— Ну! — грозно сказала она. — Что ты будешь теперь делать?
Рул поднял на нее глаза, полные скорби, и тяжело вздохнул:
— Ничего, моя дорогая.
Не найдя слов от негодования, королева повернулась и пошла прочь из замка — к тетушке Уне, жилище которой находилось на высокой горе. По пути мимо нее то и дело с ревом проносились носороги, из леса на дорогу выскакивали воровские шайки, но она была слишком сердита, чтобы чего-нибудь бояться. Запыхавшись, она взобралась на гору — к тетушке Уне, которая, увидев ее, приветливо улыбнулась.
— А я тебя поджидаю, милое дитя, — сказала тетушка. — Ты наверняка пришла меня о чем-то просить. Очевидно, ты хочешь, чтобы я сделала тебя красивее?
— С этим можно не торопиться, — ответила королева Изебель. — Есть кое-что поважнее. Я бы хотела, чтобы ты сделала моего мужа чуточку хуже.
— Он, похоже, слишком добр? — спросила тетушка Уна.
— Чересчур добр.
— Ступай домой, — велела тетушка Уна. — Твое желание уже исполнилось.
И королева побежала домой так быстро, как только позволяли ее большие ноги. И когда она влетела во дворец, то увидела посреди тронного зала своего суженого с огромной палкой в руке. Он ругал на чем свет стоит первого министра.
— Это что за бедлам? — кричал он сердито. — Дикие носороги в городе! Какой-то сброд на всех дорогах! Безобразие! Всех немедленно за решетку! И что я слышу — враг на границе?! И нечего мне зубы заговаривать! Болван!
— Ты!.. — крикнул король, побелев от ярости. — Ты ударила меня подсвечником! Как ты посмела!
Он подскочил к ней и дал ей увесистую затрещину.
Глаза королевы Изебель засияли. Она стала прямо красавицей от счастья.
— Ты ударил меня, — прошептала она в восторге.
— И еще схлопочешь! — рявкнул король.
Весь двор сбежался посмотреть на разгневанного короля, и все были на седьмом небе от счастья. И с этого мгновения короля перестали звать Добреньким Рулом. Он стал зваться Справедливый Рул. Доброты в нем еще осталось предостаточно, однако на слезы ему теперь просто не хватало времени. А хуже он стал всего чуть-чуть — ровно настолько, чтобы соображать что к чему. Стоило один раз пальнуть в воздух из пушки — и враг тут же убрался восвояси. Больных принялись лечить, бедных сделали немножко богаче, вот только старикам вернуть молодость король был не в силах. А может, в этом и не было нужды, поскольку старички премило расположились в парке на лавочках и смотрели на носорогов, мирно пасущихся за решетками в своих вольерах.
— Попросить мне тетушку Уну, чтобы она сделала меня чуточку красивее? — спросила как-то королева.
— Глупости, — сказал король. — Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Ей-богу, приятно услышать такие слова. Поэтому и жили король с королевой еще долго и счастливо.
Мурлыкающий народец
Жила-была как-то девочка — звали ее Кудряшка — на самом последнем этаже высокого-превысокого многоквартирного дома. Однажды утром проснулась она ни свет ни заря, умылась-оделась и поехала на лифте вниз. Час был совсем ранний, и поэтому она ехала в лифте совершенно одна, терпеливо поджидая, когда он остановится. Но — странное дело — лифт ехал и ехал и никак не останавливался. Он спускался все ниже, и ниже, и ниже — и останавливаться не собирался. Кудряшка вдруг обнаружила, что кто-то еще стоит в полутемном углу плохо освещенного лифта. Это был большой черный крот с серебряной цепочкой на шее. Он выступил из темноты и пробурчал:
— От всей души разрешите поприветствовать наших дорогих гостей. Ура!
— Спасибо, — сказала Кудряшка. — Но только я не дорогие гости. Я здесь одна.
— Хм-хм, — раздраженно захмыкал крот. — Ты сбиваешь меня с толку. Я сочиняю приветственную речь. Мне как главному церемониймейстеру поручено произнести приветственную речь.
— Извините меня, пожалуйста, — сказала Кудряшка. — Вы не объясните, почему лифт так долго идет вниз, господин Крот?!
— Конечно, объясню, — ответил крот. — Глубина-то будь здоров какая! Четыреста пятьдесят метров! А может, уже все пятьсот?
— Я вас не понимаю, — растерянно сказала Кудряшка. — Мы что, спускаемся под землю?
— А ты этого не знала? — удивился крот. — Мы едем к мурлыкающему народцу. Они из семейства эльфов. Чрезвычайно боятся шума. С каждым новым открытием они уходят на пятьдесят метров глубже под землю. Это началось с паровой машины. Потом появились автомобили: еще на пятьдесят метров глубже! Потом самолеты. Потом радио и не так давно телевидение… и каждый раз на пятьдесят метров глубже.
— А почему они называются мурлыкающим народцем? — спросила Кудряшка.
— Потому что они мурлыкают, — ответил крот. — Вот так.
Он зажал себе лапой нос и протяжно загудел — получилось ужасно противно.
— Они делают это гораздо красивее, — пояснил он. — А их короля зовут Мимандер. Он сегодня женится, поэтому и нужна приветственная речь.
И крот снова начал торопливо бормотать:
— От всей души разрешите поприветствовать наших дорогих гостей. Ура.
— А на ком женится король? — спросила Кудряшка. Но прежде чем крот успел что-либо ответить, лифт, тихо подрагивая, остановился. Крот толкнул дверь лифта, и они очутились в дивном лесу, где солнце, будто рассыпавшись на тысячи осколков, играло бликами в густой листве. Трава была голубой, и прямо на ней стояли два маленьких трона, сделанных из яичной скорлупы. На одном из них сидел король Мимандер. На нем была мантия, подбитая шмелиным мехом, а вокруг него расположился мурлыкающий народец. У его подданных были пушистые зеленые волосы, мохнатые остроконечные ушки, как у лисичек, но их большие глаза излучали доброту и кротость. Крот нервно поклонился и тут же забубнил свое:
— От всей души разрешите…
— Подожди, — прервал его король, — не торопись, церемониймейстер, как я вижу, ты привез мне мою невесту?
— Это она невеста? — испуганно спросил крот. — А я и понятия не имел.
Он отвесил низкий поклон Кудряшке, которая в растерянности попятилась к лифту.
— Садись рядом со мной, Кудряшка, — сказал Мимандер и указал на соседний трон.
— Я… э-э… мне пора домой, — пролепетала Кудряшка. Она ужасно испугалась. Ей вовсе не хотелось выходить замуж за короля с зелеными волосами. Она мечтала убежать прочь отсюда, но Мимандер крепко сжал ей руку и сказал:
