проходит негодование против еврейской эксплуатации не только в частной, аив государственной жизни Франции. “Еврейская биржа” — вот кто является деспотическим властелином судеб Франции, по откровенному признанию социалистов, начинающих проникать в тайны “свободного” режима республики.
Люди, доселе отрицавшие патриотизм и национализм, как пережитки давно прошедших времён, вдруг загораются огнём ненависти против “чужеземцев-паразитов, оскверняющих прекрасное тело Франции, высасывающих её лучшие соки и растлевающих своим тлетворным дыханием её духовные ценности”… Можно подумать, что все эти мысли и выражения заимствованы из нашей правой печати или высказываются французскими монархистами, а не теми людьми, которые до сих пор были связаны неразрывными узами с еврейством и считали прогресс немыслимым без самой широкой терпимости к иудеям…
Что же произошло, чтобы в социалистических кругах учинилась столь яркая метаморфоза? Чем объяснить ересь, которая, что особенно знаменательно, не вызывает даже раскола в партии? Очевидно, у неё так много сторонников, что откалываться некому, и переоценка ценностей в самых основаниях социалистического катехизиса не возбуждает ни в ком негодования…
Тем характернее поведение наших жидолюбов. Не говоря о том, что они делают секрет из социалистического юдофобства во Франции, они с особенной тщательностью следят за тем, чтобы у нас в России не появилось самостоятельности в оценке еврейского вопроса. Никому из прогрессивномыслящих не дают слова вымолвить против иудеев, — сейчас же начинается травля. Пока что эта система запугивания действует и освободительство шествует в поводу у Израиля. Но времена переменчивы. И у нас уже нарождаются социалисты-революционеры народники, поднимающие голос против сынов Иуды. Думается, что чем беззастенчивее и наглее будут действовать наши Гессены и Винаверы, тем скорее оформится и созреет общественный антисемитизм в России!… (“Земщина”).
Евреи и С. Ю. Витте
I. Раньше, чем перейти к уничтожению Северной Америкой, по требованию евреев, торгового договора с нами и в виду того, что этот факт является в сущности лишь продолжением бунта 1905 года, так как равным образом клонится к достижению еврейского равноправия, необходимо остановиться, хотя бы в сжатых словах, на том влиянии, которое оказал С. Ю. Витте на укрепление и развитие дерзновения сынов Иуды в России.
II. Дело в том, что со дня убийства Плеве кагальная пресса не переставала мечтать о Витте как премьере. Когда же он прошёл и этот путь, следует сознаться, до жалости неудачно, и двойственной игрой приобрёл всем известную репутацию, а затем облагодетельствовал нас Портсмутским договором, он, как говорили, временно ушёл на отдых. Возвеличенный же и превознесённый еврейством с немалой казенной субсидией, он отбыл на тёплые воды, но не успел ещё пройти заслуженного курса в Аахене, как иудейские газеты подхватили пущенный “Биржевыми Ведомостями” слух, что “граф” снова призывается к управлению Россией.
Соскучились евреи по нему!…
Ещё бы!… Деятельность Витте как властного министра финансов золотыми буквами должна быть записана в анналах Израиля. Никто, повидимому, не обращал до сих пор внимания на следующее.
У нас действует закон о черте оседлости, и хотя сквозь её плотину иудаизм просачивается внутрь России, однако, проделывает это с оглядкой. Между тем, когда наступил 1905 год, то, к общему изумлению, еврейство оказалось не только расселённым по всему, пространству Русской земли, но и везде провозгласило свое господство. Мало того, что кагал окрасил в иудейские цвета сам ход революции, он успел выдвинуть повсеместно будущих начальников отдельных частей управления, начиная с казначеев, полицмейстеров, губернаторов, генерал-губернаторов и вплоть чуть ли не до самих министров. А что касается трагикомедии выборов в государственную думу “народного гнева”, то кто же усомнится в их оркестровке, проведении и завершении под командой и для сатанинской потехи “избранного народа”?…
III. Кагал злорадствовал и торжествовал, когда мы невыносимо страдали в Маньчжурии. Под коварной ложью освободительного движения он пропагандировал социализм и устраивал союзы, стачки, съезды, митинги и забастовки, даже в арсеналах, на оружейных и артиллерийских заводах, на железных дорогах, почте и телеграфе, в самые опасные моменты борьбы, когда уже стояли на карте честь и слава России. Плутуя в интендантстве и на бирже, кагал, предумышленно и невероятно обогащался сам и в то же время лишал нас возможности продолжать войну за недостатком средств, а через дикий разврат учащейся молодёжи и корабельных команд или путём таких событий, как 9 января 1905 года в С. — Петербурге, рассчитанных на деморализацию маньчжурской армии, куда всё это, — еврейской же прессой и передавалось в извращённом и гнуснейшем виде, искал беспросветного для нас позора. Проповедуя свирепую ненависть и превознося революционный террор, вероломная, иудеями же натравливаемая печать перешла последние границы государственной измены среди самых страшных испытаний, ниспосланных нашей родине, да еще имела бесстыдство обвинять правительство в нарушении и в поругании свободы. После же 17 октября 1905 года сыны Иуды перешли, кажется, всю меру злодеяний, когда-либо ими совершённых, и сверх того, по завету талмуда, требовали содействия у того самого правительства, ниспровергнуть которое стремились. В случае же невозможности для самих представителей власти устранить последствия иудейского безумия, они неистовствовали в домогательствах уголовного суда для её защитников… Наполнив тюрьмы людьми, доведёнными до отчаяния издевательствами кагала, перепуганные им чиновники успели, однако, и сами набраться такого холода, что затем в “кадетском” триумфе на законодательных, с позволения сказать, выборах, что называется, и пикнуть не смели.
Параллельно с этим, 2—9 апреля 1905 года на тайном съезде в Париже социал-революционной и социалистической польской партий, армянской революционной федерации, финской партии активного сопротивления, грузинской федералистко-революционно-социалистической партии, латышского социал- демократического союза и белорусской социалистической громады было решено:
В изданных съездом прокламациях, за подписями главенствующих бунтарей, была провозглашена
Надо ли пояснять; что съезд происходил по наущению всемирного кагала? Стоит ли вновь напоминать, что рядом с Азефом, участвовал главарь кадетов Милюков? Следует ли, наконец, указывать, что, под видом использования примера Англии, организация выборов в русскую государственную думу была редактирована окружавшими Витте евреями с расчетом на угнетение русского народа и на разложение, если не на погибель, его государственного бытия, другими словами, так, как это ни в Англии, ни где бы то ни было не допускалось никогда, да и произойти, очевидно, не может.
IV. Чем же это, по крайней мере, в значительной степени, мотивируется?
Иудейскими связями и симпатиями Витте.
Окончив в 1871 году курс в Новороссийском университете по математическому факультету и ничем решительно не выдаваясь, он в последствии проявил, тем не менее, как уверяла еврейская пресса, чрезвычайные дарования именно в области наук государственных.
Откуда сие?… Непонятно, если устранить наставления корифеем “угнетенного племени” наряду с иудейской же рекламой.
Если в молодости Витте был обласкан еврейской семьёй Рафаловичей в Одессе и определён на службу в управление юго-западных железных дорог, где, между прочим, сподобился титула “герцога Тилигульского” за катастрофу с воинским поездом, происшедшую от разрыва насыпи через речку Тилигул. Сколько помнится, Витте был тогда начальником движения, а в Каменец Подольском окружном суде даже производилось дело…
Преуспевая, вопреки этому, под покровительством иудейского банкира Блиоха, на железнодорожной службе, Витте по рекомендации Вышнеградского перешёл в С. Петербург директором тарифного департамента, а затем с головокружительной быстротой сделался министром путей сообщения, женился на
