затаившимся прямо неподалеку от королевского двора. Как змея, которую взял отогреть за пазуху.
Что он, рискуя жизнью, полез в ловушку пытаясь заработать для той, которая могла купить на свои деньги сотню таких, как Янош.
Вот что он будет знать.
Никогда раньше я не падала в обморок. А сейчас ноги подкосились, все вокруг застыло и только сердце громко стучало.
Последнее, что я видела, перед тем как глаза закрылись — как Янош, словно что-то услышав, резко оглянулся. И его истощенное, нездоровое, темное от усталости лицо.
11
Наверное, прошло всего дня два. К счастью, лекарь, которого ко мне приводили, не пытался лечить меня от выдуманных болезней, а просто накачивал успокоительным, от которого думать ни о чем не хотелось, да толком и не получалось. Мысли тянулись плавно, неторопливо и чтобы понять хотя бы, какое нынче на улице время суток, приходилось затрачивать удивительно много времени.
Хорошие были дни…
Пан Витольд пришел с последним посещением врача и мое плаванье в океане спокойствия стремительно подошло к концу. Выданная и выпитая настойка прочистила мозги так мгновенно, что без промедления захотелось удавиться.
Но нужно платить за свои покупки. Особенно когда покупаешь что-то живое.
Посол взглядом отпустил лекаря и дождался, пока тот покинет комнату.
— Соберитесь, Мариза. Сейчас я проверю, насколько точно вы заучили материал. Готовы?
Это было то, что нужно! Занять себя болтовней, чтобы отвлечься. Больше часа я старательно пересказывала послу содержимое бумаг. Кажется, получив полные подробные ответы на все вопросы, он остался доволен и больше к проверке не возвращался.
— Вечером вы отправитесь в заключение к людям. Приведите себя в порядок и будьте готовы.
Странно, но сейчас я была даже благодарна его невозмутимому твердому голосу.
— Я поняла.
— Ула. На прощание я сделаю вам подарок.
Пан Витольд так резко встал и подошел вплотную, что я даже сообразить ничего не успела. Обхватил меня за плечи и наклонился близко-близко, прижимая к себе, а после я почувствовала на своей шее что-то ледяное.
Тут же отпустил и вернулся на прежнее место. Что он сделал? Вначале я чуть было не подумала, что он решил меня напоследок изнасиловать. Такой вот своеобразный подарочек. Бред конечно, но что еще подумаешь, когда тебя бросается обнимать кто-то вроде бездушного шайнарского посла?
На шее теперь висела тонкая плоская цепочка, серебристая как омниумы, которые я делаю. И что это значит?
— Этот подарок значительно облегчит вам дальнейшее существование, — не меняясь в лице, продолжил шайнар. — Теперь вы ограждены внешним контуром от всякого рода физического насилия. Никто не рискнет вас бить или… принуждать к близости.
О мать всех звезд! Непроизвольно я все-таки покраснела… Вот еще о чем не думала, так это о том, какая жизнь может ждать осужденную куртизанку?
— Спасибо. Вы ведь не должны были этого делать?
— На самом деле все не так просто. В первую очередь я забочусь о собственных интересах. Насколько я знаю, вы все еще девственница?
Даже отвечать не пришлось, дерганый взгляд в пол ответил сам за себя.
— Легче было бы вас просто ее лишить, ну да ладно. Тем более контур несет еще одну функцию — принудительного молчания. В течении пяти лет вы физически не сможете рассказать о нашем договоре. А после все равно хорошо думайте, стоит ли это делать? Так или иначе, сейчас наши страны обменяются агентами и ронять престиж своего королевства, рассказывая, как легко его одурачили, наверное, не в ваших интересах.
Честно, мне было глубоко наплевать на престиж своего королевства.
— Как работает этот контур?
— Вы же знаете, что ваша магия слишком слаба, к тому же она созидательная и не может разрушать?
— Да.
— Но вы так же знаете, что некоторые шайнарские маги разрушать умеют, причем весьма качественно. Та же звездная клетка…
— Да.
— В подробности вас посвящать я естественно не могу, но в общих чертах поясню. Так вот, если коротко, контур преображает вашу магию в разрушительную. Любой, кто попробует вас ударить получит ответный удар.
Надо же, какая чудная игрушка. Какой чудный господин посол!
— Это не может не радовать. Но а если цепь порвут или снимут любым другим способом?
— Невозможно. Развязать этот силовой узел способен только крайне сильный маг, а я не думаю, что у него возникнет потребность в вашем… обществе. Полезная вещица, хотя и не идеальная. К несчастью, если кто-то станет принуждать вас к каким-либо действиям, к примеру, лишив еды, то она вам ничем не поможет.
Надо же. Еще немного и поверю, что посла на самом деле заботит мое будущее.
Впрочем, он не стал дожидаться. Поднялся, торжественно посмотрев сверху вниз.
— Ну что же, до вечера.
Кивнул.
— Мариза де Тувисс, мое почтение.
И ждал, пока я догадаюсь отреагировать сухим наклоном головы, как и полагалось по моей легенде.
Переезд никаких особых эмоций не вызвал. Меня провезли по городу в темной карете с наглухо закрытыми окнами, доставили к самому крыльцу, даже не дали времени по сторонам посмотреть, быстро провели коридорами до комнаты, практически неотличимой от той, где я просидела последние дни и заперли.
Оставалось только ждать суда. Шесть дней.
А потом пытаться понять, что осталось от моей жизни и что с этим делать.
И снова никого, неприметная служанка, тихо появляющаяся и также тихо исчезающая. Изредка — мужские голоса в коридоре.
Правда, два раза ко мне приходили королевские следователи. Я терпеливо отвечала на надоевшие вопросы, уточнила некоторые неизвестные им детали и общем они остались моим послушанием довольны. К счастью, они оказались настоящими профессионалами, потому смотрели на меня как на предмет обстановки и даже ни разу не позволили себе скабрезных намеков или хотя бы одного косого взгляда.
Когда они распрощались и ушли, я даже немного пожалела, что снова осталась в одиночестве.
А за день до суда ко мне пришел посетитель. Мастер Армед.
Я впервые за долгое время почувствовала радость. Мой мастер в моей памяти связывался с тем счастливым периодом жизни, когда впереди Янош и огромное счастье…
А я и не понимала, какое это было счастье.
Нет, не нужно. Будет только хуже.
— Как вас пропустили? — спросила я.
Он устало опустился на большой неудобный стул, единственную кроме кровати мебель в комнате.
— Получил разрешение. Вы же не обычная заключенная, Ула. Посмотрите на комнату. Обычные сидят
