Международное тайное правительство

В малом зале консерватории состоялся так называемый “акт”, перед музыкальной частью которого был прочтен отчет о деятельности консерватории -за последний год. Оказывается, что в С.-Петербургской консерватории теперь 2.096 учащихся, из которых около трёх четвертей принадлежит к “гонимому” племени, остальным же пятистам с небольшим учащихся предоставлено исповедывать прочие, кроме иудейской, религии. На содержание этого рассадника семитических талантов, правительство наше отпускает ежегодно около полумиллиона рублей, собранных с нищего русского народа… то есть, каждый вынутый из-под спуда иудейский талант (из 150 окончивших в этом году курс — более 100 человек иудеев) обошёлся казне дороже тысячи рублей — за каждый год его пребывания в консерватории…

Перечислять поимённо всех 150 с лишком окончивших в настоящем году С -Петербургскую Императорскую консерваторию, у нас нет ни места, ни охоты Противно!… Назовём хотя бы получивших главные награды, ручаясь, что племенное взаимоотношение и прочих окончивших все такое же.

Премия Михайловского дворца в 1.200 руб. с правом поездки за границу на счёт консерватории получил скрипач Мойше Фишберг. Рубинштеиновская премия (рояль) досталась, к удивлению, русскому — Александру Боровскому (очень уж талантлив!).

Малые золотые медали даны восьми окончившим, из которых шесть — иудеи именно: тот же Мойше Фишберг, Роза Гершович, Мирка Мовшович, Мера Шморгонер, Пинхас Сирота и Шавль Курзнер.

Из шестнадцати серебряных медалей 13 получили представители “угнетенного” племени: Ита Окунь, Эмилия (?) Раппопорт, Соня Рудник, Бася Фрейфельд, Соня Лейбова, Лия Эйзлер, Иосель Идельсон, Сруль Мильнер, Мордко Штейман, Гиль Гвирцман, Петр (?) Меренблюм, Мойше Хазанкин и Абрум Ямпольский…

И так далее…

Теперь будем ждать, когда Шавль Курзнер выпадет на сцену Грозным царём в “Псковитянке», споёт нам Сусанина в “Жизни за Царя, либо, когда Мера Шморгонер выступит Антонидой…

Это — Императорская С.-Петербургская консерватория! (“Земщина”).

45. Новое “606”. Жидовская печать разнесла уже по всему свету известие о “Новом открытии” профессора Мечникова, дающем яко бы возможность посредством уничтожения в кишечнике человека ядов индола и фенола — впрыскиванием особой “гликобактерии”, водящейся в кишках собаки, достигнуть продления человеческой жизни до 200 лет.

Французские независимые газеты, как “Libre Parole” и “Action francaise”, раскрывают истинную подкладку этой сенсационной новости.

“Мечников уже однажды произвёл такой опыт эксплуатации людской доверчивости. Также при помощи шумной газетной рекламы он объявил, что средство от всех болезней — лактобациллин. После первой стадии подготовки публики, наступила вторая — её обработка. Организовалось общество продажи патентованного лактобацилина и Мечников получил от него немалую выгоду.

Теперь, когда это средство на публику уже не действует и дивиденды товарищества упали, надо пустить в ход новое изобретение.

Медицинские авторитеты высказываются, что открытие Мечникова — чистый американский “блеф”. Индол и фенол давно исследованы и никакого влияния на организм не оказывают; действие же гликобактерий более, чем сомнительно.

Но не в том задача стремящегося к наживе изобретателя: ему важно нашуметь и выгодно продать свой патент. А в этом отношении ему помогут сородичи-жиды. Ведь только потому и рекламируют они его, что он — сын одесской жидовки.

После печальных опытов с сальварсаном Эрлиха действительно надо с особой осторожностью относиться к жидовским и полужидовским изобретениям. Всегда в них на первом плане нажива изобретателя, а не здоровье страждущего человечества”.

46. Друзья жидовского народа. В утреннем заседании Гос. Думы 5 июня 1912 года голосовался выходом в двери вопрос: давать ли “рождённым в иудействе” право пользоваться 25 -ю казёнными стипендиями, вновь учреждаемыми на медицинских факультетах Императорских университетов? Эти стипендии предназначаются для подготовки врачей на службу переселенческому ведомству в Сибири. Как известно, Сибирь лежит вне черты оседлости и, казалось бы, уже одно это делает вопрос бесспорным. Однако, иудеи не были бы иудеями, если бы не выказали стремления расползтись на казённый счёт по Сибири и там, врачуя переселенцев, агитировать между ними против ненавистной “избранному народу” правительственной переселенческой политики.

В третьей Гос. Думе так много людей, находящихся у кагала в кабале, частью материально, частью духовно, что и указанное поползновение евреев едва не удалось, при подсчёте на глаз, голоса разделились поровну. Потребовалась поверка голосования в двери. Против сынов Иуды оказалось 104 голоса, за — 88, при 5 воздержавшихся. На этот раз неприкрытая наглость еврейства ещё не достигла цели.

Русским людям небезынтересно, наверно, узнать, кто же именно в Гос. Думе держит руку жидам и решает, во вред народу России острый, наболевший еврейский вопрос, вопрос, как известно, не только наш русский, вопрос всемирный. Мы приведём имена тех, кто частью с краской стыда на лице и бегающими глазами, частью убеждённо, плечо о плечо с Нисселовичем, тянутся в левые двери.

Во-первых, все, без исключения, трудовики и социал-демократы. Между ними много фабричных и ремесленников. Они так возлюбили своих жидков-хозяев фабрик и мастерских, что, понятно, всей душой рады голосовать в их пользу. Поляки и мусульмане, увы, взяли также сторону иудеев. Ну, а это что?… Неужели православные священники? Батюшки, вы не туда, вы заблудились! хочется сказать им, не взглянув им в лицо, останавливаешься.

Они идут уверенно, с тем развязным смехом, который можно наблюдать у людей, ничем не удивляющихся.

Сендерко, Исполатов, Титов. Три духовных отца, но как-то неловко назвать их отцами…

Бежит Лерхе. Ему, видимо, не по себе. Глаза быстро-быстро мечатся по сторонам. С ним ещё октябристы: воронежец Ковалевский, черниговский дворянин (даже уездный предводитель дворянства) Глебов, самарец Жданов, зетляндский немец Бенеке, казанский уездный предводитель дворянства Баратынский, рязанский дворянин Еропкин, а за ними таврический евангелист Захаров 1-й, черниговский дворянин Клименко, херсонский немец Люц, товарищ председателя Государственной Думы, казанский профессор Капустин. Всех же таких друзей жидовского народа оказалось 88 человек. Нечего и добавлять, разумеется, что ка-дэки in corpore были здесь же.

Немало удивлялись многие, когда в числе жидолюбов увидели калужского крестьянина Кузовкова, марширующего в одни двери с Гулькиным. Витебский Амосенок не последовал за ними, а воздержался от голосования.

“Отметьте, — многозначительно шинели своим соплеменникам жидки, проходя мимо ложи журналистов, — что Родзянко пошёл против нас! И Звегинцев тоже! …”

Но жидкам-журналистам напоминать не нужно. Кому предназначен херем, тому он уж будет объявлен! …

47. Прожжённая совесть. Загадочная смерть мальчика Жени Чеберяка, который, повидимому, многое знал об убийстве его товарища Андрюши Ющинского, сразу заставила правую печать подозревать, что устранили нежелаемого свидетеля именно те жиды, которые направили сначала следствие на неправильный путь и успели ускользнуть от преследования.

Левая печать, руководимая, конечно, жидами, подняла тогда, в августе 1911 года, страшный шум, высмеивая самым нахальным образом русских людей, которым-де всюду мерещатся преступления, и которые простую дизентерию, от которой якобы умер Чеберяк, принимают за симптом отравления. Жиды доказывали, что самое точное врачебное наблюдение и посмертное исследование безусловно установили естественную смерть Жени Чеберяка.

Теперь выплывает на защиту жидов новое фантастическое хитросплетение Бразуль-Брушковского, и те же жиды с невероятным бесстыдством сами начинают распинаться именно за то, что Чеберяк был действительно отравлен.

Как передаёт “Киевская Мысль”, 5 августа Женя Чеберяк был доставлен в Александровскую больницу с сильными болями в желудке. Бактериологического исследования произведено не было, а по внешним признакам врачи причислили больного к дизентерийным. К общему удивлению врачей уже 8 августа совсем