стекле, несколько иномарок.
— Скажите, а вы сотрудник института? — к Данилову подскочил курчавый юноша с микрофоном.
За юношей маячил амбал в концептуально драной футболке с огромной видеокамерой наперевес.
— Я сантехник, — ответил Данилов. — Вызвали прокладки менять…
Больше к нему никто не приставал. В вестибюле Данилов увидел несколько корзин с цветами.
— Вчера какую-то чемпионку в реанимацию положили, — пояснил охранник. — Прикольно – она еще жива, а цветов – вон сколько натаскали.
— Разве цветы только мертвым носят?
— Конечно. — Охранник посмотрел на него, как на идиота. — Живым соки носят, фрукты, печенье, курагу. На хрена больному цветы?
— Для повышения настроения.
Охранник ничего не ответил, но во взгляде его ясно читалось, что он не согласен.
На ежедневной институтской пятиминутке, проходящей в конференц-зале клинико-хирургического корпуса, к токсикологам обратился заместитель директора Склифа по лечебной части. После докладов отдежурившей смены он поднялся и сказал:
— К избытку внимания нам не привыкать, но все равно не расслабляйтесь. И не болтайте лишнего, как в рамках врачебной тайны, так и вообще. Сегодня к двенадцати приедет Малыгин из министерства. Вы его знаете, он пройдется по всему корпусу…
— Не подведем, Максим Лаврентьевич, — хором ответили заведующие отделениями.
— Кто такой Малыгин? — спросил Данилов у незнакомой женщины, сидевшей справа от него.
— Директор какого-то департамента в Минздраве, — ответила та и с иронией добавила: – Очень большой начальник. К вам в приемную он не зайдет, не волнуйтесь. А журналисты под видом «самотека» будут лезть. А самые наглые могут и в белый халат нарядиться. Так что обращайте внимание на бейджики. Кто без бейджика – гоните в шею.
— Спасибо, учту. — Данилов подумал о том, что дежурство явно будет нескучным.
— А чем же отравилась наша чемпионка? — спросил кто-то из женщин.
— Кому надо – тот знает, — отрезал Максим Лаврентьевич, и больше подобных вопросов никто не задавал.
По дежурству сегодня больных не передавали, все диагностические койки стояли пустыми, поэтому Данилов расположился на диване в ординаторской с очередным утащенным у Елены детективом.
Детектив оказался весьма неплохим, и Данилов увлекся книгой, от которой его отвлекла медсестра. Сегодня с ним дежурила Маша, высокая, изящная брюнетка, которая лучше смотрелась бы на подиуме, чем в приемном отделении.
— Там «самотеком» какой-то симулянт пришел, — доложила Маша.
Данилов не без сожаления оторвался от чтения и пошел знакомиться с «симулянтом».
На кушетке полулежал мужчина лет тридцати, одетый в джинсы и трикотажную футболку-сеточку. У ног его валялся довольно объемный рюкзак из мешковины.
— Здравствуйте, доктор, — негромко сказал он при появлении Данилова и сел. — Я живу рядом, поэтому не стал вызывать «скорую», а пришел сам.
— Если силы есть, то почему бы не прийти? — Данилов уселся за стол. — Расскажите, что с вами случилось.
— Я маляр, работаю на стройке, — начал он. — Вообще-то по образованию я инженер по металлорежущим станкам, но по специальности ничего хорошего не найдешь, вот и приходится…
— Если можно – то по существу, — попросил Данилов. — Какие у вас жалобы?
— Жалобы на тошноту, слабость, металлический вкус во рту. Встал утром и понял, что работать сегодня не смогу. Остался дома, но смотрю – все хуже мне и хуже. Вот и пришел к вам. В центральном приемном отделении меня не приняли, сказали, что с отравлениями принимают в седьмом корпусе.
— Подозреваете отравление?
— Даже уверен. Последнюю неделю приходилось работать со свинцовыми белилами, причем без респиратора.
— Почему без респиратора?
— Руководство на всем экономит, плюет на технику безопасности. Гады буржуйские.
— Нельзя плевать на технику безопасности, — сказал Данилов. — А как вас зовут?
— Юра.
— А по отчеству?
— Смеетесь, доктор? Какие у нас, работяг, отчества? Это у вас отчества, а мы так, по-простому…
— Значит, Юрий, стало вам так плохо, что вы решили госпитализироваться…
— Да, доктор. Со здоровьем шутки плохи.
— Это верно. Снимите, пожалуйста, майку…
Данилов осмотрел пациента и попросил выполнить координационные пробы. Завершив осмотр, он вернулся за стол и спросил:
— Ну что, Юрий, или как вас там на самом деле? Будем дальше ломать комедию или уже достаточно?
— Я не понимаю, о чем вы, доктор. — Мужчина, уже успевший надеть свою сетчатую майку, полез в рюкзак, порылся в нем, вытащил паспорт и положил его на стол перед Даниловым. — Можете убедиться, что меня зовут Юрием.
— Пусть так, — согласился Данилов, не обращая внимания на паспорт. — Но тем не менее ваш рассказ – чистейшая ложь, а ваше состояние не требует госпитализации.
— Почему ложь?! — возмутился Юра. — Потому что вам неохота мной заниматься?!
— Ладно, давайте как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, — вздохнул Данилов. — Состояние ваше удовлетворительное, свинцовые белила давным-давно не употребляются из-за своей высокой токсичности, разве что художники ими рисуют, да и одеты вы не как маляр. Кроссовки «Пума», джинсы «Ливайс», да и маечка явно не с рынка… Хватит доводов?
— Хватит, — легко согласился симулянт.
Нагнулся за рюкзаком, выпрямился и предложил:
— А может, я просто заплачу за информацию?
— Вряд ли я знаю что-то такое, что может вас заинтересовать.
— Но про Демьянскую-то вы в курсе!
— Кто это? — виновато улыбнулся Данилов. — Наш новый министр?
— Извините. — Симулянт направился к двери.
— Всего хорошего.
Данилов проводил его до выхода и вернулся в ординаторскую.
Буквально сразу же «скорая» привезла наркомана. Классического – тощего, исколотого, грязного и очень вонючего. Наркомана сопровождала встревоженная мать.
— Давление было по нулям – подняли, по пути пришел в себя, начал качать права, — доложил врач скорой помощи. — Реанимация брать отказалась, отправили к вам…
Если больной в сознании, давление не падает и нет аритмий, то в реанимации ему и впрямь делать нечего.
— Со слов матери, три года сидит на «винте»…
«Винтом» называется самопальный раствор для внутривенного введения, содержащий наркотическое вещество метамфетамин, также называющееся первитином. Действует он долго, бывает, что и больше суток, давая, подобно всем другим психостимуляторам, огромный прилив сил, неутолимую жажду действия, которая обычно никаких реальных плодов не приносит. Варить «винт» сложно, и от мастерства варщика зависит количество ядовитых примесей в конечном продукте, который сам по себе тоже может считаться ядом. Наркомана можно было отвезти и в наркологию, но раз уж диспетчер отдела госпитализации дал место в Склифе, то привезли в Склиф. Токсикология и наркология – пограничные специальности.
Наркоман на вопросы нес ерунду, поэтому историю болезни Данилов заполнял со слов матери. Привычно (сколько их было в «скорой») выслушал рассказ о больших надеждах, которые когда-то подавал
