вставил свои пять копеек Сергей Блюмер, правда сделал он это очень робко.
— Молодец, сообразил! — по-отечески похвалил его Леший. — Хорошо, пусть даже мы надежно укроемся за стенами. Только теперь подумай и скажи, как людям, живущим за счет собирательства и охоты, выдержать длительную осаду. Может мяско радиоактивное по вечерам собирать?
Блюмер тут же втянул голову в плечи и умолк. Мне показалось, что после такого наезда у него пропало всякое желание высовываться. А вот старого битого милиционера смутить оказалось гораздо сложнее:
— Я так понимаю, подполковник, ты нам собираешься что-то предложить?
— Вообще-то это предложение касалось только моих людей, — Загребельный испытывающе сверлил взглядом Анатолия. — Но твое, майор, мнение нам тоже интересно.
— Буду рад помочь.
Нестеров иронично улыбнулся и тут же поглядел на меня. Старый лис сразу же смекнул, что это «нам» относится не ко всем присутствующим, а конкретно ко мне и Лешему. Так оно и было. Загребельный даже не подумал это скрывать. Наоборот, он тут же передал инициативу в мои руки.
— Начнет пожалуй полковник Ветров. Эта история как раз по его части.
Теперь уже не только Нестеров, но и Блюмер, и все Красногорцы уставились на меня. Что ж, нечего тянуть. Вступительной части не требовалось, поэтому я тут же начал с главного:
— Сомнений нет, мы проигрываем. Договориться с противником невозможно. Отступление это лишь временная мера. Так что остается лишь один-единственный выход: отыскать новые средства борьбы, новое оружие. Тогда мы будем уничтожать кентавров прямо на выходах из туннелей, а затем затыкать и сами порталы.
Произнеся заранее подготовленную и отрепетированную речь, я вдруг подумал о том, как она сочетается с наставлениями Главного: «разум, человечность, любовь, доброта…». Честно говоря, особой связи пока не обнаруживалось. Может дальше что-либо выплывет? К примеру, буду мочить этих гадов из какого-нибудь лучемета и рыдать от горя, любви, человечности и доброты. И еще… Главный оставил на Земле не простые транспортные модули, а именно боевые платформы, тобишь летательные аппараты с мощным вооружением. А это ведь неспроста. Это ведь должно что-то означать.
Такие рассуждения добавили уверенности. Мне даже стало казаться, что мы на верном пути, что я понял сделанный нам намек.
— Какие еще туннели? — Нестеров перебил все мои мысли.
Ах да, Анатолий ведь ни сном ни духом! Он не в курсе, что кентавры попадают к нам через дыры в пространстве… Ладно, я потом ему объясню. Не пересказывать же на ночь глядя всю эту длиннющую историю.
— Потом, Толя, расскажу потом, — я поспешил озвучить свои мысли. — Сейчас главный вопрос это оружие.
— И где его взять? — как-то хмуро, через силу что ли, выдавил из себя Соколовский.
— В Белоруссии, где-то под Могилевом, спрятаны две боевые платформы ханхов… — начал было я.
— Ага, знаю, — зевнул милиционер.
— Откуда? — сразу среагировал подполковник ФСБ.
— Эта байка гуляла по Одинцово почти целый месяц, — Анатолий очень медленно, устало пожал плечами. — Ума не приложу, кому в голову пришло сочинить такую чушь?
Я сделал вид, что не расслышал слов милиционера… или даже не так, притворился, что их вообще не было. А посему продолжил в прежнем тоне:
— Предлагаю добраться туда, поднять платформы в воздух и перегнать их в наши края.
— Звучит заманчиво, — Соколовский говорил тихо и задумчиво, тупо уставившись в пустоту. — Только до Могилева еще нужно дойти. Потом разобраться с устройством и управлением платформ. А затем не мешало бы не угробиться на обратном пути. Получается, что шансы практически равны нулю.
— Другого выхода просто нет! — я отшвырнул давно уже погасший окурок, который все это время мусолил в руках, и тяжелым, усталым шагом вышел на середину комнаты. — Итак мы с подполковником Загребельным решили смотаться в Белоруссию. Дело это сложное и, не буду скрывать, опасное. Вдвоем нам его не осилить. Так что потребуется команда. Приказывать мы никому не хотим. БТР в состоянии взять десять человек. Двое, как вы понимаете, уже есть. Может, кто из вас и пожелает составить нам компанию…
— Я с тобой! — звонкий девичий голос прозвучал как эхо от моих слов, и Лиза тут же села на койке.
— Я тоже! — поддержал сестру Пашка, подымаясь рядом с сестрой.
— Цирк-зоопарк, вы же спали! — само собой вырвалось у меня.
— Не спали, а делали вид, что спим, — сознался пацан.
— Павел, какого черта… — я сурово сдвинул брови.
— Лизка сказала, что вы нас вышвырнете за дверь, если серьезный разговор начнется. А так мы сможем остаться и все услышать.
— Ну и умная у тебя сестра! — похвалил Лизу Соколовский.
Окружающие поддержали капитана улыбками и дружными кивками, во время которых испытывающе поглядывали на меня. Ждали, подлецы, что же такого я отвечу. Интересно им, видите ли. Ох, человеки- человеки… хлебом не корми, дай сунуть нос в чужие дела. Я, конечно же, не дал:
— Заявления принимаются начиная с завтрашнего утра. Подумайте. Хорошенько все взвесьте. Шагнем за границу Проклятых земель, назад дороги уже не будет.
Упоминание о запретных территориях подействовало на всех удручающе. Даже те скупые улыбки, которые все еще задержались на губах, вмиг исчезли. Проклятые земли они ведь потому и называются проклятыми, что обычным живым людям там не место. Это царство страха и смерти.
— А теперь всем спать! — Загребельный закрыл собрание. — Идти с нами или не идти, без разницы что вы выберете, но день завтра будет нелегкий.
— А когда они бывали легкие-то? — пробурчал Клюев, растягиваясь на койке около самого входа.
Все остальные тоже стали располагаться на ночлег. Ранее ни я, ни Леший не планировали ночевать именно в этой комнате. Но раз уж оказались здесь, нагрели ее теплом своих тел и своего дыхания, какого черта искать что-либо иное, тем более что коек здесь оказалось предостаточно.
— Поспим сегодня как белые люди, на кроватях, — с вожделением высказался Сергей Чаусов и сладко зевнул.
— Смотри, занозу в мягкое место не загони, — Мурат стукнул носком ботинка по доскам, из которых была сделана доставшаяся ему лежанка. — У нас из такого дерева даже загоны для баранов не строили. Оно прямиком в печку шло.
— Не нравится, спи на полу, — буркнул Клюев.
Примерно в таком же «конструктивном» ключе протекали и все прочие разговоры усталых, измученных тяжелым трудом людей.
— Пойду, пожалуй, — Анатолий Нестеров уперся руками в колени, готовясь подняться с койки.
— Погоди!
Я взял в руки коптилку, подковылял к нему и сел рядом. Поставив светильник у наших ног, негромко заговорил:
— Спросить хочу.
— Спрашивай, — милиционер обессилено облокотился о стойку второго яруса.
— В ту ночь… Я имею в виду, когда мы пробивались к поселку…
— Угу, — майор слабо кивнул, давая понять, что он понимает о каком событии идет речь.
— Мы выскочили из погрузчика и на нас тут же накинулись призраки… Помнишь?
— Кое-что помню, — Нестеров закрыл глаза.
Он очень хотел спать. Я понимал, что мучаю усталого немолодого человека, но тем не менее мне необходимо было знать… Видел или не видел? Помнит или нет? Нестеров был мне глубоко симпатичен, на него можно было положиться. Так что если майор вспомнит Главного, нам сразу найдется о чем поговорить. Анатолию будет легче все объяснить, легче во все поверить. Когда он узнает всю правду, у нас с Лешим
