— Сколько их там? — тут же среагировал Леший.
— Человек тридцать, может чуть побольше, — произнеся это, аптекарь тут же спохватилась. — Только вы им ни-ни про то, что я вам сказала. А то житья не будет. У меня и без них проблем хватает. Вон, крыша прохудилась, дров надо запастись, и за все плати…
— Спасибо, — я рванул входную дверь.
Времени, чтобы утешать бедную женщину или советовать ей бросить всю эту долбанную коммерцию и присоединиться к жизни коммуны, просто не было. В конце концов каждый решает для себя сам.
Оказавшись снаружи, я метнул на своих спутников быстрый взгляд.
— Я иду к у Зурабу…
Окончание этой фразы произнесено не было, но оно подразумевалось само собой. Вас, мол, просить не могу, а тем более приказывать. Не дожидаясь ответа, я быстро развернулся и пошел, почти побежал по узкому извилистому туннелю из железа, кирпича, бьющихся на ветру кусков замызганной банерной ткани. На ходу передернул затворную раму. Глянул в подсумок. Кроме того рожка, что был вставлен в автомат, у меня оставался еще один полный. Не густо, но и не пусто. Правда против тридцати амбалов…
За спиной послышались быстрые шаги. Я оглянулся и увидел Лешего с Нестеровым. Они спешили за мной следом. Ничего не говорили, но тоже готовили оружие к бою. Цирк-зоопарк, вся эта история могла закончиться очень и очень скверно. Плевать, что персонально для меня, но я вел за собой друзей, подставлял их под пули, втравлял в разборки с криминалом. От понимания всего этого меня захлестнуло жгучее чувство вины и стыда. Но Лиза… Самому мне ее не вытянуть, никак не вытянуть!
— Значит так… — подполковник ФСБ прервал мои попытки самомазохизма. — Зайдем в этот, как его… «Центральный», говорить буду я. Ты рот не раскрывай, а то все испортишь.
— Что-то придумал? — я с надеждой поглядел на друга.
— Посмотрим… — Андрюха пожал плечами. — Может получится обойтись без стрельбы. Кто его знает, а вдруг все еще не так плохо.
Торговый центр «Центральный» находился на западной окраине рынка. Это был здоровенный, метров сто в длину кирпичный павильон. Что там и как внутри, не знаю, бывать не доводилось, а вот снаружи… Здание снаружи походило на огромный ДОТ времен Первой Мировой Войны. Строили тогда такие железобетонные крепости, толщина стен которых могла свести на нет даже разрушительную мощь полевой артиллерии. Все наружные входы в «Центральный» были наглухо замурованы. Окна оставили лишь те, что находились под самой крышей. Именно из них и торчали стволы двух крупнокалиберных пулеметов — «Корды», 12,7 миллиметров. Их можно было узнать по специфическим дульным тормозам, делавшим пулеметы невероятно похожими на знаменитые Дегтяревские ПТРы времен Великой Отечественной.
Откуда эти машины взялись в Подольске я не знал. И еще один очень любопытный факт: меня ни разу не приглашали их обслужить, никто и никогда не заикался о запчастях. Из всего этого складывалось впечатление, что оба пулемета хотя и поставлены на защиту поселка, однако не входят в Надеждинскую систему. Они чья-то собственность, и собственник этот не нуждается в услугах постороннего оружейника, так как сам прекрасно разбирается в оружии.
Все эти мысли, предположения и подозрения всплыли в моем мозгу пока мы проталкивались сквозь толпу, наполняющую крытые павильоны. Раньше я даже представить себе не мог, что рынок пользуется такой популярностью. Хотя если подумать, то всем кто выходит за периметр рано или поздно на глаза попадается нечто ценное, полезное в хозяйстве. Если этот предмет, этот осколок погибшей цивилизации необходим тебе лично, то бери его и с полным правом владей. Если же он тебе как рыбе зонтик, то тоже не беда. Эту штуковину можно сменять на что-нибудь другое, куда более полезное. Где именно? Что за вопрос? Конечно же на рынке!
Однако, как мне показалось, посельчан сюда гнала не только практическая сторона дела. Попадая на рынок, они словно окунались в прошлое. Мир, где было полно жизни, где звучал человеческий гомон, где людей интересовало не только, вернее не столько количество трупов, появившихся за последние сутки, а еще и такие понятия как цвет, размер, натуральный или синтетический, сладкий или кислый, годится против клопов или только от тараканов.
Я прекрасно понимал нужды и мотивы снующих туда-сюда, в общем-то ничего не сделавших мне людей и все же потихоньку начинал их ненавидеть. Казалось, что сегодня они специально притащились сюда, чтобы организовать пробки и толчею, чтобы стать у нас на пути и не позволить успеть. Успеть, черт побери! Мы обязательно должны успеть! Лизе больше не на кого надеяться, только на нас.
Температура в моей груди уже приближалась к точке кипения, когда впереди вдруг выросла высокая стена из грязного кирпича темно-песочного цвета. Без сомнения это был «Центральный». И цвет, и кирпич я хорошо помнил, так как бесчисленное количество раз проезжал мимо здания.
— Пришли! — я кивнул в сторону нового укрепленного входа, который пробили ровно посередине длинной торговой галереи.
— Идем на пролом, по наглому, — Загребельный быстро оценил обстановку. — Что-либо изобретать времени у нас просто нет.
После слов подполковника мы сразу двинули в сторону мощной железной двери, которую вместе с рамой, видать, выколупали в одном из складов рынка. Помимо воли я отметил, как тут все ладно и по уму организовано. Около входа небольшое проволочное заграждение, пуленепробиваемые щиты с амбразурами, часовые. Только вот против кого все это? Не с той стороны укрепились, мать вашу!
— Здорово, мужики! — Леший предвидел, что без допроса внутрь нас все равно не пропустят, а потому заговорил первым.
— Здорово, коль не шутишь, — на нас уставились две пары цепких оценивающих глаз.
— Мне Зураб нужен.
Леший говорил от своего имени. И правильно делал. Сказал бы «нам», и это могло выглядеть будто трое незнакомцев явились на разборки. Конечно так оно и было, да только знать об этом охране было совсем не обязательно. А так все выглядело будто один серьезный человек пришел по делам к другому не менее серьезному человеку. Что касается нас с Нестеровым, то мы эскорт, полагающаяся по статусу охрана.
Вот только все это неспешное развитие сюжета сейчас для меня было настоящей пыткой. Я едва сдерживался, чтобы не рвануться вперед. Но все же сдерживался, понимая, что своей горячностью могу только все испортить.
— По какому делу? — один из часовых, по одежде вроде как из бывших военных, внимательно оценил оружие и амуницию Загребельного.
— Боец, перед тобой подполковник! — Андрюха очень натурально сыграл гнев, который якобы вскипел у него в груди.
Первой реакцией военного было принять стойку «смирно», но усилием воли он подавил в себе это желание, причем настолько, что смог даже ехидно улыбнуться:
— А мне теперь хоть полковник, хоть подполковник, хоть генерал-полковник, на всех положить. Были они все, да кончиись. Лучше говори зачем пришел.
— Хочу у Зураба медикаментов прикупить, — Леший не стал лезть в бутылку.
— Ха, да чё за день такой! — заржал второй часовой, тощая, плюгавая, очень смуглая личность, на пальцах у которой поблескивали две большие золотые печатки. — У нас сегодня чё, типа аптека открылась?
Мы с Нестеровым стояли позади Загребельного, а поэтому сумели быстро переглянуться. Слова этого отморозка могли означать лишь одно — Лиза была здесь.
— Да мне глубоко до жопы какой у вас сегодня день! — оборвал хриплый смех черноволосого Андрюха. — Мне таблетки нужны, и за них я собираюсь платить.
При слове «платить» смех прекратился. Видать бизнес для братвы был делом святым, с ним, как с богом, не шутят.
— А чем платить думаешь? — поинтересовался военный.
— Мне с тобой что ли разговаривать? — Загребельный проткнул наглеца острым как заточка взглядом.
— Ладно уж, — часовой наконец согласился. — Только пойдешь один. Люди твои пусть здесь покурят. — Он с сомнением покосился на автомат гостя, помолчал, но все же потребовать сдать оружие так
