совершенно ослабел - он шатался и, наконец, под гипнозом шамана рухнул ничком на землю. Шаманы подводили к Победителю Гризли других утомленных танцоров, и те от волшебного жезла падали без чувств.
Некоторые из танцоров срывали с себя одеяла и размахивали ими, отгоняя злых духов. Быстрые, полные грозного смысла движения, пронзительные крики вперемежку со словами дикой песни делали их сущими демонами. В конце концов, все уже танцевали в каком-то полубессознательном состоянии.
По верованиям индейцев, души танцующих оставляют их тела, улетают в Страну Духа, и там общаются с предками. Возрождение силы должно произойти благодаря возвращению к древним обычаям. Приводящий в экстаз танец, должен объединять восставших с душами индейцев, пребывающих в Стране Вечной Охоты и покровительствующих свободолюбивым порывам своего народа. Именно поэтому обряд получил название 'Танец Духа'.
Тем временем круг танцующих значительно поредел. Самые выносливые танцоры уже выбивались из сил, когда барабаны смолкли. Вертящийся круг танцоров замер. Усыпленные Победителем Гризли танцоры начали пробуждаться.
Черная Молния, тяжело дыша, остановился рядом с Томеком и боцманом. Он еще на успел сбросить обрядовую одежду - рубашку, отделанную бахромой из человеческих волос. На его груди была нарисована большая черная птица с распростертыми, словно для полета, крыльями.
Несколько мгновений вождь вглядывался в лица своих новых друзей, потом сказал:
- Танец Духа знаменует смерть всем бледнолицым. Но сейчас он сулит гибель только вашим врагам. Благородная Белая Роза получит свободу, а если уже поздно - будет отомщена. Угх! Пусть мои братья приготовятся в путь.
Томек, взволнованный всем виденным, не мог произнести ни слова и только кивнул головой в знак согласия, но боцман, человек практичный и трезвый, непринужденно спросил:
- Слушай, Черная Молния, я уважаю честных людей, которые умеют держать слово, данное друзьям. С сегодняшнего дня можешь на меня рассчитывать в любом деле.
А потом наклонился к вождю и шепнул:
- Будь спокоен. Я ничем не обижу Горный Цветок.
Черная Молния долго смотрел в светлые, возбуждающие доверие глаза моряка. Трудно сказать, что происходило в это время в его сердце.
- Угх! Ты не выглядишь человеком, у которого два языка, - сказал он, как бы про себя. Потом громко добавил:
- А сейчас в поход!
- Можешь ли ты дать мне какую-нибудь клячу? - спросил боцман. - Моя-то лежит мертвая в прерии...
- Белый брат может не беспокоиться. Мустанг у него будет. Мы как раз отправляемся за лошадьми.
Была уже поздняя ночь, когда Черная Молния дал приказ двигаться. Двадцать вооруженных воинов выбрались по вырубленной в крутой стене каньона тропе на вершину над каньоном. Воспользовавшись передышкой, боцман шепнул Томеку:
- Слушай, браток, индейцы знают другую, более удобную дорогу в свою деревушку. Когда меня везли, как барана, мы все время ехали верхом и я совсем не чувствовал, чтобы мы взбирались на горы.
- Вполне возможно, - шепотом ответил Томек. - По этой тропинке, по которой идем сегодня, они не смогли бы пригнать в деревушку ни скот, ни лошадей. Просто не хотят выдать нам тайну доступа к своему убежищу. А по этой тропинке в их деревушку проникнуть нелегко. Сами убедитесь.
- Черт с ними! Мы бы и так не выдали их тайны. Брр, не люблю я по этим оврагам мотаться. Есть у тебя еще хоть глоточек рома?
- Есть.
- Так дай, браток, а то совсем в горле пересохло.
Боцман осушил бутылку до дна.
- Ха! Сразу легче стало и душе, и телу, - пробормотал он. - Мировой парень этот Черная Молния. Ну, ну, эти американцы, как видно здорово допекли ему, раз он поклялся им мстить. Мне нравится этот будущий тесть! Послушай браток! Ты меня вынудил обручиться с этой хорошенькой девочкой, ты и ломай голову, чтобы из женитьбы ничего не вышло. Понимаешь?
Благополучно вытащив боцмана из беды, Томек обрел свой юмор. Поэтому только покосился на друга и с деланным равнодушием ответил:
- Еще неизвестно, захочет ли Горный Цветок отменить обручение. Вы же знаете, что индейцы к таким делам относятся весьма серьезно. А может вы влюбитесь в нее?
- Да ты что, браток? Не пытайся меня разыгрывать! Ты же сам говорил, что она и Палящий Луч влюблены друг в друга?
- Я мог и ошибиться...
- Что-то все это на подвох смахивает, - подозрительно сказал боцман. - Дочь вождя - слишком уж большая роскошь для меня. Что бы я делал с такой дамой? Ты лучше не выводи меня из себя...
- Успокойтесь, пожалуйста, - улыбнулся Томек. - Я пошутил. Если только вы не сделаете какую-нибудь новую глупость, все наверняка образуется. Разве вы забыли о вызове Палящего Луча?
- Да ну! Не смогу я его обидеть из-за этой благородной девушки.
- Вот теперь вы говорите дело.
- Будь уверен, я в самом деле так думаю! - горячо добавил боцман. - Я ей благодарен и не подведу ее. И уже заверил в этом Черную Молнию, а мое слово свято.
Беседу друзей прервала команда двигаться дальше. После нескольких часов тяжелого марша они вышли в горную котловину, где два индейца ждали их с табуном мустангов.
Остаток ночи пробирались по обширным склонам горной цепи. На рассвете выбрались в прерию. Индейцы, как у них заведено, следовали гуськом, чтобы оставлять как можно меньше следов. Мелкой рысью двигались они на северо-восток. Через некоторое время отряд догнал двадцать пеших воинов, которые, по-видимому, раньше покинули затерянный каньон, выйдя другой дорогой. Теперь отряд насчитывал около сорока человек. Каждый всадник посадил на своего коня по одному из пеших воинов. Под двойной тяжестью лошади пошли медленнее.
Только к полудню исчезла из глаз горная цепь с характерной, знакомой Томеку вершиной Горы Знаков. Вокруг, насколько хватал глаз, тянулась прерия. Спустя некоторое время вождь приказал остановиться.
Индейцы спешились, привязали мустангов арканами и пустили пастись. Двадцать пеших воинов отошли от всадников в сторонку и уселись на земле широким кругом.
Томек и боцман подумали, что состоится какой-то совет. Но вскоре Черная Молния объяснил им причину остановки.
- В каньоне мы не можем держать много лошадей, там, прежде всего, нам приходиться заботиться о прокорме скота. А если нужны мустанги, мы пользуемся древним обычаем племен саксов и лисиц[48], которые дарили друг другу мустангов во время военных походов.
- Разве саксы и лисицы перебрались в Нью-Мексико? - спросил Томек. - Я слышал, что они жили вблизи озера Мичиган.
- Ты не ошибаешься, Нах'тах ни йез'зи. Саксы и лисицы не переселились сюда, - пояснил Черная Молния. - Тем не менее мы воспользовались их обычаями и обратились к нашим друзьям в резервации с просьбой подарить нам лошадей для похода. Воин получает коня так, что уже не должен за него расплачиваться с владельцем.
- Это как же?
- Обычай этот суровый и, как сказали бы белые, дикий, но достойный, чтобы его переняли все настоящие сыны этой земли. Сейчас мои братья удовлетворят твое любопытство, потому что к нам уже подъезжают владельцы мустангов.
Они подошли к кругу сидящих на земле индейцев, которые курили короткие трубки, не обращая внимания на приближающихся всадников.
