– Мечтать человеку никто не может запретить, – отозвался император. – Но ты все помалкиваешь насчет самородка…
– Слитка! – сейчас уже сердито поправил его Северянин.
– А как мне, Бьярн, хотелось бы поговорить с тобой… Ты можешь не поверить, но после смерти Жана де Соважа я каждый день молю господа, чтобы он послал мне настоящего друга!
– У коронованных особ редко бывают настоящие друзья, – заметил Северянин. – Но сейчас не время об этом толковать. Я пришел по очень важному делу. Время не терпит. Нужно выручить человека!
– Так почему же ты сам медлишь? – вполне резонно задал вопрос император. – Бродишь по моей опочивальне… рассматриваешь портреты…
– А потому, что я размышлял: не с твоего ли соизволения все это произошло… И вот решил, что ты здесь ни при чем… Кстати, именно ему, пострадавшему, ты дал письмо к Эрнандо Колону. Припоминаешь такого?
– Отлично помню… Его к тому же избрали королем стола… Так что же случилось с вашим Руппи? Видишь, какая у меня хорошая память на имена!
Выслушав рассказ о злоключениях Франческо, император поначалу решил, что тут замешана женщина.
– Таким красавцам, как Руппи, очень легко попасть в беду. Испанцы – народ ревнивый и кровожадный!
Однако Северянин подробно описал происшествие в харчевне. Тут явно не было ни намека на расправу с соперником…
– А ну-ка повтори всю эту историю еще раз, – сказал император.
И Северянин снова описал ему, как случайный спутник Франческо остановился вместе с ним в заброшенной харчевне, как Франческо заковали… Нет, нет, здесь, конечно, не было и намека на расправу с соперником!
– А откуда вам все это стало известно? – Император не спускал с Бьярна настороженного взгляда.
Северянин очень редко прибегал ко лжи.
«Сказать правду? Нет, это опасно!»
– Долго думаешь, – заметил император.
«Нет, надо все же позаботиться, чтобы не пострадал слуга из венты».
И Северянин невозмутимо продолжил рассказ:
– Одна женщина, проходившая мимо харчевни, услышала стоны, поднялась наверх, вынула изо рта Руппи кляп, узнала обо всем и тотчас же прибежала нам об этом сообщить.
Ложь была шита белыми нитками, и Северянин нисколько не обиделся, когда император сказал:
– А не была ли эта женщина переодета в мужскую одежду? Здесь, говорят, такое в обычае… – И добавил: – Больше всего меня интересует, кто из моих подданных решился действовать по собственному усмотрению! И для чего?.. Но уверяю тебя, Бьярн, что люди покойного Соважа выяснят, кто пошел на такое дело. И кто бы это ни был, люди Соважа его разыщут! – с гневом повторил император. – Значит, в переулке напротив трех харчевен? – И позвонил в колокольчик.
Северянин попрощался и, выйдя на улицу, задумчиво побрел к гостинице.
Судя по замечанию императора о том, что здесь, вероятно, замешана женщина, можно было заключить, что он хочет сбить своего собеседника с толку. Но с какой целью? Не замешан ли здесь сам владыка полумира? Но, с другой стороны, император явно в первый раз услышал о происшествии в харчевне… Или сделал вид, что услышал об этом в первый раз… Но этот внезапный вопрос! И этот взгляд в упор!..
Навстречу Северянину бежал капитан Стобничи.
– Что же ты медлишь?! – закричал он. – Я сейчас возвращаюсь с «Геновевы»… До меня там побывал – не знаю точно кто… Возможно, что и тот, кто заковал Франческо… Он попытался учинить допрос нашим ребятам в большой каюте. Если бы не вмешательство сеньора Гарсиа, дело приняло бы плохой оборот…
– А где были маэстре, пилот и боцман? – спросил Северянин сердито.
– В том-то и дело, что они в средней спокойно попивали винцо.
Бьярн рассказал своему другу о свидании с Карлом Пятым.
По дороге их обогнал человек на лошади. Он махал над головою свитком бумаги.
– С дороги! – кричал он. – Именем его императорского величества!
Встречные испанцы медленно и неохотно расступались.
Поначалу капитан с Северянином решили, что всадник спешит туда же, куда и они, – в гавань. Но нет, на улице, ведущей к морю, он свернул в переулок напротив трех харчевен. Спустя несколько минут его догнал небольшой отряд вооруженных людей.
– Это за Франческо… Подождем? – спросил капитан неуверенно.
– Нет уж… Если решили отправляться на «Геновеву», так отправимся на «Геновеву»! – И Бьярн зашагал еще быстрее.
Первое, что им бросилось в глаза на палубе, было мокрое, распухшее от слез лицо Хуанито.
– Я не виноват! – крикнул он, бросаясь к капитану. – Это все Рыжий! Он до сих пор не забыл моей истории о Франческо и сеньорите… А когда пришел тот, в высоких сапогах, так и рассказал ему…
