Сергей.
— Мне бы этого не хотелось, — ответил Кшан. — Но скажу вам честно: если ко времени его прихода я буду еще в сознании, он вас не тронет. А если мне станет совсем плохо, боюсь, братишка попытается убить вас. Он очень горяч и сильно ненавидит людей.
— Это я уже понял, — Сергей посмотрел на Лиду. Ему хотелось взглянуть на нее ободряюще, но вдруг он понял, что сам обращается к ней за поддержкой. Лида чуть улыбнулась и вздохнула. И Сергей снова повернулся к раненому:
— Давай-ка, парень, подскажи, как мне тебе помочь.
— Вылечить лешего может только леший, — уверенно и обреченно сказал Кшан. — И в этом нет твоей вины, Сергей…
— Отжать тебе сока в стакан, как велел Цьев?
— Это снимет боль, но не остановит кровь… Как жаль, что я сам не могу себя вылизать… Надо же было заработать дырку в таком недоступном для собственного языка месте! Впрочем, Сергей, дай хоть сока, все это уже совсем нестерпимо… — Кшан прикрыл глаза и замолчал.
Этот лохматый смуглолицый парень, кто бы он ни был на самом деле, умирал, и умирал мучительно, и Сергей не смог больше скрывать то, как он растерян и расстроен. И вовсе не потому, что боялся мести неумолимого Цьева. Конечно, быть порезанным ногтями Цьева, пусть даже и не насмерть, Сергею совсем не улыбалось. Но горькая досада терзала его совсем по другой причине: он просто по натуре своей не мог выносить спокойно мучения любого живого существа.
Сергею стыдно было признаться даже перед Лидой, что у него дрожат и потеют руки, и почему-то все время пересыхает в горле. Возможно, его подруге больше не нравятся невозмутимые мужчины, но ей также вряд ли понравится слюнтяй, растерявший уверенность в себе…
Лида искоса взглянула на Сергея и решительно потянулась к пакету с травой. Вдвоем они вывалили все его содержимое на столик и принялись мять и комкать сочные листья. Комки в их руках росли и темнели от выступающего сока.
— Сережа, он сможет продержаться до возвращения Цьева? — тревожно спросила Лида.
— Лидуша, откуда же я знаю?!.. — взмолился Сергей. — Если бы я принимал решения сам, я еще поутру немедленно отвез бы его в больницу… Правда, после всего увиденного я теперь сомневаюсь, что это было бы хорошей идеей: похоже, что местная больница не пойдет на пользу парню с такими интересными руками… Ну а еще я мог бы попробовать воспользоваться своим кейсом с медикаментами. Я никогда не езжу без полного боекомплекта. У меня есть и антисептик, и анальгетики, и сшивной материал… Но этот чертов леший Цьев сказал, что вот эта странная трава — это все, что есть в моем распоряжении.
— Ты думаешь, что так оно и есть?
— Я уже не знаю, что я думаю. Коль скоро они не люди, то скорее всего, Цьев прав. Может быть, введешь Кшану обычный баралгин, а он копыта откинет… — угрюмо ответил Сережа, высыпая на столик у витражного окна еще одну горку листьев. — Давай, я продолжу, а ты поищи что-нибудь, куда можно было бы выжимать сок. Стакан-то здесь хотя бы найдется, или надо спуститься?
Лида кивнула и пошла к лестнице.
Сергей принялся за траву с удвоенной энергией, но позади вдруг раздался короткий негромкий вскрик Лиды…
Она стояла у дверного косяка, а дорогу ей преграждала высокая фигура, почти бесшумно поднявшаяся по скрипучим ступеням. Не успел Сергей ни разглядеть пришедшего, ни даже развернуться, как высокий человек схватил Лиду за плечи обеими руками, с силой сжал, развернул спиной к себе и обвил рукой ее шею так, что его намерения не оставили никаких сомнений. Глаза Лиды стали остекленевшими от страха, да Сергей и сам перепугался до смерти.
Он бросился вперед, но хрипловатый вкрадчивый мужской голос негромко и очень спокойно сказал:
— Еще один шаг, и я перережу ей горло.
Сережа замер на месте, стараясь придать своему лицу выражение полной покорности. Он даже поднял в успокаивающем жесте обе ладони:
— Я стою, стою… Не трогай женщину!
Со страхом глядя на Лиду, Сергей заметил в руке мужчины что-то узкое и острое, впившееся женщине под нижнюю челюсть. Заставив себя вглядеться повнимательнее, Сергей понял, что это не лезвие ножа, а белый блестящий ноготь.
— Отпусти ее, мы тебе не враги, — спокойно сказал Сережа. — Твой приятель жив, можешь убедиться.
— Кто вы и что вы тут делаете? — спросил напавший.
— Я брат Валентина… А ты?
— Я Шеп, — ответил держащий Лиду мужчина и вдруг отпустил ее. — Я слышал от Вали, что вы приедете, и я видел ночью вашу машину…
Лида подошла к Сергею и, тяжело дыша, оперлась на его плечо.
— Испугалась? — прошептал Сергей, обнимая ее. Ему казалось, что Лида должна непременно разрыдаться от перенесенного шока. Тем более, что он слышал, как гулко и удивительно громко колотится ее сердце.
Но Лида отвернулась к стене и молчала, словно не замечая, как Сергей уверенно и нежно треплет ее по волосам.
Высокий лешак сделал шаг в их сторону и тихо сказал, чуть поклонившись:
— Извините, я должен был принять определенные меры предосторожности…
Он тут же отвернулся к диванчику, оставив только слабое дуновение странного запаха, чуть горьковатого и одновременно мягкого…
Когда Сергей убедился, что с Лидой все в порядке, и оглянулся на незнакомца, тот уже сидел около Кшана и исследовал кровоточащую рану.
Взглянув повнимательнее на очередного непрошенного гостя, Сергей сразу же узнал ворвавшегося к ним мужчину. Это он был тем Тарзаном, что едва не попал им под колеса ночью. Он был все в тех же шортах, сделанных из обычных джинсов. И он тоже был оливково-смуглый, как и Кшан. На похожем шнурке, что висел у него на шее, покачивался такой же небольшой странный амулет — что-то вроде кулона или броши, сплетенной из кожаной тесьмы. Он был светловолосым. Удивительно пушистые и блестящие густые распущенные волосы его источали тот самый едва уловимый горьковатый аромат. Суховатой мускулистой фигуре Шепа, на плечах, бедрах и груди которого не было ни грамма лишнего жира, могло бы позавидовать большинство мужчин.
Сосредоточенное лицо Шепа было потрясенным, когда он посмотрел на людей. Деловитым и мрачным тоном он уточнил:
— Я вижу, здесь уже был кто-то из леших. Давно?
Хотя возмущение и гнев Сергея еще не испарились, вставать в позу было бессмысленно, и поэтому он сразу же ответил:
— Да побывал тут один шустрый малыш по имени Цьев. А давно ли? Сергей прикинул. — Уже полчаса, как он ушел…
— Я спрашиваю, когда он лизал рану! — повысил голос Шеп, с досадой косясь на Лиду.
— Ну что, я засекал, что ли? Часа полтора тому назад, — раздраженно пожал плечами Сергей.
— Я так и думал… Ладно, человек, не трясись. От гневной мести нашего маленького Цьева ты, можно считать, избавлен, — произнес Шеп, сверкнув светло-зелеными глазами.
— Да плевал я на его месть, — нервно фыркнул Сережа. — Лучше скажи, ты можешь помочь своему приятелю?
— Непременно. Я для этого и пришел, и к тому же вовремя. Теперь Кшан будет жить. Сейчас не мешайте мне и подготовьте полстакана сока.
И все повторилось, только Шеп теперь куда дольше вылизывал рану Кшана, не спеша, не суетясь, несколько раз прерываясь для того, чтобы перевести дыхание и отдохнуть.
Он подолгу задерживал язык не рваных краях, и только когда Кшан заверил его, что боль утихла настолько, что на нее можно уже не обращать внимание, Шеп снова вложил в рану свежую траву. Потом
