Идти на вечеринку в одиночестве Тиму не хотелось, но брать с собой девушку он не пожелал. Это все равно что нести на пляж собственный песок. Блейк поперся со своей Бетани на душный ужин в Парк-авеню к богатому засранцу Марку Риду. Так что Тим договорился с Робин из «Дейли метро». Она сама о себе может позаботиться, сама устроит себе строчку в списке гостей. К счастью, она сразу по прибытию занялась общением с собравшимися на вечеринке агентами и не мешала двухчасовому флирту Тима с одетой в красное платье Даниэль. Он достаточно пьян, чтобы не вспомнить, из-за чего не звал ее сегодня с собой сам, и ему плевать на то, что Робин сказала, что ее английский акцент звучит подозрительно фальшиво. Он уже забыл, откуда она, не знал, как попала сюда без его помощи, но был уверен, что выглядит она этим вечером сногсшибательно.
Примерно без четверти два часа ночи к Тиму подошла Робин и указала на спину высокого кудрявого парня в белой поварской куртке. Когда тот обернулся, Тим вспомнил, что видел его лицо на кухне Терри
Барлоу, хотя лично они представлены не были. Терри не любит делиться своими новыми любимчиками.
— Вот моя нынешняя мишень, — произнесла Робин.
Так и есть, это Марко Манчини, который вскоре откроет новый ресторан «Побережье». Раньше он работал в забегаловке, где Тим был однажды (скорее всего, на вечеринке в честь открытия). В этом и особенность работы журналиста колонки слухов: он ходит в заведения дважды — когда они открываются и когда умирают.
— Я его знаю, — встряла Даниэль, подливая Тиму в стакан. — Раньше он встречался с моей подружкой Джейд; она будет метрдотелем в его ресторане.
Робин вздернула брови:
— Интересно, что по этому поводу думает Венди Уинтер.
Тим так и слышал, как внутри черепной коробки Робин архивируется новая информация: щелк, щелк, сохранить.
Старая Дева, которая заодно представляла интересы Холли Мэй, таскала Марко от приятеля к приятелю так, словно он игрушка какая-то. Если бы у Тима было такое же железное терпение, как у Робин, он общался бы с такими, как Старая Дева, и писал по статье в день. Старая Дева и Марко подошли к столику Тима, и Марко поцеловал Робин в щеку. Старая Дева демонстративно расцеловала Тима в обе щеки и скомкано представила Марко.
— О, я ваш поклонник, — произнес Марко, улыбаясь так широко, что стали видны десны.
Старая Дева хорошо его поднатаскала. Ничто не доставит тебя на страницы «Колонки А» быстрее, чем лесть.
— Эй! А я думала, что это моя колонка самая твоя любимая, — хихикая, воскликнула Робин.
Она всегда вела себя как двенадцатилетняя девчонка, когда западала на парня. Наверняка это и является причиной того, что ее отношения с мужчинами не длились дольше двух недель. Хорошо, что Тиму больше не грозили ее бесконечные россказни об этом — она больше не работала в «Колонке А».
Марко улыбнулся, выбрал из стоящих на столике бутылок одну, налил выпивки и выдавил лайм в изысканный бокал ручной работы. Он подмигнул Робин и сказал, что, конечно же, ее колонка наилюбимейшая.
— Рад снова видеть тебя, — повернулся он к Даниэль, поцеловав в щеку.
Тим начал подозревать, что они трахались.
Старая Дева быстро увела Марко, чтобы познакомить с Холли Мэй. Что вообще происходит? Тим думал, что шеф-повара — это толстые потные мужики, которые не вылезают со своих кухонь, а не знакомятся с супермоделями.
— Уверена, он расстанется с Венди Уинтер на днях, — сказала Робин, накладывая на губы свежий слой розовой помады, что, Тим давно это знал, являлось прелюдией к агрессивному флирту.
Однако у Робин была соперница. На другом конце зала Марко кормил Холли Мэй клубникой с руки, наливал ей бокал шампанского. Камера Патриции запечатлела каждое их движение. Тим накарябал на салфетке «похотливый ресторатор» (другого синонима к «шеф-повару» придумать не удалось) и сунул заляпанную бумажку в карман.
Фотограф Интернет-издания, публикующего фотоотчеты с разнообразных вечеринок, подошел к их столику и попросил с улыбкой:
— Тим Мак, позвольте вас сфотографировать?
Никто не купит фотографию Тима до тех пор, пока он не ввяжется в какой-нибудь громкий скандал, но внимание прессы к его персоне возбуждало Даниэль. Она ответила согласием, поглаживая внутреннюю сторону его бедра, пока их лица озаряли вспышки камеры.
ОПАСАЙТЕСЬ ОТКРЫТОГО БАРА
Через неделю Кейт оказалась в Сохо на открытии нового клуба под названием «Даш». На ее счету осталось всего восемьдесят семь долларов, а скоро надо платить тысячу за квартиру, так что поездку домой к Зо, откуда они должны были стартовать в клуб, она отнесла на служебные расходы. Родители Зо купили ей эту, как они выразились, «девичью светелку» с одной спальней около десяти лет назад, собираясь объединить свою квартиру с ее, но так и не сделали этого. Недавно Зо переехала в свой «уголок» и платит символическую арендную плату домовладельцу.
Кейт вошла в уже открытую дверь — нет смысла запираться, когда живешь на одном этаже с родителями, — и остановилась, чтобы полюбоваться белой мебелью гостиной, темными деревянными полами и плотными белыми шторами. Стеклянный кофейный столик пестрит кругами от винных бокалов, придавлен стопками журнала «Конде Наст» и тяжелыми альбомами с фотографиями квартир друзей родителей Зо.
— Ты читала статью про Марко и Холли Мэй? — спросила Зо стирая помаду с губ салфеткой, комкая ее и не глядя бросая бумажный комок куда-то в направлении мусорного ведра.
Само собой, Зо промахнулась. На ее постели лежала развернутая «Колонка А», и Кейт (в четвертый раз за день) прочла:
Ветреный Кулинар Марко Манчини, в скором времени открывающий уже заранее знаменитый ресторан «Побережье», был замечен вчера в «Райпе» на вакханалии в честь дня рождения длинноногой очаровашки Холли Мэй увивающимся вокруг именинницы. О местонахождении в тот момент официальной подружки Манчини Венди Уинтер ничего не было известно. На этой же вечеринке друг Мадонны Гай Осири отчитал журналиста за то, что тот спутал его с фокусником Дэвидом Блейном.
— Я знала, что нам надо было пойти, — сказала Зо. — Теперь он в долине супермоделей, и у нас нет ни шанса.
Весь сегодняшний день Кейт мучилась сомнениями: то ли она рада, что Марко изменяет своей официальной девушке, что означает скорое их расставание, то ли ее бесит факт, что один из поваров заверил ее, что Марко уехал домой.
— У Марко с Холли один и тот же агент, — заметила Кейт, стараясь уверить по большей части саму себя, что этот факт многое объясняет и можно чувствовать себя спокойно. — «Побережье» упомянули, значит, это заказная статья, написанием которой озаботилась Старая Дева.
Зо исчезла во встроенном в стену гардеробе — в шкафу размером со спальню Кейт — и продолжала вещать оттуда:
— Все на работе только о Марко и судачат. Говорят, что его устрицы и блюдо под названием «уни» — лучшее, что было приготовлено со времен мисо-супа с треской в «Нобу».
Кейт ни разу не была в ресторане «Нобу», но про себя подумала, что сказанное звучит комплиментом. Вслух же она начала рассуждать о том, стоит ли навести о Марко справки, чтобы напечатать заметку в «Экзаминер». Это, мол, шанс засветиться в колонке, а если повар станет настоящей сенсацией, то лавры первооткрывателя звезды достанутся ей, Кейт, а это, вроде, именно то, ради чего и существуют СМИ. Само же интервью станет прекрасным поводом увидеться с Марко вновь.
— Но если ему не понравится то, что ты напишешь, — фыркнула Зо, появившись из шкафа, — ты
