третьей базе, он не подозревал о том, что открывает рекордную серию, которая в результате будет насчитывать 2632 игры подряд. Пребывала в неведении относительно своего будущего и я. Вплоть до первого из последующей тысячи дней занятия сексом были для меня так же естественны, как время от времени побаловать себя мороженым. Нет, я не занималась сексом каждый день, но никогда не сомневалась, что если такая потребность возникнет, мне удастся удовлетворить ее.
До э. ц
(До эры целибата)
Есть вещи получше секса, есть кое-что и потуже, но в точности такого же нет ничего.
3
Когда секс был
Самым существенным в моих отношениях с Брэдли – наиболее значительной фигурой на моем сексуальном небосклоне в ту пору, когда мне было немного за двадцать, – оказалось то, что я запомнила всех птиц-символов штатов, названия которых начинались с «м»: Mэн, Мэриленд, Массачусетс, Миннесота, Миссисипи, Миссури, Монтана. Над матрасом у Брэдли висела карта Соединенных Штатов, где в алфавитном порядке, приводился список штатов и их птиц-символов. Всякий раз, когда мы занимались сексом в его маленькой, набитой кошачьими волосами квартирке (это рутинное событие происходило каждую неделю, не чаще), перед моими глазами появлялась колонка на «м». Чтобы как-нибудь отвлечься, я зубрила названия птичек. «Мэн: птичка», – говорила я себе, в очередной раз утыкаясь носом в карту. «Монтана: луговой восточноамерикан-скийтрупиал».
Мыс Брэдли подходили друг другу также мало, как селедка и джем. Проведя вместе три года, мы по- прежнему недолюбливали музыку, которую слушал один из нас, и критиковали квартиры друг друга (он: «Что бы тебе немножко не затемнить спальню?»; я: «А почему ты не повесишь на окна жалюзи?!») и привычку тратить деньги. Однажды мы крупно поссорились в обувном магазине, когда Брэдли полчаса не мог решить, купить ему коричневые туфли за сорок долларов или черные туфли за ту же цену. Я предложила не мелочиться и приобрести обе пары, и он обвинил меня в том, что я – вторая Имельда Маркое. «У меня только две ноги!» – отрезал Брэдли, и я выскочила из магазина.
Возможно, теперь вас заинтересует, зачем я вообще оставалась с Брэдли, да еще столько времени, сколько не, длится большинство голливудских браков. Размышляя об этом, я пришла к выводу, что причина заключалась только в моей незрелости и легкомыслии. Немного за двадцать – так, по крайней мере, было со мной – не тот возраст, когда принимаются взвешенные, разумные решения. У вас есть кредитная карточка, но в умственном развитии вы еще не так далеко ушли от амебы. В эту пору бестолковость характеризует все ваши действия: то, как вы ведете себя на работе, то, как выбираете себе соседку, чтобы вместе снимать квартиру, и то, с какими парнями вы заваливаетесь в постель (или на заднее сиденье автомобиля).
Благодарение Богу, это правило имеет исключения. Иные люди с самого появления на свет идут в верном направлении и к двадцати одному году уже совершенно точно знают, где будут работать, в каком городе поселятся и кто станет их спутником жизни. Но поскольку я и мои друзья в эту категорию не попадаем, приходится сделать вывод, что такие люди – либо какая-то странная причуда природы, либо выросли и живут в странах, где возможности выбора работы и супруга весьма ограничены.
Пожалуй, все же, если тебе немного за двадцать, быть импульсивной и бестолковой – более естественно. Этим объясняется и то, почему я начала свою профессиональную деятельность со статеек типа: «Плоский живот – к июлю!» или «Упругие ягодицы за три посещения!». Я проработала в этой газете год, но не помучила положенного повышения – в основном потому, что босс счел меня слишком разборчивой. Я тут же взяла расчет и ухватилась за первое полученное предложение. Этот женский журнальчик о фитнесе предназначался для тех, кто убежден, что целлюлит – напасть почти столь же страшная, как ядерная война (не подумайте, я занимаюсь физическими упражнениями, как любая среднестатистическая американка, может, даже немного чаще, и не считаю целлюлит даром небес, но, право, есть объекты, более достойные того, чтобы направлять на них свою энергию, чем «апельсиновая корки» на бедрах).
Излишней импульсивностью объясняется и то, почему и дна года жила в одной квартире с девушкой, с которой познакомилась в кегельбане; она приволокла с собой паршивую собачонку, обдиравшую диван и гадившую на ковер в моей спальне. Только импульсивностью объясняется и то, почему в моей жизни появился Брэдли, завершивший плеяду моих парней, с первым из которых я переспала еще в колледже.
Пришло время секса. Для меня оно наступило позднее, чем для большинства моих подруг, но так обычно и случается с теми, кто провел шесть лет в закрытой школе, где обучаются одни только девочки. К тому же порядки там такие строгие, что, если ты пришла на занятия в туфельках вместо положенных сандалий, тебя в наказание оставляют в классе после уроков. В колледже я собиралась наверстать упущенное и пустилась во все тяжкие, флиртуя на уроках испанского со сдержанным отличником-старшекурсником. Этого парня, очень аккуратного и привлекательно недогадливого, я однажды, когда поблизости никого не было, поймала в уголке рядом с нашим лингафонным кабинетом, и мы впервые поцеловались. Несколько месяцев спустя я завела с ним разговор о сексе, но он все тянул время. Наконец, попав в его квартиру, я неловко и неумело распрощалась со своей девственностью и обратила внимание на то, что моя грудь возбуждает его не больше, чем перезрелые помидоры. Мне не с чем было сравнить этот опыт, и я так и не заподозрила, что это – наихудший секс, с какого начинают дорвавшиеся до запретного плода юнцы. Ни мне, ни ему – в течение нескольких ближайших лет – не приходило в голову, что его больше интересуют мальчики.
Сойдясь со вторым моим парнем, придурковатым, но классным Эриком (он писал статьи для университетской газеты), я сказала ему, что, по-моему, секс ничем не отличается от ходьбы на месте: все хвалят его, а ничего в нем такого нет, двигаешься туда-сюда, и все тут. К счастью, Эрик понял, что я не имела удачного опыта. Он расстегнул мне лифчик одной рукой, другой потянул молнию на джинсах, и через несколько минут я сделала удивительное, судьбоносное открытие: секс – это классно!
С этого момента я и веду отсчет своей половой жизни, и она явно превосходила то, что было до нее. Прошло несколько лет, у меня появилось еще несколько парней, и я сделала еще кое-какие выводы. Первый состоял в том, что секс бывает разный. Я разделила его на:
1) никуда не годный секс с парнями, не интересующимися девушками (см. парня № 1);
2) чудесный секс с симпатичными парнями, с которыми все начинается так же быстро, как и заканчивается, (см. парня № 2);
3) странный, достойный сожаления секс с парнями, годящимися тебе только в друзья;
4) потрясающий секс с умными, привлекательными парнями, непременно бросающими тебя.
Особенно плачевным было мое знакомство с так называемым дружеским сексом. Со стороны кажется, что это самый легкий и лучший выход для мимолетного вожделения. У вас сейчас нет постоянного партнера.
