переходили одна в другую, неся на себе необъятный купол звездолета.
Жерес ошеломленно смотрел на мистического колосса. Его не покидало ощущение, что перед ним живой организм. Чудилось, что черный металл светится изнутри. Вся его поверхность была пронизана белесыми артериями, по которым, словно сгустки крови, проносились смутные тени. Но самым невероятным было обилие диковинной механической жизни, копошащейся на шкуре межзвездного чудища. Полчища роботов самого фантастического вида ежесекундно сновали вдоль огромных конструкций корабля. Каскады огней зажигались, гасли или мерно пульсировали, превращая звездолет в макет ночного мегаполиса с его причудливыми проспектами, площадями и туннелями. То тут, то там оживали жуткого вида механизмы, назначение которых не взялся бы угадать ни один фантаст.
Все это феерическое зрелище пугало, но одновременно притягивало и завораживало. Жерес с трудом заставил себя оторвать взгляд от корабля и сконцентрироваться на командовании. Оглядевшись по сторонам, он почувствовал, что в настоящий момент руководство личным составом потребует серьезных усилий. От образцово-показательного строя не осталось и следа. Ошарашенные и подавленные люди рассыпались по поляне. Многие, повинуясь профессиональному инстинкту, держали пальцы на спусковых крючках. Жерес понял, что должен немедленно взять ситуацию под контроль. У какой-нибудь горячей головы того и гляди могло возникнуть мимолетное желание проверить на прочность шкуру вероятного противника.
– Кто дал приказ разойтись! – Голос Кристиана прогремел, как рев боевой трубы. – В строй, черт бы вас всех побрал! Командирам навести порядок в подразделениях!
«Родной» тон майора, подкрепленный командами опомнившихся офицеров, возымел немедленное действие. Шеренги быстро восстановились, хотя равнение теперь соблюдалось только в сторону звездного пришельца.
– Господа корсиканцы, – Жерес рявкнул так сильно, как только смог, – мы прибыли сюда не для того, чтобы глазеть на это чудо техники, а ради спасения нашего мира.
Новость была сногсшибательной! Она тут же затмила собой зрелище инопланетного звездолета. Две сотни человек, как по команде, уставились на командира. Кристиан добился своего, он накрепко завладел мыслями каждого солдата. Теперь главное было не оплошать! Собираясь с духом, майор пробежал глазами по лицам людей. Они были суровы и крайне сосредоточены. Каждый понимал, что все это неспроста. Жерес не стал их разочаровывать.
– У нас появилась серьезная проблема. Над планетой Земля нависла угроза истребления. Мы обречены. Но есть один крохотный шанс. Он там, среди звезд, – майор указал на небо. – Именно поэтому я лечу на этом космическом корабле. Рядом со мной двести свободных мест, но они только для добровольцев!
Глава 8
Строгов с интересом разглядывал оборудование командного поста «Трокстера». Все, что он видел, с земной точки зрения, больше годилось для камеры пыток, чем для управления звездолетом. Николай вместе с Жересом и бывшим квени, который неожиданно оказался знаменитым профессором, стояли на самой верхней из трех террас, опоясывающих колоссальный круглый зал. Со своего места лейтенант хорошо видел каждую деталь помещения. Особое внимание притягивала мрачная, пугающего вида конструкция, расположенная в самом центре зала. Торн почти с благоговением назвал ее эгионом и дал понять, что эту совершеннейшую систему можно считать мозгом всего корабля. Этот самый эгион представлял собой правильный пятнадцатиметровый шар, поверхность которого казалась неоднородной. Присмотревшись, Николай понял, что она состоит из диковинного вычислительного оборудования, сплетенного между собой паутиной экранированных кабелей. Тысячи блоков словно висели в воздухе, напоминая рваный остов погибшего аэростата. Протонный кокон был пуст внутри. В его черной утробе один за другим проплывали узоры голографических схем, диаграмм и чертежей. В экватор машины вросло множество полупрозрачных яйцевидных капсул. Их тусклый свет и необъяснимое внутреннее биение заставляли поверить, что у эгиона стучит сердце.
«Идет предстартовая подготовка корабля, – догадался Строгов. – Но где же пилоты, или весь процесс полностью автоматизирован?»
Предположение не подтвердилось. Ближайший стеклянный саркофаг раскрылся. Из него выбралась одна из тех отвратительных ящериц, которые составляли весь экипаж «Трокстера». Кожа пилота лоснилась и поблескивала в лучах прожекторов, из чего Николай сделал вывод, что капсула содержит некую густую маслянистую жидкость.
«Эх, судя по всему, порулить на этой крошке мне не удастся, – с тоской подумал Строгов. – Как говорится, породой не вышел».
Грустно вздохнув, лейтенант поискал глазами своего командира. За время его наблюдений Жерес с Торном успели перебраться на вторую террасу и сейчас колдовали возле терминала внутренней связи. Когда Николай нагнал своих спутников, те уже созерцали погрузку «головорезов» в главной пассажирской секции.
– Мсье Жерес, я восемь лет занимаюсь изучением человеческого общества на Земле, но до сих пор не могу с уверенностью предсказать поступки людей. Откройте секрет, откуда вы знали, что почти все ваши солдаты добровольно согласятся на этот полет, ведь вы оставили им право выбора.
– Право выбора? – Кристиан удивленно посмотрел на Торна. – Послушайте, профессор, я не знаком с инопланетной моралью, но разве ваши сограждане отказались бы выступить на защиту своей родины, тем более, если они мужчины и солдаты?
Торн изобразил что-то наподобие легкого смущения.
– Вы действительно не знакомы с нашими устоями. Большинство цивилизаций Галактического Союза существует по принципу единого организма, у клеток которого не спрашивают их собственного желания. Да и сами индивидуумы строго придерживаются жизненного пути, предначертанного для них правительством. Этот порядок формировался миллионы лет, и только он обеспечивает наиболее эффективное использование всех без исключения членов общества.
Лицо Строгова перекосила болезненная гримаса.
– Это что же, как в муравейнике: рабочие, солдаты, матки? Одним таскать дохлых жуков, другим воевать с соседями, третьим откладывать яйца, и так с первого до последнего дня. Других вариантов быть не может?
– Ваша модель весьма условна. Однако в общих чертах она действительно иллюстрирует принцип существования многих гуманоидных рас.
По телу Николая пробежала неприятная дрожь. Эволюция тысяч миров закончилась одним и тем же – полным подчинением личности обществу. Идеальная цивилизация не может себе позволить разбазаривать годы человеческой жизни на поиски, метания, разочарования и ошибки. Со дня рождения ты уже не принадлежишь себе. Ты маленький винтик в гигантской машине общества, сломаться которому не даст отшлифованная тысячелетиями спираль ДНК. Строгов осознал все холодное совершенство подобного мира и от всего сердца поблагодарил судьбу за то, что он не является его представителем.
В воздухе повисла некоторая напряженность, разрядить которую взялся Жерес. Он изменил тему разговора:
– Можно связаться с моими людьми? Нужно узнать, как там идут дела.
– Конечно. – Торн повернулся к экрану связи и с помощью светящихся пластин на панели управления набрал нужный код. – Я установил обратную связь, вы можете вызвать кого пожелаете. Эгион выведет на экран изображение того, кто вам ответит.
С легким недоверием Жерес подошел к прибору.
– Командир вызывает «Головорезов», старший офицер, который меня слышит, ответьте.
Приказ был услышан, но десантники явно не могли понять, где находится средство коммуникации, с помощью которого им предстоит связаться с Жересом. Наконец смельчак решился:
– Капитан Лафорт на связи. – Не успели слова Грегуара затихнуть, как его озабоченная физиономия уже заполнила собой весь экран. Капитан стоял посреди небольшого технического помещения, в котором корсиканцы складывали ящики с боеприпасами.
– Грегуар, доложите, на какой стадии находится погрузка.
– Господин майор, минут через десять-пятнадцать мы закончим. На этом ярусе нет никаких транспортных механизмов, поэтому ребятам приходится таскать ящики от шахты лифта на себе. А принимая
