— Тейвор, я предупреждаю вас: первое изнасилование или драка с участием ваших людей — и они покатятся прочь с моей земли вместе со своими каторжниками и галерами. И дальше пусть хоть по великой пустыне плавают!
Уверениям графа Квейг не верил. Он не вчера родился на свет и знал, что за люди идут в надсмотрщики: отбросы, ничуть не лучше тех, кого они сторожат, зачастую сами из бывших каторжников. На рудниках, вдалеке от поселений, они не могли дать волю своей звериной натуре, срываясь только на подопечных, а в богатом мирном городе, где девушки щеголяют голыми загорелыми ногами, а в тавернах потоками льется вино… Да это все равно, что отряд наемников впустить в женскую обитель! Квейг тряхнул головой, отгоняя военные воспоминания. К Ареду все гениальные планы великого полководца, обнажавшего меч только на тренировках. Если эти твари обидят хоть одну девушку — стрелой с его земли вылетят, а непосредственного виновника — на кол посадит, и плевать ему на милосердные законы империи, оставившие из видов казни, применяемых к простолюдинам, только повешение.
— Послушайте, Квейг, вы, похоже, сомневаетесь в мудрости наместницы, — Тейвор прибегнул к последнему аргументу, самому весомому. Даже он, плохо разбирающийся в людях, помнил, какими восторженными глазами смотрел юный герцог Квэ-Эро на его тетушку.
Квейг вздохнул — сомневаться в мудрости наместницы он не смел, и все же, в глубине души был уверен, что в данном случае Энрисса ошибается:
— Если бы я сомневался в мудрости наместницы, ваши галеры уже искали бы другую гавань.
— Тогда я не вижу смысла продолжать этот бесполезный разговор. Мы спорим уже вторую неделю. Лучше взгляните еще раз: разве они не прекрасны?
— Они уродливы, Тейвор. Повернитесь и вы увидите, что такое действительно прекрасный корабль!
— Вы о своем галиоте? Да, красиво, но это бесполезная красота. Я уже не говорю о том, во сколько вам обошлась постройка. За эти деньги можно построить три такие галеры, а в бою от вашей красавицы не будет никакого прока! Времена бесполезной красоты уходят, герцог. Привыкайте к новым очертаниям прекрасного. Отныне прекрасно то, что полезно!
За ужином Квейг сидел мрачнее Келиана, ковырял вилкой в тарелке, и от того, чтобы выругаться, его удерживало только присутствие супруги. Ивенна не выдержала первая:
— Что случилось? Я думала, что проводив нашего дорогого гостя, вы сразу повеселеете.
— Он вовремя уехал. Еще день — и я нашел бы повод для дуэли.
— Да, на редкость неприятный молодой человек. Заранее сочувствую его будущей супруге.
Когда гость приехал, Ивенна честно исполнила долг радушной хозяйки, но проявлять радушие по отношению к графу Тейвор было столь же бесполезно, как кокетничать со статуей короля. Он не обращал внимания ни на изысканный стол, ни на новое платье герцогини, ни на прекрасный вид из окон отведенных ему покоев. С тем же успехом его можно было кормить черствым хлебом и поселить в сарае. Как собеседник граф Тейвор тоже не представлял никакого интереса для дамы, и даже из вежливости не мог сделать вид, что беседа с дамой представляет интерес для него. Он мог часами обсуждать особенности формы носового тарана на своих галерах, но понятия не имел, что происходит при дворе, а из книг интересовался исключительно военными трактатами. Не удивительно, что граф до сих пор не был женат. Ивенна понимала, по какой причине Квейг всю неделю пребывал в отвратительном настроении, но недоумевала, почему долгожданный отъезд гостя это настроение не исправил.
— Неприятный — и Аред с ним, мне на нем не жениться. Но вот если бы он все неприятности забрал с собой — цены б ему не было.
— Да, эти галеры просто отвратительны, — Ивенна не стала напоминать мужу, что тот сам согласился разместить в своих водах новые корабли.
— Это вы еще не видели гребцов.
— Я думала, они наймут местных рыбаков.
— Как же! Согласится кто-нибудь из моряков за гроши на веслах корячиться! Он привез каторжников, а заодно и надсмотрщиков. Боюсь, что уже через неделю в порту начнется беспредел.
— Может быть, написать наместнице?
— А толку? Она и так знает, Высокий Совет одобрил эту гениальную идею.
— Их нельзя пускать в город.
— Мне и их посадить на цепь?
— Можно сделать проще. Отгородить для них место в порту и запретить выходить за его пределы.
— И оцепить это место городской стражей. С тем же успехом я могу поставить своих стражников вместо надсмотрщиков.
— Если у них будет достаточно вина и женщины, они и сами не пойдут в город. Они привыкли жить среди своих.
— Вино это не проблема, но женщины, — Квейг болезненно поморщился: нравы в Квэ-Эро поражали своей свободой жителей северных провинций, но именно эта свобода и воспитала в местных девушках уважение к себе. Ни одна портовая шлюха не согласится жить с тюремными крысами, даже за большие деньги. А если и согласится — герцогу что, больше на не что налоги потратить?
Ивенна задумчиво посмотрела на мужа: был еще один вариант избавиться и от каторжников, и от надсмотрщиков, и от галер. Если начнутся беспорядки — Квейг сможет с полным правом навести порядок на своей земле. Но для этого нужны серьезные проблемы, одна-две драки в порту это еще не повод пойти против решения Высокого Совета. И все же, если сделать это сейчас — можно будет обойтись малой кровью. Лучше один раз похоронить десять человек, чем терпеть постоянные стычки с чужаками. Она осторожно намекнула:
— Если в городе начнутся беспорядки, вы ведь сможете принять меры, не так ли?
— Смогу, но не раньше, чем они начнутся!
— Но ведь проблем все равно не избежать.
Квейг с удивлением посмотрел на жену, он никак не мог поверить, что хрупкая Ивенна предлагает ему спровоцировать бойню в собственном городе, пусть и ради благой цели:
— Надеюсь, что получится. Запру их в порту, и пусть только попробуют нос высунуть.
— Проще один раз выморить крыс, чем каждый раз заделывать новые норы. Крысиную природу не переделаешь.
Герцог отодвинул полную тарелку, разговор с женой напрочь отбил остатки аппетита:
— Спасибо за совет, сударыня, но я пока что займусь заделыванием нор. Не хочу вместе с крысами перетравить обитателей дома. Это ведь мой дом. И ваш также. Постарайтесь привыкнуть к этой мысли.
Ивенна вздохнула — такая щепетильность уместна для жреца Хейнара, но не для правящего герцога. Иннуон бы не сомневался ни минуты, окажись перед ним подобный выбор. Ну вот, опять она сравнивает брата и мужа, и снова не в пользу последнего. Нельзя так — пускай Квейг и не самый лучший герцог, но человек-то он хороший.
Квейг вышел на открытую галерею, облокотился о перила, в голове звучали прощальные слова Тейвора: «Отныне прекрасно то, что полезно!» Неужели наместница тоже так думает? Наверное, если позволила Тейвору приковать каторжников к веслам. Он посмотрел на парусник, появившийся на горизонте, лунный свет серебрил паруса и волны. Разве такая красота может быть бесполезной? Да, галеры лучше приспособлены для боя, но неужели нужно посвятить жизнь подготовке к войне? Да и потом, это еще вопрос, лучше ли. Он бы предпочел парусник. Право же, руки чешутся организовать в порту небольшой целенаправленный пожар, после которого королевской казне придется искать новые средства на создание военного флота, но плохие или хорошие, а галеры тоже были кораблями, и все существо потомственного морехода восставало против подобного кощунства. Придется терпеть, кроме того, если сжечь эти галеры — оставшиеся деньги пойдут на постройку новых, а так можно все-таки выжать из Тейвора парусники, как и было договорено с самого начала. Он закрыл глаза и во всех подробностях представил себе новые корабли. Он сам разработал чертежи, вдохновившись витражом в кабинете Иннуона. Когда все будет готово — он пригласит Энриссу в гости, и пусть она сама убедится, что такое подлинная красота.
