— Не исключено, — согласился Валет.
— Пускай поохраняют ее. А мы с тобой тем временем на разных такси разъедемся по домам.
— А на выезде из города нас залакшают тепленьких с золотишком, — предостерег Валет.
— Не исключено, но мы можем и проскочить.
— Какая необходимость нам теперь лезть на рога?
— Пойми такую вещь: менты нас вычислили и давно пасут, а поэтому убеждены, что захватят нас с поличным. При таком коленкоре они вряд ли занимались размножением наших фотографий, а без них проверку на дорогах делать бесполезно.
— Проверяющие не будут знать, кого им искать, — догадался Валет.
— Умница, — бросая на землю потухшую сигарету и поднимаясь с лавочки, сказал Сарафан. — Сейчас ловим частников и разбегаемся по домам.
— Как быть с твоей машиной? — напомнил Валет.
— Никуда не денется. Приеду домой, заявлю в милицию, что ее у меня украли.
— Думаешь, выкрутимся? — с надеждой спросил Валет.
— Можно попытаться, если оба сделаем явку с повинной, — намекнул Сарафан.
— Прощай, рыжая, и, возможно, здравствуй, хозяин, — шагая рядом с Сарафаном, заметил Валет. После некоторой паузы он вздохнул. — Меня такая перспектива не устраивает.
— Меня тоже. Добыча хорошая. Нам надо с тобой ее хорошо и глубоко заныкать. Если менты смогут нам доказать вину, то не зря жрут свой хлеб, а если нет, то мы на них обижаться не будем. Если нам начнут лапти плести, то как себя вести мы договорились, и никакой самодеятельности.
— Обижаешь, кореш, — бодрясь, возмутился тихо Валет. Увидев мусорный ящик, он предложил: — Давай расстанемся с инструментом?
— Громоздкий мы там оставили, а этот не мешает, — возразил Сарафан.
К стоянке такси они подошли врозь. Без особого труда и не теряя времени, они быстро поймали частников, которые отвезли их по указанным адресам.
Надежно спрятав в заранее подготовленный тайник свою часть добычи, Сарафан пошел на телеграф, откуда по телефону позвонил Бороде о ЧП.
В ответ он услышал короткое: «Знаю, действуйте, как договорились». На этом связь прервалась.
«Боится подслушивания, — усмехнувшись, подумал Сарафан. — В нашем демократическом государстве подслушивание запрещено и наказуемо», — мимолетно подумал он и домой не пошел, так как его могли там уже ждать непрошеные гости.
Зайдя в дежурную часть районного отдела милиции, Сарафан постарался как можно взволнованнее сообщить молодому лейтенанту о факте угона у него личного автомобиля. Однако его сообщение на лейтенанта не произвело никакого впечатления. Он только сокрушенно посочувствовал:
— Балбесы, совсем замучили с этими угонами.
Лейтенант стал записывать в журнал номер, марку и фамилию владельца автомобиля.
Услышав от Сарафана его фамилию, лейтенант преобразился. Он по селектору соединился с кем-то и сообщил:
— У меня с сообщением об угоне автомобиля находится Стокоз-Шмаков.
После беседы по телефону лейтенант сказал Сарафану:
— Побудьте немного в дежурной комнате, вашим угоном сейчас займутся другие товарищи.
В дежурную комнату зашел старшина, такой же молодой, как и лейтенант, но только против него намного выше и более плотного телосложения.
«Вот и охрана сбегается», — невесело подумал Сарафан.
Чтобы проверить свои сомнения, он, обращаясь к лейтенанту, спросил:
— Можно я выйду покурить?
— Ни в коем случае, — поспешно возразил лейтенант. — Курите здесь, я разрешаю, — смягчая назревающий конфликт, уступил он.
«Вот и приехали, — смиряясь со своей участью, подумал Сарафан. — Сейчас сбегутся около меня все колуны, бульдоги, только успевай отвечать. Постой! Я же могу потребовать защитника и без него не буду давать показания, а чтобы поспать и отдохнуть, потребую в защитники многоуважаемого Чистякова Петра Семеновича».
Удовлетворенный принятым решением, он успокоился, отлично понимая, что выкрутиться и избежать наказания за преступление на этот раз вряд ли удастся.
Глава 31
Валет и еще двое зеков, прибывших вместе с ним по этапу, были отконвоированы работником контрольной службы в барак, который теперь станет для них на многие годы домом.
В бараке находился освобожденный от работы средних лет зек, без левой руки, по кличке Однокрылый — так он себя им представил. Однокрылый, познакомившись мимолетно с каждым из вновь прибывших, показал им свободные койки, которые они могли занять.
Дорога чертовски измотала этапников, а поэтому они, не сговариваясь, легли спать.
У Однокрылого было огромное желание скоротать в разговоре время, но, не найдя ответного желания у прибывших, он оставил их.
Наметанным глазом Однокрылый отметил, что сидор Валета более внушительный, чем у других новичков, поэтому Однокрылый предпочел обратиться к нему со своей просьбой:
— У тебя носогрейки случайно не найдется?
Валет молча достал из кармана полупустую пачку сигарет и подал ему. Однокрылый, достав из пачки сигарету, протянул пачку назад Валету с таким просительным взглядом, что Валет, улыбнувшись, снизошел:
— Оставь ее себе.
Однокрылый довольно заулыбался и собрался удалиться, но его остановил Валет:
— В нашем бараке есть зек по кличке Жук?
— А куда ему деваться, конечно, здесь кантуется, — беспечно подтвердил он.
— Скажи ему, как появится, чтобы нашел меня, — предупреждая возможный вопрос, он пояснил: — Ему с воли привет надо передать.
— Заметано, передам, — понимающе ответил Однокрылый, одновременно со словами кивнув головой и удаляясь от Валета, который через минуту заснул как убитый.
Он не слышал, как в барак с работы с шумом возвратились зеки, и проснулся лишь тогда, когда его бесцеремонно разбудил чернявый зек.
— Кореш, проснись, — услышал Валет слова. Протерев глаза, он спросил:
— Если не ошибаюсь, ты будешь Жук?
— Он самый! — подтвердил Жук.
Поднявшись с кровати, Валет спросил:
— Ты Сарафана знаешь?
— А как же? — оживляясь, ответил Жук.
— Ты с ним в каких отношениях? — продолжал пытать Валет.
— В отличных! — уверенно ответил Жук.
— Так мне Сарафан о тебе и говорил. Я его подельник, Сарафан скоро тоже будет тут, а пока залег в больничке, хочет отдохнуть и присмотреться.
Известие Валета Жуку было приятно, и он не скрывал этого, но ради приличия посетовал:
— Ты смотри, опять влетел! — и далее сокрушенно хлопнул себя по ягодице. — Но, честно говоря, встрече с ним я буду рад. За что влетел? — задал он обычный вопрос при таких встречах.
Валет протянул ему обвинительное заключение.
Прочитав результативную часть, Жук уважительно сказал:
— Вот какими делами вы стали ворочать, и теперь Сарафан стал Гончаров-Шмаков. А что, вроде
