Смуга испытующе взглянул на проводника. Он не мог проникнуть в мысли этого человека с каменно- бесстрастным лицом.
– Ты с самого рассвета искал в степи эту группу камней, а теперь не знаешь, что говорят знаки, высеченные на них? – после минутного молчания спросил Смуга.
– Откуда ты знаешь, что это человек оставил знаки? – вопросом на вопрос ответил кампа. – Может быть их поставило время?
– Кто-то ведь должен был привезти сюда эти камни?
– А ты знаешь, кто принес сюда траву, кусты, а вон там на горных склонах посадил лес? Эти камни лежали здесь еще тогда, когда отцы моих отцов жили в этом обширном краю.
– Возможно, но ты их искал в степи, и остановился около них.
– Ты прав, я искал их, потому что к западу от этих камней проходит тропа, которая мне нужна, – пояснил кампа. – Я знаю только это, а если на камнях есть какие-нибудь знаки, то никто никогда их не мог прочесть.
– Далеко еще до тропы?
– Уже очень близко. Идем!
– Лжет этот кампа, – вспылил Матео. – На этих камнях нет и пылинки. Кто-то принес их сюда, вырезал знаки и постоянно следит за тем, чтобы они не стерлись!
– Если проживешь до заката солнца, то убедишься, правду ли я говорил, – ответил спокойно кампа, бросив на разгневанного метиса презрительный взгляд.
– Ты мне грозишь смертью?
– Замолчи, Матео! Не время теперь ссориться! – резко приказал Смуга, потому что кампа и метис уже схватились за рукоятки кинжалов. – Идем дальше!
Не прошло и часа, как проводник вывел отряд на тропу. Смуга без всякого труда нашел на ней свежие следы двух белых и пяти индейцев. Через некоторое время они нашли и место ночлега беглецов. Вокруг угасшего костра трава еще не успела распрямиться. Пепел еще не остыл.
– Ну, что скажешь, Матео? – спросил Смуга. – Преступники ушли отсюда не больше часа тому назад. Проводник сдержал данное слово.
– Да, сеньор, вы правы, я готов извиниться за то, что подозревал измену кампы!
Проводник повернулся к метису.
– Мне совершенно все равно, что думает обо мне такая паршивая собака, как ты, – сказал он, не повышая голоса. – Ты не белый и не индеец. Пятно измены на твоем лице от рождения!
Метис посерел от бешенства. Выхватил кинжал из ножен, но кампа не последовал его примеру.
– Если меня убьешь, вы все погибнете, – спокойно сказал он. – Только я один знаю обратный путь… Ты, бледнолицый, если тебе жизнь мила, свяжешь этого паршивого пса!
– Слушай, Матео, если ты еще раз начнешь ссору, я тебе все кости поломаю, – холодно сказал Смуга. – А ты, проводник, не пугай нас, я найду обратную дорогу и без твоей помощи.
– Значит я тебе не нужен? В таком случае, хорошо! Я ухожу! – ответил кампа.
Смуга подошел к индейцу. Положил правую руку ему на плечо, а левой выхватил револьвер из кобуры.
– Выкупив тебя от Варгаса, я сказал, когда ты сможешь свободно уйти, – тихо шепнул Смуга. – Данное слово я сдержу… но помни, что до этого ты должен молчать и слушать. Еще одна попытка к сопротивлению и… я застрелю тебя! А теперь, веди дальше!
По-видимому, кампа понял, что это была не напрасная угроза; впрочем, возможно на него подействовало напоминание о договоренности, во всяком случае, он молча кивнул головой и направился по тропе, на которой виднелось множество следов оставленных беглецами.
Горная цепь на западе постепенно приближалась. Хотя солнце грело уже довольно сильно, живительный ветерок, веявший с горных вершин умерял жару. Спустя два часа быстрого марша, погоня достигла первых деревьев и путники вошли в предгорные джунгли.
Как только отряд очутился в лесу, Смуга умерил шаги. Теперь надо было внимательно следить за поведением носильщиков и Матео, которые то и дело замедляли шаги. В лесу царила полная тишина, было жарко и душно. Смуга сосредоточенно вглядывался в каждый куст. Пейзаж отличался мрачностью. Среди больших, гладкоствольных и прямых, как мачты, деревьев, росли искривленные карлики, рядом с которыми торчали колючие пальмы. Тропа постоянно терялась в чаще, но все время шла вверх по горному склону.
За одним из поворотов тропы Смуга столкнулся с проводником, который рассматривал что-то лежавшее на земле. Смуга отстранил кампу рукой и остановился, как вкопанный. Поперек тропы лежал индеец. Из спины у него торчал конец тростниковой стрелы, которая пробила его насквозь. Смуга нагнулся и коснулся руки лежавшего, она еще сохранила тепло живого тела. Однако несчастный был мертв. Стрела пробила ему сердце. По лицу, покрытому татуировкой, изображавшей двух змей, и раскрашенному красной краской, бегали крупные, красные муравьи.
Смуга встал и взглянул на спутников. Носильщики тихо говорили о чем-то, поглядывая на труп.
– Что они говорят? – спросил Смуга.
– Они говорят, что это один из тех, кто бежал вместе с Кабралом и Хозе, – ответил Матео.
VII
В ЖУТКОМ ЛЕСУ
