злоупотребление, принял решение и освободил из камеры Нежданова и Кернова.
20 ноября 1998 года в Санкт-Петербурге было совершено зверское убийство лидера демократического движения, депутата Государственной Думы Галины Васильевны Старовойтовой, тяжёлое огнестрельное ранение получил помощник депутата Госдумы Руслан Линьков. Ещё раз преступный мир бросил вызов властям. Сможет ли государство через свои силовые структуры доказать бандитам, что оно сильнее, сможет ли действительно бороться со злом, наказывать его, добиваться, чтобы торжествовала справедливость?
Время покажет: живём мы в правовом государстве или в государстве, в котором правит мафия.
Глава 34
Как аукнется, так и откликнется
Создавшуюся оперативную обстановку в городе Стукало не только знал и понимал, более того — она касалась его как следователя прокуратуры.
Он знал, что проблема, возникшая у него, расследующего сложное уголовное дело, начальство, стоящее выше прокурора Голубенко, совершенно не интересует, оно занято выяснением отношений с руководством ГУВД: у кого больше власти и возможностей. Но оставить свою проблему нерешённой Стукало не хотел. После долгого и нелёгкого размышления он пришёл к единственному выводу: бороться с такими типами, как Голубенко, тоже можно, но такими же незаконными методами, какими пользовался сам Голубенко.
Настроившись таким образом, он утром другого дня после неприятной беседы с Голубенко пригласил к себе в кабинет Волчьего Ветра. По телефону он не стал объяснять, зачем тот ему понадобился.
После обмена рукопожатиями, когда Волчий Ветер присел на стул, Стукало, находясь в плохом настроении, сообщил ему:
— Хочу тебя, Александр Георгиевич, обрадовать одной новостью. Твоих друзей Кернова и Нежданова я не арестовал, а отпустил домой под подписку о невыезде.
— Почему же ты так поступил? — поразился Волчий Ветер.
— Я намеревался их до суда арестовать, но прокурор Голубенко не согласился с моим мнением и поступил посвоему, отпустив их домой под подписку о невыезде.
— Чем же он руководствовался, поступив так? Может, взятку получил?
— Как говорится, не пойман — не вор, но тут без взятки от заинтересованных лиц наверняка не обошлось. Я с его решением, безусловно, не согласился, высказал свою точку зрения, противоположную, но что толку от моей принципиальности! Я только себе хуже сделал.
— Что может быть хуже того, что ты мне сейчас сообщил?
— Он решил забрать уголовное дело у меня из производства и передать другому следователю, который и будет заканчивать расследование.
— Чем ты его так прогневал?
— Он считает, что я расследовал уголовное дело Кернова и Нежданова предвзято, с обвинительным уклоном, не учитывая других, смягчающих их вину обстоятельств.
Эта новость возмутила Волчьего Ветра.
— Что он дурака валяет? Какие ещё, к черту, у них могут быть смягчающие вину обстоятельства?
— Я лично их не вижу и не знаю, да и Голубенко мне на них не указывал, а сказал просто так, в общем.
— Понятно, что ничего не понятно. Так, а зачем ты меня пригласил к себе? Возможно, хочешь, чтобы мы вместе с тобой поохали и поахали по поводу такого произвола твоего прокурора?
— Нет, Александр Георгиевич, я захотел встретиться с тобой по другой причине. Ты мне помогал в расследовании дела очень своеобразно, руководствуясь не нормами УПК, а нормами морали. Голубенко поступил по этому уголовному делу со мной по-скотски. Ради корысти он предал не только человеческие принципы, себя как прокурора, но и своего подчинённого. О том, что он закоренелый взяточник, я знал, но не думал, что он нахал до такой степени.
— Ты просто так говоришь, что он взяточник, или у тебя на то есть веские доказательства?
— Доказательства есть, а что в них толку? Он как наживался на людском горе, так и продолжает наживаться. К примеру, один негодяй по кличке Боцман насильно увёл из бара незнакомую девушку, избил её и изнасиловал. Мне было поручено расследовать это дело. Расследование представлялось простым и очевидным. Судебно-медицинский эксперт дал заключение, что на теле девушки имеются следы побоев. Факт, что Боцман девочку изнасиловал, был полностью доказан. Родители Боцмана пришли ко мне домой, предлагали взятку в десять тысяч рублей. Безусловно, я от неё отказался. Прокурор эти деньги взял.
Уголовное дело по обвинению Боцмана в изнасиловании он у меня забрал, передал другому следователю, Самодурову, который его прекратил по надуманному мотиву. Как будто изнасилования не было, а половой акт между сторонами был совершён по взаимному согласию. Таких крамольных эпизодов преступной деятельности Голубенко у меня накопилось много, но что с того… Он как наглел ранее, так и продолжает наглеть. Был бы хоть сильным юристом, а то, кроме как брать взятки и дела прекращать, он ничего другого не умеет.
— Взял бы и пожаловался на него своему начальству.
— А оно что, лучше, чем Голубенко, и взяток не берёт? Нет уж, Александр Георгиевич, мне такая борьба с ними не по плечу. Только президент может действенно по всей стране и одновременно начать беспощадную борьбу со взяточничеством, но на такую «мелочь» он не обращает внимания. Возможно, и ему решение этой проблемы не по силам. А может, он не хочет искать себе неприятностей, портить с ними хороших отношений. Недавно все руководство Госкомстата было задержано и арестовано по обвинению в получении взяток в сотни тысяч долларов. Так перед их арестом Генеральный прокурор страны Юрий Скуратов ходил к президенту Ельцину и докладывал ситуацию в отношении этих взяточников. Если по каждому чиновнику, занимающему высокий пост и берущему взятки от клиентов, Генеральный прокурор будет ходить к президенту страны за разрешением, привлекать к ответственности того или иного чиновника за взятку или нет, то эффективной борьбы со взяточничеством в госаппарате не будет…
— Я с тобой полностью согласен. Что ты ещё хотел мне сказать о своём прокуроре?
— Что он не только взяточник, но и бабник, любитель слабого пола. Сейчас он крутит любовь со следователем из отдела милиции.
— Он что, голубой?
— Не голубой, просто следователь — женщина, слабая на передок. А может, она таким способом хочет продвинуться по службе, чтобы прокурор не возвращал ей уголовных дел на доследование. О его подвигах я больше не буду говорить, а перейду к тому вопросу, решить который хочу с твоей помощью. Голубенко — сам закоренелый преступник — попирает закон, стремится отвести от наказания Нежданова и Кернова. Ты хочешь этого или нет?
— Я бы их, сволочей, своими руками придушил, но не хочу мараться и отвечать за такую мразь, — сказал ему Волчий Ветер.
— Почему бы нам с тобой не объединиться и не заставить Голубенко взяться за ум, изменить меру пресечения Нежданову и Кернову с подписки о невыезде на заключение под стражу?
— Я не против такого союза, если он принесёт пользу. Что ещё остаётся делать, если законным путём с ним невозможно бороться? Только я не знаю, как к нему подступиться.
— Я ход наших действий обдумал и знаю, как нам его поставить к стенке.
— Если знаешь, как его прищучить, говори.
— Голубенко часто отдыхает с любовницей в финской бане мясокомбината. Я там несколько раз тоже отдыхал, но в другой компании. Я беру на себя приготовление дубликата ключа к финской бане. Сообщу тебе, когда Голубенко будет там с любовницей. Нам останется только заснять его с любовницей голыми в бане на видеокамеру. Видеокамера у нас в криминалистической лаборатории есть.
— Ну заснимем мы их голыми, и что это нам даст?
— Голубенко мёртвой хваткой держится за прокурорское кресло. Если видеоплёнку, на которой он с подругой изображены голыми, мы направим в столицу Генеральному прокурору, то я на сто процентов уверен, что с занимаемой должности он слетит как миленький. Да и вообще ему не удастся удержаться в прокуратуре, где он хочет доработать до пенсии. Значит, в любом случае он должен принять наши условия, вернуть взятку тому, у кого её брал.
