Разгром Японии и самурайская угроза

шесть оставшихся в живых (все имели боевые ранения) советских пограничников. Когда к ним подоспела довольно немногочисленная помощь (с соседней заставы «Пекшекори» неполный взвод конных и пеших пограничников с одним ручным пулеметом под командованием лейтенанта И. Ратникова и группа бойцов лейтенанта А. Ракитина), японцы оставили сопку. Под огнем, забрав своих раненых и убитых, нападавшие отошли на свою территорию. Их не преследовали.

В тот же день, 29 июля в 49.20, из штаба пограничных и внутренних войск Дальневосточного округа по прямому проводу ушло следующее донесение:

«Полковник Федотов, находящийся на высоте Заозерная, в 18 час. 20 мин. донес, что Безымянная высота занята нами. На высоте обнаружен убитым лейтенант Махалин и найдены четыре раненых красноармейца. Семь человек пока не найдены совсем. Японцы в тумане отошли и расположились примерно в 3400 метрах от линии границы…»

О факте вооруженного прорыва государственной границы — нападении японцев на высоту Безымянную было сразу же доложено в штаб Краснознаменного Дальневосточного фронта. Маршал В.К. Блюхер отдал приказ, в котором говорилось:

«Японцев, наступающих на нашу территорию в районе севернее высоты Заозерная, немедленно уничтожить на нашей территории, не переходя границу… Обратить внимание на прочное удержание в наших руках этой горы и немедленно принять меры к установлению артиллерии на огневые позиции с задачей преграждения противнику какого бы то ни было продвижения на нашу территорию».

Командир 40-й стрелковой дивизии полковник В. Базаров в тот же день, без промедления, в полночь — в 24.00 отдал боевой приказ: «…Во исполнение приказа Военсовета все части дивизии привести в полную боевую готовность и выступить».

Японское командование спешно подтягивало на линии атаки высот Заозерная и Безымянная крупные армейские силы. С сопок просматривались неприятельские приготовления, развертывание японской пехоты и артиллерийских батарей. 30 июля в 13 часов начальник управления пограничных и внутренних войск НКВД СССР комдив Ковалев сообщал наверх:

«…В непосредственной близости от высоты Заозерная сосредоточено до двух батальонов с артиллерией и предположительно с танками и в районе Сахохизян — Мантокусан — до полка с артиллерией… Нашим командованием выброшена в район высоты Заозерная, в место вчерашнего столкновения, ударная группа 1-го батальона поддержки РККА… В районе оз. Хасан плохая видимость вследствие сильного тумана…»

Вечером 30 июля японская артиллерия обстреляла вершины сопок Заозерная и Безымянная, стараясь разрушить окопы пограничников и проволочные заграждения. С началом следующего дня — около 2 часов, под прикрытием ночной темени японская пехота большими силами (до двух полков пехоты), цепь за цепью, начала атаку этих пограничных высот. Оборону на них совместно с пограничниками держали два батальона 118-го стрелкового полка. До рассвета они отразили четыре массированные вражеские атаки.

Внезапного ночного удара по позициям советских пограничников на сопках Заозерная и Безымянная у нападавших не получилось. Участник боев на озере Хасан В. Чернышев вспоминал:

«Это было перед вечером. Солнце уже скрылось за горизонтом. Туман заслонил просторы, окутал серой дымкой лощины, сопки, разостлался скатертью по низинам, падям, распадкам.

Заняв левый скат высоты для обороны, лейтенант товарищ Христолюбов выслал разведку. Вместе с младшим командиром товарищем Чернопятко четыре бойца отправились в тяжелый и опасный путь. Их сопровождала служебная собака Рекс. От кочки до кочки, от камня к камню, ползком, пограничники миновали открытое место и спустились в камыши.

Рекс, стиснув зубы, поднял голову. Высоко посаженные уши дрогнули. Вслушиваясь в обманчивую тишину ночи и вбирая в себя ее неуловимые запахи, овчарка с быстротой молнии сделала прыжок вперед. Раздался хрип, стон. Вечернюю тишину прорезали четыре выстрела. Все это произошло в одно мгновение. Наши разведчики подобрались вплотную к японским разведчикам. Первый самурай был задушен овчаркой, четверо других, отстреливаясь, побежали к границе.

Не успел товарищ Чернопятко доложить о случившемся, как японо-маньчжурские налетчики открыли ружейно-пулеметный огонь по нашей высоте…»

Бой за Заозерную и Безымянную длился почти целый день и отличался большими потерями у оборонявшихся и нападавших. Нападавших поддерживали своим огнем несколько артиллерийских батарей. Советские пограничники и красноармейцы не раз поднимались из окопов в штыковые контратаки, сбрасывая на склоны сопок вражеских пехотинцев, врывавшихся на их вершины. Обороной руководил командир Посьетского пограничного отряда Гребенник.

Однако силы сторон были явно не из равных. Оборонявшиеся несли потери от вражеских снарядов. К исходу дня сопки Заозерная и Безымянная оказались в руках японцев, которые сразу же приступили к рытью окопов и установке пулеметов на их вершинах, сооружению блиндажей. Все это прикрывалось минными полями и колючей проволокой. За валунами устраивали свои позиции снайперы. Создавался запас патронов и гранат, продовольствия, питьевой воды.

Оставшиеся в строю защитники высот отступили на противоположный берег озера Хасан. Там они стали закрепляться на полевых позициях. Японцы их не преследовали и свой тактический успех развивать не стали. В планы их командования, по всей видимости, не входило продвижение дальше.

Из 94 пограничников, оборонявших сопки Заозерная и Безымянная, 13 человек были убиты и 70 ранены. Большинство из тех бойцов, которые получили боевые ранения, после перевязки оставались в строю. Помимо подлинной воинской доблести и готовности сражаться до конца этот первый бой за пограничные высоты продемонстрировал также пример иного рода.

Посланная на помощь сражающимся пограничникам рота 118-го стрелкового полка не только опоздала по времени, но и прибыла к месту событий с холостыми патронами и деревянными гранатами. Ее командиры приняли боевую тревогу за обычную учебную и с таким «оружием» вступили в настоящий бой. Патронами для винтовок с армейцами поделились пограничники, хотя у них самих боезапас был уже на исходе.

31 июля в 4.30 тот же комдив Ковалев докладывал по команде наверх о событиях на участке Посьетского пограничного отряда у озера Хасан за прошедший день 30 июля:

«3 часа 12 мин.

На высоте Заозерная, на южных скатах, начался бой. Под артогнем в 6 час. 30 мин. японцы заняли высоту Заозерная…

6 час. 37 мин.

Маршал Блюхер приказал открыть артогонь по высотам, занятым противником на нашей территории…»

Участник этого боя, японский унтер-офицер, записал в своем дневнике: «31 июля, в 3.00, рота вступила в бой.

Противник перешел в наступление на наши позиции. К 4.00 бой принял ожесточенный характер. Потери нашей роты: убито 24 человека, тяжелораненых гораздо больше…» Общие потери нападавших в том бою составили свыше 400 человек.

Краснознаменный Дальневосточный фронт пришел в движение. В район боевых действий прибывают командующий маршал Блюхер, его начальник штаба Штерн и представитель Москвы, заместитель народного комиссара обороны Мехлис, один из главных «творцов» массовых сталинских репрессий в Красной Армии в 30-е годы (в том числе во время хасанских событий) и во время Великой Отечественной войны.

Первый прибывший военачальник — комкор Г.М. Штерн, разобравшись в обстановке, приказал немедленно прекратить все бессмысленные и разрозненные атаки с целью отбить высоты у японцев. Такое решение было единственно правильным, поскольку 40-я стрелковая дивизия только начинала спешно выдвигаться к прорванному участку государственной границы. На подготовку атаки Заозерной и Безымянной командованию дивизии давалась только одна ночь.

Японцы провели первые бои силами своей 19-й пехотной дивизии, одновременно подтянув к участку Посьетского пограничного отряда еще и 15-ю и 20-ю пехотные дивизии, механизированную бригаду и кавалерийский полк, артиллерию. Кроме того, для возможной огневой поддержки японских сухопутных войск (если боевые действия переместятся к югу, к морскому побережью) к устью пограничной реки Туманган