не смог бы выдержать и одной недели.
На сей раз «подскочило» давление у одного из гостей столицы, бизнесмена из Саратова. В благодарность за быстрое приведение в нормальное состояние, Данилов получил роскошную визитную карточку, выполненную в виде золотой гравированной таблички и настойчивое предложение «приобрести по дармовой цене земельный участок на берегу Волги».
— И соседи хорошие, — бубнил оклемавшийся бизнесмен в спину уходящему Данилову, — чиновники городской администрации, несколько генералов, прокурор… — соглашайтесь.
— Спасибо, мы подумаем, — вежливо ответил Данилов.
От предложения на версту разило мошенничеством, к тому же участок в Саратове никому не был нужен.
— Формовская пятьдесят два, второй подъезд, женщина, девятнадцать, болит живот, — озвучил Данилов следующий вызов.
— Аппендицит или внематочная, — уверенно заявил Петрович.
— Молчи, Кассандра! — ответил Данилов.
Дверь открылась без звонка, стоило только Данилову и Вере подойти к ней.
— Как быстро! — восхитилась девушка лет двадцати, запахнутая в длинный, до пола, махровый халат.
— К себе вызывали? — осведомился Данилов, заходя в квартиру.
— К подруге, — ответила девушка.
Моя руки в ванной комнате, Данилов поразился ее убогости. Облезшая наполовину масляная краска на стенах, доисторические ванная и раковина в потеках ржавчины и чего-то черного, похожего на обычную грязь.
«Наркоманки, — подумал Данилов. — Или просто неряхи, живущие в съемной квартире».
Больная лежала на диване, попеременно поглаживая живот обеими руками. Джинсы были расстегнуты и спущены, футболка задрана кверху, выставляя напоказ небольшие крепкие груди со втянутыми сосками.
— Что вас беспокоит? — Данилов присел на краешек дивана.
— Неприятное ощущение в животе, — ответила страдалица.
— Какое именно ощущение? Боль? Жжение? Колика?
— Нет, — девушка отрицательно помотала головой. — Ощущение… Ну, доктор, знаете как это бывает?
— Не знаю, — честно признался Данилов. — А поконкретнее вы объяснить можете или нет?
— Но я же не врач! — обиделась пациентка. — Это вы должны мне объяснить, что я чувствую!
— Вот именно! — поддакнула подруга, стоявшая за спиной у Данилова.
— Попробую, — Данилов приступил к осмотру. — Снимите майку и джинсы!
— Трусы тоже? — осведомилась пациентка, послушно выполняя распоряжение.
— Трусы пока можно оставить, — разрешил Данилов.
Зрачки у девушки оказались нормальными, не суженными, следов от инъекций не было нигде — ни на руках, ни на ногах. Ногам, будучи по работе хорошо знакомым с наркоманскими повадками, Данилов уделил особое внимание, так как многие наркоманы, желая скрыть свое пагубное пристрастие, делали инъекции в разные места на ногах, гордо демонстрируя окружающим чистые, без малейших следов инъекций, руки.
Живот был мягким и совершенно безболезненным при пальпации.
— Где тут ваше ощущение? — спросил Данилов.
— Оно везде, — ответила пациентка.
— Месячные давно были?
— Позавчера закончились.
— А что вы сейчас чувствуете?
— Щекотку! — призналась пациентка.
— Сдается мне, что вы здоровы, — сказал Данилов, закончив осмотр. — Но я, как и все люди, могу ошибаться, недооценивая глубину и тяжесть ваших замечательных ощущений. Так что, ради нашего общего спокойствия, можно проехаться до больницы, там вас понаблюдают в течение суток и, если потребуется, окажут помощь.
— В больницу страшно! — высказалась подруга. — Лучше пусть пока дома полежит.
— Пусть, — согласился Данилов. — Ощущения могут пройти сами собой.
— Кажется, они уже прошли, — улыбнулась пациентка. — Точно — прошли!
Она пошлепала себя по животу.
— Здорово! Вы доктор — кудесник! Спасибо вам! Я могу встать?
— Вы можете делать все, что вам захочется, — разрешил Данилов. — Только «скорую» больше не вызывайте, ладно?
— Зачем вызывать? — пожала плечами исцелившаяся. — Ведь вы меня вылечили!
Выйдя из квартиры, Вера прошептала:
— Можно было бы и психбригаду вызвать.
— Какой повод? — тоже шепотом спросил Данилов. — Если даже она не в себе, то ничего опасного для себя или общества пока не делает.
— Сейчас еще к какому-нибудь дураку поедем. — Вера перехватила ящик в другую руку. — Закон парных случаев.
— Лучше бы он на зарплату распространялся, твой закон парных случаев, — ответил Данилов.
Следующим пациентом оказался самоубийца-симулянт — молодой парень, который, поругавшись с родителями, аккуратно поцарапал себе оба запястья, изображая готовность настоять на своем даже ценой собственной жизни.
К приезду бригады кровь на царапинах уже успела свернуться.
— Ах, мальчик чуть не истек кровью! — намекая на то, что ждать помощи пришлось бесконечно долго, причитала толстая родительница, то и дело поднося платок к покрасневшим глазам. — Еще бы чуть-чуть…
— Еще бы чуть-чуть, и эти царапины зажили бы, — докончил начатую ею фразу Данилов, разглядывая «мальчика» — тощего нескладного юношу, с длинными сальными волосами, неопрятной щетиной на лице и маленькими бегающими глазками.
Зрачки у него были размером с булавочную головку.
— Наркотики принимаете? — не то спрашивая, не то утверждая, произнес Данилов.
Парень молча отрицательно помотал головой, мать выдавила из себя деланно негодующее «Ну что вы!», а отец, до тех пор сидевший в ногах сыновней постели, возмутился:
— Вы приехали, чтобы оказать помощь или издеваться?!
— Чтобы оказать помощь, — поспешно подтвердил Данилов, чутьем угадав в отце скандалиста по призванию. — Просто положено, при попытке самоубийства интересоваться…
Ложь пришлась кстати — родители больного тут же успокоились, убедив себя в том, что им удалось скрыть свою беду от посторонних.
— Вера, наложите, пожалуйста, повязку, а вы, молодой человек, собирайтесь в стационар.
— Он никуда не поедет! — хором сказали оба родителя.
— Я все равно жить не буду! — добавил сын, морщась от перекиси, которой Вера обрабатывала его раны.
— По существующему положению, все суицидальные попытки подлежат непременной госпитализации в психосоматическое отделение для стационарного лечения, — объяснил Данилов, больше обращаясь к матери пациента. — Это обусловлено необходимостью предотвращения повторных попыток. Кстати, ваш сын только что заявил о том, что он не отказался от своего решения.
— А я никуда не поеду!
— Поедешь! — рявкнула мать. — А будешь упираться — я тебя на руках в машину отнесу! Связанного!..
Психосоматических отделений в Москве немного. Несостоявшегося самоубийцу пришлось везти в
