На восточном конце руин в разрушенный придел ввалилась группа людей.
Крис увидел светлую шапочку и белую сутану с крестом на груди. Папа выделялся светлым одеянием на фоне остальных, как солнце отличается от окружающих его планет.
По обеим сторонам от папы шли телохранители с оружием в руках; за спиной у него Крис заметил настоятельницу, которой он доверил Маттиаса. Ее светлая ряса казалась темной по сравнению с лучистой белизной папской сутаны.
Джесмин и Анна остались под прикрытием руин, а Крис поспешил в середину разрушенного церковного нефа.
Группа вошедших остановилась.
— Зарентин! Рад вас видеть! — сказал папа после того, как к нему подошел Иероним и что-то шепнул на ухо.
— Оставайтесь там, где стоите! — крикнул Крис. Он бегло оглянулся и попятился к плите из серпентина. На ее слегка наклоненную, гладкую поверхность положил чемоданчик с артефактами и пробами.
— А где остальные? — озабоченно крикнул Иероним. — Где Жак?
— Вертолет взорвался, — Крис махнул рукой назад.
Иероним кивнул:
— Мы слышали взрыв. Тем, кто еще жив, будет оказана помощь. Где Дюфур?
— Дюфур погиб. И две монахини… тоже.
— Господь да будет милостив к их душам, — папа перекрестился и замолк. Потом, казалось, он собрался с духом: — Мне нужно с вами поговорить!
— Кто вы — друг или враг? — Крис указал на Кальви и Тротиньона, которые держали его на прицеле своих пистолетов.
Папа проследил за его жестом и что-то сказал телохранителям. Тротиньон и Кальви опустили оружие. Крис презрительно фыркнул: еще двое охранников во втором ряду продолжали держать его на мушке.
— Мы не хотим вам ничего плохого… — папа призывно глянул на Иеронима, и оба выступили вперед. — Вы ведь знаете брата Иеронима… Нам необходимо поговорить. У вас есть то, на что претендует церковь.
Крис рассмеялся:
— Может, и мне позволено будет вставить словечко? Я хочу получить от вас ответы на свои вопросы, а там будет видно.
— Спрашивайте! — Папа крепче сжал свой посох.
— Мальчик в безопасности?
— Да.
— Хорошо. Только, чтоб вы заранее знали: я разговаривал с неким Антонио Понти.
Папа вопросительно глянул на Криса, потом повернулся к Кальви, и тот что-то шепнул ему на ухо.
— Теперь я понимаю. Вы имеете в виду вора. Ну, этот человек хотел продать артефакты в Ватикан. По тому, что написано на двенадцати табличках, вы тоже понимаете, что таблички должны быть у нас.
— Больше вы ничего не можете предложить?
— Чего вы хотите? Денег? Как этот Понти?
— Денег. Сейчас это интересует меня меньше всего. Я хочу знать!
Крис пристально смотрел на папу, а тот неподвижно ждал. После нескольких минут, которые могли показаться бесконечными, Крис жестом подозвал к себе Джесмин и Анну:
— Есть у вас какая-нибудь идея?
— Покажи их ему! — тихо сказала Джесмин. — Что мы еще можем сделать? Ты же сам хотел с ним встретиться. Вот и встретились… Подумай о Маттиасе.
Он увидел ее взгляд, полный сомнений, и, в конце концов, кивнул. Потом открыл чемоданчик и выложил на каменную плиту, словно игральные карты, двенадцать табличек.
— Вот объекты вашего вожделения! Или, скорее, это? — В последнюю очередь он достал из чемоданчика три кости и положил их впереди табличек. — Подойдите, взгляните на них!
Папа и Иероним подошли к плите с другой стороны. Тротиньон и Кальви с настоятельницей застыли в десяти шагах, тогда как остальные два телохранителя по знаку Кальви отступили в дальний конец руин.
— А теперь скажите мне, чьи это кости? Судя по вашему интересу, это скорее божество или библейская фигура, чем какой-нибудь вельможный персонаж, — в тоне Криса звучало ехидство, но он поправился, когда рука Джесмин сдавила его бицепс: — Я хочу сказать: увольте меня от вранья!
Медленно, бесконечно медленно папа переводил взгляд с одной кости на другую.
— Можете их потрогать! Они не заразные!
Папа пропустил замечание Криса мимо ушей и повернулся к Иерониму. Монах лишь обозначил кивок.
— Это кости одного язычника, — голос у папы был ровный, лишенный эмоций. — Одного языческого царя.
— И у этого царя есть имя? — спросил Крис, поскольку папа замолчал.
— Эго кости
— И что, его полагается знать? — Крис не понимал. — Он был чем-то знаменит?
— Согласно спискам шумерских царей Этана прожил тысячу пятьсот лет.
Крис озадаченно молчал, а потом нерешительно рассмеялся:
— Кажется, я начинаю понимать: 47-я хромосома…
— Некоторые тексты гласят, что он наполовину происходит от…
— Иероним! — оборвал его папа. Голос его вибрировал от возмущения.
— Пусть договорит! — негодующе воскликнул Крис.
— Якобы родила его Иштар, шумерская богиня. Кто знает, что тогда происходило и какие люди присваивали себе право считаться богами.
— Шумерские боги. Сын богини Иштар? — Крис усмехнулся. — Полубог, получеловек. Тут, возможно, расшатываются ваши монотеистические представления о Боге? Ваше представление о Едином и Единственном оказывается под угрозой, а?
Иероним молчал.
— Вы боитесь, как бы люди не подумали, что это больше соответствует действительности, чем то, что написано в Библии? Если действие хромосомы станет известно всем и будет приведено в качестве доказательства. — Крис вспомнил, как Рамона Зельнер рассказывала о библейских баталиях во времена Вильгельма. — Уже многие места из текста Библии и библейские сцены найдены на шумерских глиняных табличках. Однако Декалог на шумерских табличках — это совсем другое доказательство. Вы боитесь, как бы над церковью опять не разразилась буря, как сто лет назад?
— Глупости, — буркнул папа, отвернувшись и обратившись взглядом на восток. — Это вопрос давно решенный. И больше никого не интересует.
— Вас тревожит, что записи о долгой жизни Этаны научно подтвердятся! — Джесмин ахнула от этой догадки и прикрыла рот ладонью. — Что старение можно победить. Что долгожители на самом деле были и могут появиться снова… Вот чего вы опасаетесь.
— Но действие сорок 47-й на мышей вы уже не можете опровергнуть. О Боже! — Волосы у Криса на затылке встали дыбом, и сердце забилось учащенно. — Я начинаю понимать.
— Ничего вы не понимаете! — Папа снова повернулся к нему.
Они враждебно смотрели друг на друга. Крис видел перед собой ясные и умные глаза папы.
— Нет, понимаю! — возразил он. — Поэтому вы и хотите уничтожить эти кости! Вы просто обязаны — с вашей точки зрения — их уничтожить. — Крис видел по глазам папы, что попал своей догадкой в точку. — Да вам нельзя отдавать эти пробы и кости, они будут потеряны для науки.
— Это не вам решать. — Папа дрожал от ярости. — Если так случится, значит, на то воля Божья. Но этого не случится! Бог не предаст себя сам. Его воля записана в Библии. И Господь говорит:
