участию в морском собрании. Указанными и дальнейшими мероприятиями Великобритания стремилась, и, как известно не без успеха, к тому, чтобы не допускать проявления на море всей мощи России и лишить её решающего голоса в мировых вопросах Направляясь в ущерб нашему могуществу, замыслы Англии не могли, понятно, ограничиться флотом. Её неизменной целью было вовлекать Россию в бесплодное расходование всех сил с сугубым обращением на неё же последствий неудач и с уничтожением результатов ее побед. Турция, страшилище всей Западной Европы, подлежала в дьявольской гармонии с видами Англии обузданию нашими вековыми усилиями без надежд вдобавок занять Константинополь точно так же, как и вновь предстоящий натиск монголов, вероятно, опять суждено будет остановить нам же, если это ещё не приведет саму Россию к гибели против чего Англия возражать едва ли станет.
По изгнании Наполеона нечего было нам “спасать Европу” и вновь таскать из огня каштаны для “просвещённых мореплавателей”. Наоборот, прямой расчёт повелевал сохранять запас энергии у себя, дать нашим союзникам случай поизрасходовать и свои ресурсы. Тем не менее мы прошли до Парижа и только здесь поняли, кажется, бесчестную игру, жертвой которой являлись. К нам, в заключение, стали относиться крайне пренебрежительно, как, впрочем, и вообще третируются ненужные более наёмники…
Затем открылся Венский конгресс, действовал “Священный Союз” пронеслась буря революций 1830 и 1848 годов, а мы все еще утешали себя надеждами побороть тайную силу патриархальными заветами православной Руси. В 1831 и 1863 годах мы дважды сподобились восстанию в Польше, а “спасая' Австрию, побывали в 1848 году на полях Венгрии и в апофеозе, невзирая на “собственного Маттерниха”, вице- канцлера, полуеврея Нессельроде, получили от “старого купидона”, гроссмейстера масонов Пальмерстона довольно, кажется, изрядную Крымскую войну!
Если с другой стороны, нам довелось воевать и с французскими революционерами, которых упрекают в разрушении гробниц у Сэн-Де-ни то не худо ещё раз припомнить, что начато было оно принцем королевской крови, увы, масоном. Если, далее, нам столько беспокойства причиняет сейчас Финляндия, то неизлишне поразмыслить вновь о тесной связи её масонства с ложами трёх скандинавских государств. Между тем, в Швеции наряду с местными “братьями” участвуют и члены иностранных династий. В Норвегии масоны почитаются как важные общественные деятели, а значение большой копенгагенской ложи таково, что вслед за вступлением на норвежский престол датский принц Гаакон уже в сопровождении многих высокопоставленных лиц посетил её на другой день по приезде в Данию [164]. Эдуард VI же, король Великобритании, и сам был главой английских масонов. Difficile est satyram non scribere! Если, наконец, Гогенцоллерны в лице Вильгельма II не масоны, всё же мечтают о гегемонии в Европе, то и на это есть глубокие причины. Усердно помогали “дети Вдовы”, в 1871 г. объединению Германии под главенством Пруссии, — своего старого друга. Будучи же обязаны всемирно служить международному иудейскому капиталу прежде всего, они не могут позволить ни нападения Англии на Германию, ни, тем паче, наоборот. В первом случае, это закончилось бы триумфом англичан на море и разгромом французов на сухом пути (о нас, россиянах, умолчим), что совсем не улыбается кагалу, так как в Германии и во Франции затрачены “избранным народом” огромные капиталы. Во втором же случае не исключено вероятие и немецкого десанта в Британию, т. е. мировое событие столь неизмеримой важности, что его последствий уже и для самих сынов Иуды предвидеть нельзя.
Параллельно с этим возобновление маньчжурской эпопеи, по крайней мере, в ближайшее время также небезопасно, потому что Россия ещё не готова для реванша, а снова подрывать её силы и опять возвеличивать Японию было бы, в виду нынешнего политического сочетания, неосторожно не только для Англии, но и для самого масонства.
Таковы обстоятельства, повидимому, исключающие пока и для Израиля упования на какой-либо вариант “освободительного движения” в России с новым аккомпанементом Японии.
Посему еврейство с “детьми Вдовы” ограничивается раздуванием смуты внутри нашего отечества, а в частности, способствуя всяческим трестам как, быть может, вернейшему средству для взрыва государств, не допускает, например, образования всероссийского сельскохозяйственного союза, как учреждения враждебной революции.
Соображая изложенное, мы поймём сложность, но и неустранимость вопроса, насколько же иудео- масоны способствовали провоцированию русско-японской войны?
Трудно в такой близости к событиям и узнать, и рассказать всю правду. Кому, однако, как не им, война была необходима и кто же, если не они, приобрёл через неё такие выгоды, которых и во сне не чаяли? Не в расчёте ли на последовавшие от неё результаты, а также на предварительные и сопутствовавшие ей “заработки” превратил кагал франко-русскую дружбу в займы на несколько миллиардов франков для сооружения Дальнего и Порт-Артура с осужденным на погибель в нем флотом, равно как на постройку маньчжурской железной дороги, при одноколейной транссибирской и с одним же только мостом через Волгу?… С другой стороны, не в предварительном ли учёте “освободительного” движения “избранный народ” усмотрел и необходимость побаловать нас восторгами Цусимы и Мукдена?…
К сожалению, ещё нет полных оснований для приговора. Посему предстоит удовольствоваться до поры — до времени, оставлением детей “Вдовы” и сынов Израиля в сильнейшем подозрении.
Впрочем, невзирая на их бешеную ярость, евреям не удалось захватить у России “равноправие” штурмом. Тогда они решили попытать счастья “дипломатическим” путём, через Америку. Здесь и лежит центр тяжести той трагикомедии, которую сыны Иуды разыграли перед изумлённым миром в уничтожении С.-А.С. Штатами торгового договора с Россией 6—18 декабря 1832 года.
Уничтожение С.-А. Соединёнными Штатами торгового договора с Россией — блестящее доказательство неограниченности иудейской тирании
I. Торговые договоры совершаются, изменяются и прекращают своё действие в экономической, а не в политической сфере. Это явствует уже из факта, что не политика управляет торговыми отношениями, а наоборот, эти последние обусловливают заботы дипломатии. Между тем, договор 1832 года разрушен единственно из-за еврейских паспортов, т. е. вне области экономической.
II. Означенные договоры нормируются существующими узаконениями контрагентов, не являются актами законодательными и, вследствие дифференциации уступок в разных договорах, не могут быть таковыми, ибо в противном случае каждая страна, кроме нормального для своих граждан, должна была бы иметь ещё по несколько гражданских кодексов для различных категорий иностранного подданства, что немыслимо.
III. Сообразно с этим, торговые договоры заключаются не парламентами, а исполнительной властью, которая не вправе менять законы, да ещё по тем либо иным случайностям компромиссов с иностранными государствами. Даже в Северной Америке такие договоры подписываются президентом с одобрения лишь Сената, который без участия нижней палаты правом издавать законы, в свою очередь, не располагает.
IV. Домогаясь прекращения торгового договора, сами американские евреи не обвиняли наше правительство в нарушении русского законодательства о паспортах, а ссылались исключительно на неприглядность оного, но этот вопрос лежит за пределами договора 1832 года.
V. Цель, поставленная еврейством, сводилась не только к открытию доступа в Россию американским и всяким прочим евреям, а также к предоставлению им в качестве иностранцев особого положения сравнительно с евреями — русскими подданными. Допустив привилегию этого рода, мы ради собственного достоинства, равно как во имя справедливости, были бы вынуждены сравнять всех евреев, т. е. снять черту оседлости и признать за сынами Иуды равноправие. Ясно, что, будучи чуждым торговому праву, домогательство американских иудеев вероломно и для нашего суверенитета унизительно. Оно стремилось принудить Россию к отмене одной из важнейших мер её государственной безопасности и, сверх того, к лишению русского народа средств зашиты перед натиском неведомых, алчных, ни перед чем не останавливающихся талмудистов, способных, вдобавок, исчезать с такой же внезапностью, как и появляться.
VI. Независимо от изложенного, цинизм иудейских требовании достигал опасности сугубой потому, что определялся замыслом открыть в Россию путь не только сынам Иуды, которые бежали от воинской повинности либо скрывались от уголовного Суда за обыкновенные преступления, но и таким, которые подлежали смертной казни за злодеяния, учинённые бомбами, через “иллюминации”, «экспроприации” и т. д. Вместо заслуженной карты имелось, значит, в виду обязать нас к предоставлению им привилегий как носителям недосягаемого по величию американского гражданства.
