холодильнике внедрено столько разных новшеств, что потери от заморозки мяса сведены до минимума, да и самой заморозкой можно регулировать потери, а поэтому на холодильнике имеется постоянно большая экономия мяса.
Однако мясо с холодильника не вывезешь, кругом охрана, а поэтому я, привозя к нему на убой свои партии животных, умышленно завышал их вес до допустимого предела, чтобы дать возможность Белозерскому с большего веса вывести больший выход мяса. Тем самым я создавал у себя по подотчету излишек мяса.
— Которое не надо с мясокомбината похищать, — догадливо предположил Серебряков. — На сумму образовавшегося у вас излишка на мясокомбинате по подотчету Белозерского ликвидировался излишек мяса, — закончил он убедительно. — Кроме этого, вы, принимая сами от населения животных, имели возможность выписывать фиктивные накладные на их прием через подставных лиц, получали деньги за мясо в своей конторе или ваши знакомые приносили деньги вам, или подобные операции вы осуществляли через знакомых заготовителей. Короче, способ превращения «мяса» в деньги очень прост, — уверенно закончил Серебряков.
— Мне осталось только сказать вам фамилии фиктивных сдатчиков. Не так ли? — усмехнувшись, спросил Табаев.
— Ваших «сдатчиков» мы сможем найти и без вашей помощи, хотя от нее я не отказывался.
— Я скажу вам их фамилии, но мне интересно услышать, как думаете их найти без моей помощи?
— Фамилии и адреса сдатчиков известны по приемо-сдаточным документам. Мне придется допрашивать всех сдатчиков продукции на сумму более тысячи рублей. Фиктивную накладную на одного поросенка вы не станете выписывать.
— Вам не следователем надо работать, а торгашом, — горько усмехнувшись, заметил Табаев.
После этого Табаев еще долго давал показания Серебрякову по интересующим его вопросам, связанным с мясокомбинатом и его взаимоотношениями с преступной группой расхитителей.
В заключение Табаев сказал:
— Вот, кажется, все, что связано с моей подпольной деятельностью.
Серебряков дал прочитать Табаеву и его защитнику протокол допроса и после подписания ими его сказал:
— Вы, Фахрат Паша оглы, рассказали мне только то, что не могли опровергнуть и скрыть, но я считаю, что у вас были и другие источники обогащения.
— Мне больше нечего вам дополнить, — заверил Табаев.
Из следственной комнаты Серебряков позвонил прокурору и попросил его не уходить, так как он ему нужен для важного разговора.
Прочитав протокол допроса Табаева, Шувалов спросил:
— Какие будут у тебя предложения на этот счет?
— Надо немедленно задерживать Белозерского, опечатывать холодильник, назначать бухгалтерскую ревизию по его подотчету.
— Ты знаешь, какую кашу мы с тобой завариваем? Парализуем работу целого предприятия на неделю.
— На неделю надеяться не приходится, — возразил Серебряков. — А чтобы быстрее холодильник заработал, надо организовать пересдачу материальных ценностей Белозерским другому материально- ответственному лицу.
— Будем его арестовывать, а потом под конвоем возить на пересдачу или дадим ему возможность пересдать холодильник, а потом арестуем? — спросил Шувалов Серебрякова.
— Видите ли, Иван Владиславович, Белозерский член партии, депутат сельского Совета. Его задерживать и арестовывать нельзя. Пока он будет пересдавать холодильник другому лицу, мы подготовимся к его аресту, решим вопрос о его партийности и депутатской неприкосновенности.
— Имей в виду, — подумав, сказал Шувалов. — С Белозерским нельзя допустить осечки, иначе не только с тебя, но и с меня верхи снимут шкуру.
— Я этого не боюсь, осечки не должно быть, но я боюсь тех высоких покровителей, которые у Белозерского могут быть и которые начнут нам вставлять палки в колеса.
— Ох уж эти покровители, сколько они нашего брата съели и сколько еще съедят, — согласился Шувалов. — Дай Бог, чтобы их у него не оказалось.
Проработав двадцать три года в прокуратуре, Шувалов был очевидцем стольких злоупотреблений и преступлений должностных лиц, что потерял им счет. Да и как не потеряешь, если у них больше прав, чем у него.
И тем не менее все средства массовой информации прямо ополчились на правоохранительные органы. При таком положении милиция, прокуратура и суд стали подстраховывать себя от возможных конфликтных ситуаций по уголовным и гражданским делам, что привело к увеличению количества лиц, уходящих от заслуженного наказания с помощью несовершенного закона, об изменении которого годами идет разговор, но практически все остается по-прежнему.
«Эх, тяжела ты, шапка Мономаха!» — вздохнул Шувалов, вслух же он сказал Серебрякову:
— Попрошу Василия Тимофеевича, чтобы он выделил в помощь тебе одного работника ОБХСС, одновременно попрошу областную прокуратуру, чтобы прислали следователя в помощь тебе. Не возражаешь?
— Бесполезно просить областное начальство. Пускай Василий Тимофеевич даст мне пару оперов. Я им буду давать задания по конкретным эпизодам, и они будут работать.
— Попытка не пытка, — расставаясь заметил Шувалов.
Серебряков отказался от предложения Шувалова довезти его до дома, а решил пройтись пешком.
Вспомнив по дороге домой свой разговор с Шуваловым, он с надеждой подумал: «Забыл попросить Ивана Владиславовича освободить меня от выездов на осмотр мест происшествия. Как они мне надоели! Выезжаешь то к утонувшему, то к застрелившемуся, то к захлебнувшемуся рвотной массой, то к замерзшему, то к отравившемуся. Каждый осмотр требует тщательной проверки и правильного решения. Чаще всего погибшие сами виноваты в своей смерти, но есть случаи, когда преступники, совершившие убийство, инсценируют самоубийство. Во время осмотров происшествия с трупами постоянно приходится быть готовым к различным неожиданностям, много времени отнимают формальные проверки. Завтра попрошу Ивана Владиславовича освободить меня от них на время».
Глава 18
Скупые лучи зимнего солнца, несмело проникнув в кабинет Шувалова через шторы, рваными заплатками лежали на полу.
Несмотря на солнечную погоду, настроение у Ивана Владиславовича было не плохое, а скверное.
Прокуратурой области ему было поручено провести проверку заявления Арбузовой, которая своими жалобами и заявлениями завалила разные инстанции правоохранительных органов, представители которых уже перестали приезжать для осуществления проверок.
По указанным в заявлении «фактам» прокурором была проведена соответствующая проверка. Теперь ему осталось только взять объяснение от Серебрякова, который был главным действующим лицом материалов проверки.
Шувалову не хотелось травмировать Серебрякова, но долг обязывал его выполнить данную неприятную миссию.
Серебрякова он считал не только знающим специалистом, но и кристально честным человеком.
Увидев зашедшего в кабинет по его вызову Германа Николаевича, прокурор дал ему прочитать заявление Арбузовой.
