давалась мысль, что именно в этот момент ему в спину не наводится дуло винтовки. Ведь с того самого момента, как его спасательная капсула грохнулась на эту проклятущую станцию, драки следовали одна за другой.
– Дальше вы пойдете сами. – Ванда Грифитц резко остановилась. – Четвертый этаж, секция номер три. Вот карточка доступа. – Женщина держала пластиковую пластину за края, так, чтобы на ней не остались ее отпечатки пальцев.
– В чем дело? – Ян всполошился.
– Четвертый этаж полностью контролируется камерами безопасности. Я слишком заметная фигура, и мое появление в секретной зоне, да еще в компании с двумя неизвестными лицами, может вызвать подозрение.
– А появление этих самых неизвестных лиц разве не вызовет подозрение? – Микульский, как гипнотизер, следил за глазами госпожи полковника.
– Новички, которых ждут вакантные места в новых для них сферах деятельности, иногда получают доступ сюда. Карточка, которую вы сейчас держите в руках, послужит неоспоримым доказательством именно этой легенды.
– Придется рискнуть. – Микульский тяжело вздохнул.
– Ничего не поделаешь, придется. – Полковник Грифитц улыбнулась. – Да, наверху вас будет ждать майор Вейсман. Он в курсе наших дел. Удачи.
Пани Ванда, очевидно, подвела черту их прощанию. Дальнейшие расспросы и пожелания не вязались с планами высокопоставленной чиновницы. Солдатам пришлось с этим смириться. Пожав им руки, женщина скрылась в одном из примыкающих коридоров.
– Ну что, попробуем? – Микульский повертел в руках пластиковую карточку.
– А что мы теряем? – Хорхе пожал плечами.
Ян удивился, что каталонец не задает вопросов.
– Такое впечатление, что ты стал понимать по-польски.
– Тут и понимать нечего, все и так предельно ясно. Сеньора предоставила нас самим себе. Живыми мы не дадимся, а значит, она может быть спокойна.
– Сплюнь. – Микульский неосознанно поискал дерево, чтобы постучать. – Такая перспектива меня не устраивает.
Древесины в округе не нашлось. Стены, пол, потолок выложены одинаковой крупной плиткой светло- песочного цвета. Перевернись это здание вверх тормашками, в восприятии корсиканцев ровным счетом ничего не изменится. Они преспокойно будут шагать по тем же матовым плиткам, лишь изредка переступая через продолговатые люминесцентные светильники.
– Кажется, тихо. – Хорхе прислушался. – Идем, мы на нулевом уровне. Осталось всего четыре этажа.
Лестничная площадка показалась через каких-то полсотни шагов. Такая же блестящая и безукоризненно чистая, словно операционная. Четыре лифта и дверь с изображением ступенек.
– Пошли пешком. – Мартинес хотел свернуть к лестнице. – В лифте мы, как в ловушке.
– Ты что, сдурел? – Ян успел схватить партнера за локоть. – Какие же американцы бегают пешком, когда рядом есть лифт? Это будет выглядеть подозрительней, чем прогулка в компании с полковником Грифитц.
Мартинес сдался. Стараясь шагать непринужденно, он подошел к одному из лифтов и нажал кнопку вызова. Чтобы добраться до нулевого уровня, кабине предстояло преодолеть еще десять этажей, поэтому «головорезов» ожидали несколько томительных минут ожидания.
Словно барабан, бьющий по натянутым нервам, в вестибюле зазвучали чьи-то шаги. Гулкие и быстрые. Кто-то почти бежал по направлению к лифтовой зоне.
– Ну, вот и дождались. – Мартинес заскрипел зубами.
– Заткнись! – Микульский призвал на помощь все свое самообладание. – Он один. Если старший по званию, отдашь честь и сделаешь морду кирпичом. Если младший или штатский, вякнешь «Hello» и точно так же отморозишься.
Гадать долго не пришлось. Автор шагов появился, как только Ян закончил свой короткий инструктаж. Влетев на площадку перед лифтами, незнакомец сразу погасил скорость. Получилось это у него весьма своеобразно. Частые быстрые шаги сменило широкое плавное па, во время которого мужчина словно завис в воздухе. Очевидно, он не считался с законами физики, и, как ни странно, они ему это прощали. Окончательное торможение незнакомца ознаменовалось ласточкой, во время которой они и столкнулись глазами.
Ощутив колючие оценивающие взгляды, вновь прибывший смутился. Он сразу постарался придать себе солидности, а для этого не нашел ничего лучшего, чем, заложив руки за спину, перейти на шаг подвыпившей цапли. Приближаясь к «головорезам», странный субъект как-то хитро на них поглядывал. Не в силах определить свое отношение к незнакомцу, разведчики переглянулись. Ясно было одно – прямой опасности эта худая рыжеволосая и очкастая личность не представляла. Хотя как знать? Русские говорят, в тихом омуте…
– Вы говорите по-французски? – Первый вопрос этого несчастья в лабораторном комбинезоне был вовсе не «Как дела?».
– Допустим. – Микульский заставил себя разжать зубы, твердо решив, что больше не произнесет ни слова, пока незнакомец не раскроет свои карты.
– Фух, запарился! Могло так произойти, что вы заявились бы раньше меня. Я, знаете ли, не привык просыпаться в такую рань.
Рыжеволосый посмотрел сперва на Микульского, затем на Мартинеса, а поскольку они молчали, поспешил прояснить ситуацию:
– Меня зовут доктор Грэг Вейсман. Госпожа Грифитц попросила меня заняться вами.
– Полковник Грифитц говорила о майоре Вейсмане.
– Ах да, майоре… – Ученый улыбнулся и, сняв очки, стал протирать запотевшие стекла мятым клетчатым платком. – Сейчас у нас все поставлено на военный манер. Вот мне и присвоили это идиотское звание. Хотя, если честно, какой из меня майор?
За разговорами они совершенно забыли о лифте. А между тем сверкающая полированным металлом кабина уже ждала их, гостеприимно распахнув бесшумные двери.
– Поехали! – Вейсман первый зашел внутрь.
– Вы хорошо говорите по-французски. – Микульский заполнял томительные секунды подъема и одновременно набивал свои информационные сусеки.
– Вчера засиделся в библиотеке. Когда Ванда позвонила… – Эксцентричный доктор-майор осекся. – Когда полковник Грифитц сообщила мне о вас, я сразу загрузил себе дополнительный язык. А то как бы мы сейчас общались?
Обучающий центр значительно отличался от инопланетных аналогов. Не было ни загрузочных кабин, ни хрустальных установок коррекции, ни одетых в цветастые рубашки голограмм слитов. Все гораздо прозаичней и намного привычней глазу землянина. Десяток почти стоматологических кресел, подголовники которых зажаты между двух толстых дискообразных пластин. Микульскому это сразу не понравилось. Такое впечатление, словно голову засовываешь в тиски. Того и жди, что вот-вот стальные губки начнут сжиматься. Да и вообще, как-то тут неуютно! Не скажешь, что это хранилище информации, больше похоже на медицинское чистилище, попадать в которое нормальные люди не очень-то любят.
– Ну-с, приступим… – Вейсман грохнулся в крутящееся кресло и настучал на клавиатуре пароль ввода. – Занимайте места.
Углубившись в поиск необходимой программы, доктор не заметил нерешительности двух новоиспеченных офицеров. Микульский с Мартинесом мялись, кисло поглядывая то друг на друга, то на рыжеволосого ученого. Еще бы! В их положении сложно кому бы то ни было доверять. В этом непонятном мире каждый ведет свою игру и каждый норовит использовать их в своих корыстных целях.
– Вы еще не уселись? – Вейсман оторвал взгляд от экрана и удивленно посмотрел на корсиканцев.
– Что вы собираетесь нам грузить? – Ян словно не слышал вопрос доктора.
– Как что? Разумеется, английский. Именно об этом и просила меня полковник Грифитц.
