Я вздохнула. Как-то не приходило в голову, что взамен придется делиться своими секретами. Хотя… какие там секреты, мой рассказ наверняка будет куда короче и намного скучней.
— Хорошо. Но сначала ты!
Он тут же кивнул.
— А завтра ты научишь меня, как обращаться с просителями. Что с ними вообще делать. Будешь учить целый день! — чересчур радостно, со слишком большой дозой воодушевления в голосе заявила я. Он сделал вид, что не заметил. И правда, мелкий промах можно простить. Ведь видно, что я стараюсь, теперь уже по-настоящему!
— Вполне равноценный обмен, — величественно согласился Янош, отпустил меня и отошел, чтобы передвинуть диван к огню. Кстати, в голову пришла хорошая идея. Надо обставить комнату… с мягкими креслами, здоровенным камином, небольшой библиотекой и винным шкафом. Только для нас двоих. Все равно половина комнат поблизости пустует!
Потом Янош достал вино, вытащил из пузатой бутылки пробку, но, на секунду замерев, вдруг оставил ее в сторону и быстро вернувшись ко мне, снова крепко обнял, насторожено заглядывая в лицо.
— Тебе со мной хорошо? — тихо спросил. И я поняла, что ответ существует только один.
— Очень! Хотя знаешь, — я широко улыбнулась. — Пожалуй, мне все же не хватает кое-чего… Для счастья.
Впрочем, смотря в глаза своего мужа, я знала, что и это у меня будет.
Эпилог
Однажды я подумала, что замок удивительно похож на огромное живое существо, вполне разумное, но крайне ленивое и неповоротливое. Его дыхание — ветер, развевающий флажки на башнях и он же, прячущийся в траве и кустах замковых парков и садов. Его кровь — люди, которые текут по коридорам, пересекают огромное сердце центральной площади и наполняют каменные внутренности гулом человеческих слов, смеха, шагов и дыхания. Его глаза-окна смотрят в сторону гор, где зеленеет лес, и на долину, разделенную извилистой дорогой, по которой приходят гости. Иногда незваные, но все равно интересные.
Замок нуждается в уходе и ласке, иногда — в защите. И в любое время главное, что ему необходимо — это мы, его жители.
На самом деле заботиться о замке оказалось совсем не сложно и даже здорово. Вероятно, это я поняла в момент, когда влюбилась в его стены, в его звуки и запахи, в его дух. Влюбилась без памяти, легко, уверенно, хотя конечно далеко не так сильно, как в собственного мужа. Людям нравится заводить себе домашних животных. У кого-то это мелкая собачка, у кого-то молчаливые рыбы. У меня — огромный каменный зверь, который не помещается у ног, а наоборот, возвышается над головой почти так же высоко, как окружающие горы. Но хотя размерами он больше обычных любимцев, в остальном точно такой же — честный и преданный хозяевам. Заботу о замке невозможно считать работой, это — удовольствие.
Не знаю, почему раньше я воспринимала его только как бесполезную груду камней и считала не подарком, а обузой. Все это в прошлом.
С просьбами просителей дела обстояли также довольно просто. В основном они заключались в перечне нужд деревни: новый лекарь, кузнец, староста, и прошениями об обеспечении справедливого суда, то есть охраны процесса, чтобы не допустить подкупа судьи и обеспечить правдивые показания свидетелей. С деньгами, связями и несколькими круоргами, которыми я располагала, удовлетворить все надобности проживающего на приписанных к замку территориях населения оказалось проще простого.
Первый омниум-камень я создала, когда еще не выпал снег. Гутан долго со мной занимался, обучая плотно сжимать силу в резерве так, чтобы освобождалось место для очередного притока. Обычно в процессе она вырывалась и уходила в пустоту, но при должном уровне концентрации все-таки постепенно начинала слушаться и сжиматься.
Когда очередной выскользнувший поток обрушился на налитую в блюдце воду и она, переливаясь и играя всеми цветами радуги, вспыхнула, оставив после себя плоский покатый камешек, я и сама жутко удивилась.
А через минуту уже неслась по коридору, одной рукой придерживая юбки, а в другой сжимая созданное чудо. У Яноша была встреча с представителями горной гильдии, которые хотели начать разведку гор круоргов и просили обеспечить безопасность. Об этом я вспомнила только когда влетела в кабинет и увидела кучу сидящих вокруг стола незнакомых людей. Ну, теперь уж поздно, я поздоровалась и все-таки пошла к нему. Молча протянула водяной омнинум.
Мы переговаривались одними глазами, без слов. Он осторожно провел по камню пальцами, спрашивая, это правда? Да, с восторгом подтвердила я. И он ответил, что никогда не сомневался в том, что однажды у меня все получится. И что это только начало, не зря же мне для преобразования выделена часть сада с крошечным озером, почти таким же, как на картинке в учебнике по омниумам.
При таком количестве народу, конечно, исключались любые личные слова или прикосновения, не говоря уже о поцелуях, но мне хватило его глаз и касания шершавых подушечек пальцев к ладони.
Конечно, я тут же отправилась обратно и попыталась продолжить работать. Правда, вскоре мне пришлось отложить свое обучение на неопределенное время.
К концу зимы, если припомнить, произошло всего три события и все три имели для меня особое и почти одинаковое значение, хотя сравнивать их по степени важности конечно глупо, как, к примеру, сравнивать вкус клубники и дорожной пыли. Разные вещи для разных целей, как-то так. Единственное, что их объединяло — все три оказались чем-то вроде рубежей, которые отмечаются на карте по мере того, как течет твоя жизнь.
Когда выпал первый снег, в замок прискакал очередной королевский гонец. Оказалось, королевский совет удовлетворил просьбу темного князя и отныне в магических академиях вводят курс темной магии, где студентам будут рассказывать правду о ее истоках и назначении. И даже обучать первичным приемам отбора силы крови в критических ситуациях. Конечно, ничего такого, что не стоило знать непосвященным, никаких подробностей о кровавых ритуалах, только теория и самая безобидная практика.
Янош, кстати, начал разбираться с еще одним вопросом, на долгое время поглотившим с головой всю первую линию. По их утверждениям, смертельно больные люди также подходили для вытягивания из них сил, причем почему-то первым делом вытягивались именно боль и болезнь, поэтому изредка выходило, что больной излечивался. То есть получалось, что круорги могли практически лечить, если конечно, все было проделано тонко и остановлено вовремя, что для темных магов все-таки дело непростое.
Хотя чаще смертельно больные все же умирали, но зато умирали без боли.
Новость о введении в академии магии круоргов прировняла их ко всем остальным магическим школам. Я видела светящиеся восторгом и гордостью глаза всех встречных круоргов, начиная от Габриса и заканчивая самыми юными учениками, они казались почти ненормально счастливыми. Даже зная, что во многом круорги считают себя тесной, дружной и немного обособленной от обычных людей группой, было удивительно видеть, что теперь все они поголовно верят в свое будущее и совсем его не боятся.
Поэтому данная новость стала первой моей вехой. На время, естественно, пока не наступила вторая.
Это произошло раним утром, когда я привычно проснулась и решила, что пора вставать. Потянувшись, я думала, что умываться холодно, но будить Яноша, чтобы он согрел воду неохота, а служанку звать лень. Уже садясь и спуская ноги с кровати, я обратила внимание на это… на эту странность.
Вьюнок лежал на моем животе, свернувшись кольцом вокруг пупка. Такое и раньше бывало, но не… третий день подряд. Я тут же вспомнила, что за последнее время он совершенно не передвигался, почти не шевелился, разве что сонно и лениво разминался иногда, на время расправлял листья и снова впадал в спячку.
Я осторожно улеглась обратно в постель, откинувшись на подушки и проводя по животу пальцами. Так громко вздохнула от осенившей меня догадки, что рядом заворочался Янош и тут же проснулся. Он очень хорошо меня чувствовал, даже не знаю, отчего. Неужели все семейные пары такие?
— Что случилось? — хриплым со сна голосом спросил он и перевел глаза на движение. Я сосредоточено водила пальцами по коже и думала.
Тогда он поднял руку и положил мне на живот.
И через секунду мне пришлось резко отдернуть свою руку и замереть, потому что в момент, когда его
