одного подходящего мужика не встретила. А дети?.. У меня две девочки. Подрастут они — и что тогда? Сколько слышу историй о насильниках-приёмных отцах. Как представлю это, ужас разбирает. Нет! Я, всё- таки, прихожу к выводу, что однажды выбранный путь — пожизненный крест. «Мы в ответе за тех, кого приучили» Как там в Библии и Коране? Женились? Значит, должны быть вместе и в горе, и в радости. Мамочка, ведь ты сама меня этому учила. Саид — хороший отец. Он и к ребёнку ночью встанет, и понятия у него о семье основательные, иначе, разве стал бы он меня столько времени уговаривать? Нашего мужика даже представить в такой роли трудно. И, кстати, все наши в подавляющем большинстве — гуляки, а Саид верный. Потому, что боится бога. А все его прибабахи я во имя семьи вытерплю. Если он будет жить здесь, то со временем обрусеет. Обломается!..
Выслушав эту признательную речь, Марина погрузилась в задумчивость. Потом, глубоко вздохнув, молвила:
— Ты у меня такая умница, детка! Что ж? Мысли правильные. Строй свою жизнь, как считаешь нужным. Вы с Саидом родители, значит, и перед детьми вашими в ответе. Жаль, что я теперь одна. Толку от меня меньше, но я тебе помогу, чем могу.
— Вот я и призываю вернуть в семью нашего папу! Как родители вы и перед мной, и перед Костиком, и перед внуками вашими тоже в ответе. Чтобы тому же Саиду было с кого брать пример, на кого равняться! Так что, мам, давай-ка завтра вечерком вместе со мной и детишками поедем к папе, и вы помиритесь!
Марина промолчала, но выражение её глаз говорило, что она не исключает возможности примирить свое сердце с разумом. Наутро она сказала дочери:
— Думаю, что правильнее будет предложить отцу приехать к нам, чтобы обсудить всё, как говорится, за круглым столом. Ведь это он виноват перед семьёй, а не наоборот. Скажешь ему, что если у него есть желание возобновить наши нормальные отношения, я готова к переговорам, но хочу, чтобы при этом присутствовала вся наша семья.
— Резонное требование! Давай так и сделаем! Ну, всё, мамуля, я побежала на работу, а то машина уже давно во дворе…
Вечером, незадолго до конца рабочего дня, Яна отправилась к Евгению Ивановичу. За дверью услышала старческий голос:
— Кто там?
— Здравствуйте, я дочка вашего квартиранта Евгения Ивановича.
Её встретила приветливо улыбающаяся пожилая женщина.
— Проходи, дочка. Только его ещё нет с работы. Посиди пока со мной на кухне. Меня Марией Николаевной зовут. А ты?..
— Славное имя. Доброе. Мы тут с твоим отцом иногда вместе вечеряем. Хороший он у тебя человек. Только вот почему-то вынужден снимать жилплощадь.
— Давно он в вашей квартире?
— Месяца два. Может, чуть больше.
— Не стеснил вас?
— Да что ты, дочка! Ему ведь вечерами скучно, так он мне и телевизор починил, и полочку для книжек прибил… В ванной кран прохудился, так он даже сантехника не стал вызвать — сам справился. Рукастый мужик! Редкость сейчас. Своего-то я давно схоронила.
Вот только здоровье Евгения Ивановича подводит. Врачи ему целую кучу лекарств выписали, пить их надо и утром, и вечером. Сполняет ли — проверить некому!.. Скажи, милая, а почему он при живой дочери по чужим углам мыкается? Али… — Бабушка запнулась, понимая, что учиняет допрос молодой гостье.
— Вы-то знаете, Мария Николаевна, что в жизни всякое бывает. Поссорился он с мамой, а я хочу помирить их.
— Ну дай бог, дай бог!.. А то ведь все выходные он дома сидит, все вечера дома… Ни одна душа не позвонит ему, и он ни кому не звонит. А я всё думаю, какой мужчина пропадает! Куда только женщины смотрят?
— Ох, Мария Николаевна, кто-кто, а женщины-то как раз своего не упустят. Из-за одной такой-то отец с мамой и поссорились.
— Ой… да на него не похоже. Он ведь всё время у меня на глазах. Дома, говорю, сиднем сидит. Скажу ему «Ты бы погулял, милок!», а он только рукой машет. Разве только за хлебом или кефиром выходит, тут неподалёку…
Послышался звук открываемой двери.
— Евгений Иванович! — громко окликнула хозяйка, — посмотри-ка, кто пришёл к тебе.
— И кто же это? — на пороге кухни появился отец Яны. — Доченька моя! — Они обнялись и несколько секунд стояли, не разжимая рук.
— Папка, да ты похудел никак? Или осунулся. Не пойму…
— Конечно! На одном кефире с хлебом! — встряла хозяйка.
— Вас послушаешь!.. — рассмеялся Евгений — Ну, пойдём, доченька, ко мне. Чай будешь?
— Нет, папочка, я ненадолго. Так хотелось на тебя посмотреть. Какой-то ты, не пойму… Вид у тебя болезненный. Знаешь, папа, я ведь к тебе с предложением приехала. Помириться с мамой. Она, знаю, не против. Ну, сделал ошибку… с кем ни бывает… Мы без тебя не можем. Внучки твои скучают о тебе, всё спрашивают, где деда, когда придёт. Да и мама…
— Евгений с сомнением пожал плечами:
— Почти, как возвращение блудного сына… Ох, не знаю, Яна!..
— Приходи к нам завтра вечером. Это, кстати, идея мамы — встретиться дома за «круглым столом. Я постараюсь пораньше с работы удрать. Костик подойдёт — он тоже о тебе всё время спрашивает. Ну, папочка, давай?..
Евгений нерешительно кивнул:
— Конечно… если Марина сама хочет….
— Говорю же тебе — она не против!
— Ладно ждите меня после работы, а если удастся, чуть раньше.
— Ура! Ты просто молодец! Тогда я побежала, да? А то сам понимаешь, там дома все меня ждут. Чмоки-чмоки!.. До завтра!
После ухода дочери взволнованный Евгений долго размышлял, как лучше повести себя во время встречи семьёй, по которой соскучился безмерно. Даже не верилось, что завтра увидит всех. Чем окончатся завтрашние переговоры? А вдруг Марина не сможет простить его? В голову ничего другого не лезло. За что ни возьмётся, всё валилось из рук. Он слонялся по своей комнате взад-вперёд, нервно хрустя косточками пальцев. Завтра он должен представить отчётные документы Катерине, он даже взял их с собой — годовой отчёт — не шутка! Собирался поработать дома. А теперь — какое там «поработать»?! Мысли его были о завтрашнем визите к семье, как он станет оправдываться перед ними? Что скажет? Поймут ли его близкие? Простят ли? Можно ли вообще такое простить? Заломило в затылке. Слабость какая-то возникла до дрожи в коленях. Евгению захотелось прилечь. Опять навалились воспоминания последнего года жизни. Евгений вдруг представил, если бы ему вот так же лгала Марина, а сама встречалась бы с любовником? Нет, он такого не пережил бы! И ни за что не простил бы её! Даже сейчас, только слегка пофантазировав на тему об изменившей ему жене, в нём поднималась тяжёлая ревность. Вот-вот! Так что, рассчитывать на её прощение завтра вряд ли возможно. Просто это Яне, конечно, хочется, чтобы они примирились, а Марина… Он вновь вспомнил, как она холодно выставила его вещи в прихожую и молча ждала, когда он уйдёт. Небось мысленно сказала: «Скатертью дорога, изменник!»
На следующий день Марина накрывала в гостиной праздничный стол, готовясь принять блудного мужа и пыталась понять, что он ей скажет в своё оправдание. По сути, вообще-то это не столь и важно. Ведь она мысленно сто раз простила его. Ей важно только посмотреть ему в глаза — по ним она всё сразу поймёт, она давно привыкла понимать его без слов.
«Хм-м… вот и допонималась!» — с усмешкой над собой мысленно возразила она себе. На плите готов был ужин. Марина поглядывала на часы: вот-вот придут все члены её семьи, даже Яна собиралась сегодня
