — успокоил его Борода.
«Тебе хорошо так рассуждать, а вот побыл бы в моей шкуре, тогда иначе запел бы», — не имея сил для спора, отрешенно подумал Сарафан.
Вслух он мечтательно произнес:
— Сейчас бы стаканчик водочки дерябнуть.
— Дома дерябнем! — согласился и Борода, заметив: — Там уже все приготовлено.
Приехав домой, Борода поставил свой «Запорожец» в гараж, после чего пригласил всех в дом. В зале на столе стояли холодные закуски, бутылки с коньяком и шампанским.
— Сегодня водку пить не будем, — довольный произведенным впечатлением, улыбнувшись предложил Борода.
— Меньше всех у нас сегодня устал Валет, который домоседствовал и приготовил нам такой стол, а поэтому отведем ему роль гостеприимного хозяина, — сказал Борода. — Но прежде чем приступить к пьянке, надо узнать, за что мы будем пить. Согласны?
За свою жизнь Борода многое видел и считал, что больше ему не придется удивляться, но добыча в 180 000 рублей и колье на сумму более 100 000 рублей его просто потрясли. Между тем члены «семьи» могли видеть только деньги, тогда как колье в футляре, не зная его цены, Борода еще в доме Белозерского взял из чемодана себе в карман пиджака «на хранение».
— Ну, зятек, обрадовал, прямо убил, — любовно глядя на пачки денег, растеряв степенность и сдержанность, ворковал Борода. — Нас в «семье» шесть человек, мы давно не подпитывались, а поэтому дележ добычи будет не так, как всегда, — в процентном отношении, а поровну, — решил Борода.
— Нас за столом пятеро, — не врубившись, заметил Цыган, видя Бороду, себя, Валета, Сарафана и Диспетчера.
Сидевший рядом с ним за столом Валет, нагнувшись, что-то прошептал ему в ухо.
— Извини, Борода, чердак прохудился, — снимая свой вопрос, положил ладонь на грудь Цыган.
Благосклонно посмотрев на Валета, Борода прежде, чем приступить к дележу денег, твердо сказал:
— Дорогие мои друзья, мы все люди, мы все человеки, но все люди разные. У одних крыша протекает, у других лень в ногах, другие любят работать только за столом, поэтому я предлагаю в следующий раз делить добычу по участию каждого в операции. К уравниловке, я думаю, наши кореши перейдут при коммунизме.
— При коммунизме воров не будет, — авторитетно заявил Диспетчер. — Я бы и сейчас деньги поделил в зависимости от участия каждого в этой операции, но я не хочу ссориться кое с кем. С другой стороны, жадность фраера сгубила. Понял, Цыган?
Предложение Бороды было принято единогласно. Поделив деньги, Борода с угрозой в голосе потребовал:
— У вас появилась куча денег, не вздумайте по-дурному ею сорить. Если до любого из вас дойдет, что кто-то обнаглел и своими деньгами начал чрезмерно суетиться, будем наказывать вплоть до изъятия денег в общий котел. Вы видите, я езжу на «Запорожце», а это не от бедности, а потому что чердак работает.
После официальной части началась пьянка, которая длилась не более двух часов, так как каждый находил причину, чтобы удалиться и остаться наедине со своим капиталом.
Борода с Сарафаном остались в доме одни. Сидя за столом, Сарафан сказал:
— Зря ты сегодня применил уравниловку. Она кое-кому может понравиться, а меня такой дележ не устраивает.
— На троих у нас 90 тысяч, сумма приличная и плюс к ней посмотри на вот такую вещицу. — Он положил перед Сарафаном футляр с колье.
Достав колье, Сарафан стал его рассматривать с интересом, но, прочитав паспорт к нему и его стоимость, был удивлен до беспредела.
— Его мы с тобой подарим Альбине в день рождения внука. Согласен? — предложил Борода улыбаясь.
— Ну, Константинович, — Сарафан впервые назвал тестя по отчеству, — ты меня убил своей новостью.
Тогда дележом я удовлетворен.
— Зачем всей кодле знать, что мы имеем такое колье, что оно именно с данной операции? Хай радуются своим тысячам, а мы свое не упустили.
— Константинович, ты мне начинаешь нравиться, а поэтому я хочу поговорить с тобой на дипломатическую тему…
«Интересно, что он мне сейчас будет петь», — подумал Борода.
— Добычи нам хватит на несколько лет спокойной жизни. Подоенная нами корова мычать не будет, иначе ей самой не сносить головы. Я на данную операцию сразу согласился потому, что мы экспроприировали личную собственность. Если мы продолжим свои гастроли на ниве социалистической, как
