Саша и Маша открыли окно. И Саша покрошил свой бутерброд. На подоконник.
— Теперь нужно сидеть очень тихо, — сказала Маша. — А то птички не прилетят.
Но уже совсем скоро на подоконник прилетела птичка.
— Это зяблик, — сказал Саша. — Это точно зяблик.
Птичка стала клевать крошки. По одной. А потом улетела. Но скоро прилетела опять. И съела весь Сашин бутерброд.
— Здорово, — сказал Саша. — Я буду делать так каждый день.
Тут пришла мама.
— Ты доел бутерброд, Саша? — спросила она.
— Да, — сказал Саша. Но покраснел.
— Ага. Всё понятно, — сказала мама. — Твой бутерброд съела Маша.
— Неправда! — завопил Саша.
— Нет, — сказала Маша.
— Значит, ты сделал с ним что-то ещё, — сказала мама. — Я же вижу, Саша, что у тебя в животике бутерброда нет.
— А как ты это видишь, мама?
— Я же могу видеть твой животик насквозь, — сказала мама. — И бутерброда там нет. Где он?
Саша показал на окошко.
— На улице?
Мама посмотрела на улицу. Птичка всё ещё сидела на подоконнике и клевала последние крошки.
— Ох, Саша, ты отдал бутерброд этой птичке?
— Да, — признался Саша. — Бедная птичка была такая голодная.
— Ни за что не поверю, — сказала мама. — Летом птички совсем не голодные. Они едят семечки и червяков. Им достаточно еды.
— Но эта птичка была ужасно голодная, — сказал Саша.
— Как бы там ни было, больше так не делай, Саша, — сказала мама. — Такой вкусный был бутерброд.
И Саша пообещал, что больше не будет.
Но Саша и Маша подружились с той птичкой. Она каждый день прилетала на подоконник. Даже летом. Сашиных бутербродов ей больше не давали. А давали крошки из хлебницы.
— Мама, а зимой птичка будет к нам прилетать? — спросил Саша.
— Нет, эта птичка не будет, — сказала мама. — Это перелётная птичка. Осенью она соберёт свой чемоданчик и отправится на юг. Далеко-далеко.
— Ладно, — сказал Саша птичке. — Но летом ты должна прилетать к нам каждый день. Обещаешь?
— Пи-пип! — сказала птичка.
И это значило: «Конечно, милый Саша!»
Колючая проволока
Саша очень хорошо умел играть в футбол. У него был большой мяч. И Саша бил по нему. Эх, до чего здорово у него получалось!
А вот Маше футбол вовсе не нравился.
— Давай лучше поиграем, Саша, — сказала она. — Нарвём цветочков? Давай сплетём венок из маргариток?
— Попозже, — сказал Саша и снова стукнул по мячу.
Ого! Как далеко полетел мяч. За изгородь. За ту, которая была на лугу. А ведь она была сделана из колючей проволоки. Ужасно колючей.
— Я его достану, — решил Саша.
— Только осторожней, — предупредила его Маша.
— Я справлюсь, — сказал Саша. Он полез через колючую проволоку, и тут… Он зацепился брючками.
«Хрусть», — сказали брюки. И на них появилась дырка. И Сашина нога тоже зацепилась за колючую проволоку. Это было очень больно.
Саша сидел на самом верху изгороди. И боялся слезать вниз.
— Помогите! — закричал он. — Помогите! Спасите!
Маша протянула ему руку. Но Саше всё равно было страшно.
И тогда Маша его толкнула. Бамс, Саша свалился на землю. В порванных брюках. И рубашка у него тоже порвалась. А на ноге была огромная царапина.
Но Саша не плакал. Он сбегал за мячом, а потом сказал:
— Теперь я ни за что не попаду обратно.
— Нет, — вздохнула Маша. — Ты теперь там и останешься.
Это было ужасно грустно.
— Я позову маму, — решила Маша.
— Ты скоро вернёшься? — спросил Саша.
— Да, очень, — пообещала Маша.
И Саша остался на лугу один. За колючей проволокой.
Маши не было так долго. Очень-очень долго.
А потом она вернулась со своей мамой.
— Так-так, и что вы опять натворили? — сказала мама. — На кого же ты похож, Саша?
И она достала Сашу из-за колючей проволоки. Он был спасён.
Саша со всех ног побежал к своей маме. И она очень рассердилась.
— Это же новые брюки, — сказала она. — И новая рубашка.
— И моя нога, — показал Саша.
— Ну, она-то уже не новая, — сказала мама. — И скоро сама заживёт. А вот брюки с рубашкой мне придётся зашивать.
И Саша теперь сидел рядом с мамой. В одних трусиках. И в майке. Пока мама зашивала его одежду.
Кукольная стирка
Маша стирала.
Ей нужно было выстирать два платьица Куклытани. А ещё двое её брюк и целую кучу носочков. Все кукольные вещички.
— Можно мне тоже постирать? — спросил Саша.
— Только немножко, — разрешила Маша. — И аккуратно. И не надо слишком брызгаться.
У Маши был настоящий тазик. А в нём — настоящая мыльная вода. Когда одежда становилась чистой, её надо было ещё прополоскать. А потом развесить.
На верёвке.
У Маши были даже прищепки.
— Можно мне? — захныкал Саша.
— Нет, — сказала Маша. — Я сама.
И стала аккуратно развешивать бельё на верёвке.
