Послы обратились к Августу, Август направил их в сенат, а последний снова адресовал их к Августу. После этих процедурных проволочек послы получили ответ: выдать Тиридата Август отказался (ему было желательно на всякий случай сохранить у себя претендента на парфянский престол), а Фраата-сына согласился возвратить, если парфяне возвратят захваченных у римлян пленных и знамена. Фраат IV медлил; в 20 г. до н. э. Август направил в Армению, где боролись про-римская и пропарфянская группировки, свои войска под командованием Тиберия и посадил на престол там проримски настроенного Тиграна III. Создалась угроза римского вторжения в Парфию, и Фраат IV уступил: знамена и пленные были выданы Тиберию. Однако и положение Тиграна III в Армении оказалось непрочным; он погиб в борьбе со сторонниками Парфии.
В 6 г. до н. э. снова возникла необходимость урегулировать отношения с Парфией, и на Восток с этой целью был послан Тиберий. Однако он пренебрег своим поручением и остановился на Родосе. В 1 г. до н. э. в Армению был послан Гай Цезарь, внук Августа, им усыновленный. Гай посадил на армянский престол Ариобарзана, сына царя Мидии; в Армении начались волнения; при осаде крепости Артагиры во 2 г. н. э. Гай был ранен и в 4 г. н. э. умер. Правление Ариобарзана и его сына Артавазда продолжалось недолго; после них на короткое время власть получил Тигран IV, отстраненный от власти в 6 г. н. э. Армения снова оказалась в орбите парфянского влияния.
Пытался Август вести политическую игру и вокруг парфянского трона. Она шла с переменным успехом. Август подарил Фраату IV италийскую рабыню Мусу Тейю. Последняя устроила, чтобы старшие сыновья Фраата IV были отправлены в Рим; потом Август изображал дело так, будто Фраат IV прислал к нему всех своих сыновей и внуков в заложники, умоляя о союзе, не будучи побежденным в войне.147 Как бы то ни было, Муса Тейя и ее сын Фраатак воспользовались ситуацией и во 2 г. до н. э. убили Фраата IV. Однако, став царем, Фраатак вопреки ожиданиям повел антиримскую политику, опираясь на враждебные Риму парфянские круги. В 1 г. до н. э. свидание Гая Цезаря и Фраатака позволило разрядить конфликтную ситуацию. Позже Августу удалось посадить на парфянский престол воспитывавшегося в Риме Вонона, сына Фраата IV. Однако около 11 г. н. э. Вонон был свергнут, и царем стал Артабан III.
На территории Сирии и Палестины Август стремился поддерживать за пределами императорской провинции местных царей и правителей, которые были, с римской точки зрения, его клиентами, часто носили родовое имя императора (Юлии) и получали римское гражданство. Свою власть они получали от императора и титуловали себя «друзьями» императора и «друзьями» Рима. Эта «дружба» фактически оформляла подчинение Риму. Когда царь Набатеи Арета IV принял власть, минуя Августа, последний разгневался и даже подумывал о том, чтобы отнять царство у Ареты и присоединить Набатею к Иудее. С большим трудом Арете удалось побудить его сменить гнев на милость, да и не хотел Август чрезмерно усиливать Иудею. В 7 г. до н. э. Арета был утвержден царем. Август активно вмешивался в жизнь этих властителей, в том числе и в династические взаимоотношения. Антиох II, царь Комма-гены, был даже казнен (в 29 г. до н. э.) по обвинению в убийстве послов своего брата. В то же время Август исподволь прибирал отдельные области, примыкавшие к провинции, к рукам и ставил их под контроль своей администрации. Так произошло, в частности, в Иудее.
В первые годы правления Августа Иудеей управлял царь Ирод, получивший в свое время власть от Антония в качестве тетрарха, а позже царский титул от триумвиров. После битвы при Акциуме Ирод сумел втереться в доверие к Октавиану и продолжал царствовать, исподволь расширяя свои владения, занимаясь многочисленными постройками. При нем на месте основанной в доримское время Стратоновой Башни был построен новый город, названный в честь Августа Кесарией; он же заново перестроил Иерусалимский храм иудейского бога Йахве. В семействе Ирода происходили непрерывные династические свары, попадавшие на суд и решение к Августу; в самой Иудее население относилось к Ироду враждебно, однако покровительство императора позволило ему спокойно досидеть на троне. В 4 г. до н. э. Ирод умер, а еще через десять лет основная часть Иудеи стала римской провинцией.
Овладев Египтом, Август унаследовал, естественно, и традиционные направления египетской внешней политики. Одно из них было нацелено на Южную Аравию. Последняя издревле была важным в торговом отношении регионом, откуда на Ближний Восток и в средиземноморский мир привозили драгоценные благовония и мази. Греко-египетские купцы стремились внедриться в эту торговлю и утвердиться на южном побережье Аравийского полуострова. Цари эллинистического Египта старались, хотя и без видимого успеха, овладеть морскими и сухопутными путями, ведущими туда. В 25 г. до н. э. наместник Египта Элий Галл предпринял по приказанию Августа поход в эту благодатную страну; его союзниками были набатеи и иудеи.
Поход был чрезвычайно трудным и в целом неудачным.148 В набатейскую гавань Левке Коме на побережье Красного моря Элий Галл добирался из Египта морским путем, претерпев много мук и лишений. Солдаты Элия Галла тяжко страдали от цинги. Лето и зиму Элий Галл провел в Левке Коме. Весной он выступил в сухопутный поход. Идти пришлось по безводной местности, куда воду доставляли на верблюдах; солдаты должны были преодолевать бездорожье, пустыню, нехватку продовольствия. Тем не менее Элию Галлу удалось захватить ряд южноаравийских городов, в том числе Негран (Неджран). Он осадил и Мариб, столицу Сабейского царства, но взять ее не удалось. От Мариба Элий Галл повернул обратно и с теми воинами, кому посчастливилось выжить, проделав еще один тяжелый поход, вернулся в Египет. Судя по одному сообщению,149 можно предполагать, что флот Элия Галла добрался до Адена и разрушил его, однако общего результата это не изменило.
Факт военного поражения был очевиден. Страбон, явно со слов Элия Галла, обвинял в неудаче его «союзника» Силлея, брата набатейского царя, фактически правившего Набатейским царством; это он, по словам Страбона, изменнически подстроил всевозможные бедствия. Насколько подобные обвинения справедливы, сказать трудно; во всяком случае если Силлей так поступал, то это было, конечно, целиком в интересах Набатеи, которая издавна боролась против проникновения на торговые пути в Южную Аравию греко-египетских конкурентов.
Как бы то ни было, римская официальная пропаганда, отложившаяся в доступных нам источниках, стремилась выдать за великое достижение уже то, что римляне совершили этот поход и разрушили южноаравийские города; естественно, Август излагает события так, чтобы представить их сплошным триумфом римского оружия и избежать неприятного упоминания о неудаче.150 Позже Гай Цезарь носился с мыслью повторить южноаравийскую экспедицию, однако его намерение не было осуществлено. В дальнейшем между Римом и южноаравийскими царствами установились союзнические отношения: Карибаил, царь южноаравийских царств Химйара и Сабы, считался «другом», т. е. союзником, а по римским понятиям и клиентом римского императора.15
Другое направление римской египетской политики было нацелено на верховодья Нила. В 22 г. до н. э., воспользовавшись вторжением из Эфиопии в южный Египет, римляне под командованием Гая Петрония 152 совершили поход в Эфиопию, где им удалось разрушить и разграбить ряд городов, в том числе и царскую столицу Напату.153 Оставив в На-пате гарнизон, Петроний вернулся в Египет. Весной 20 г. до н. э. из Эфиопии к Августу прибыло посольство с просьбой о мире.154
Зависимым от Рима было и Боспорское царство. На короткое время римляне утвердили там власть царя Понта Полемона, однако во время одного из походов на Таманский полуостров Полемон был убит, и Боспор снова обрел самостоятельность, хотя и признавал верховенство Рима.
Существенно важное место в жизни созданного Августом государства играла его семья. Она должна была являть собою пример староримской добродетели, верности отечественным нравам, быть своего рода эталоном для каждого римлянина в его домашней повседневной жизни. Доблесть, милосердие, справедливость и благочестие – таковы были личные и общественные добродетели, которые Август хотел продемонстрировать своему народу; за них, по его словам,155 его награждали сенат и народ. Евтропий, несомненно, воспроизводит сложившуюся еще при жизни Августа официальную оценку его личности, когда он пишет, что трудно было быть удачливее его в войне и умереннее в мире, что он, находясь у власти, вел жизнь, наиболее подобающую гражданину, был самым щедрым ко всем и самым верным другом. Его жена Ливия и дочь Юлия должны были дома сидеть за прялкой, и Август считал нужным подчеркнуть, что он носит тогу, вытканную в его собственном доме.157 Такая позиция Августа
