На другом конце зала появился Марко, который одновременно целовался, делал ручкой «привет, я так рад, что ты пришел» и давал интервью тощей репортерше ресторанной колонки «Нью-Йорк тайме». Зо рассказала Тиму, что эта журналистка написала хорошую рецензию новому ресторану, совладельцем которого является четырехзвездочный шеф-повар, только потому, что он благожелательно отозвался о ее новой поваренной книге. Через несколько дней эта новость появится в «Колонке А». Тим, обожающий раскрывать имена желающих остаться неизвестными, еще год будет поддевать писательницу.
Кейт услышала цоканье металла о стекло. На ведущей в зал на втором этаже лестнице стоял Марко. Рядом с ним Терри Барлоу самозабвенно барабанила ножом по винному бокалу и улыбалась настолько ненатурально, словно снималась на телевидении, хотя съемочной группы вокруг не наблюдалось.
— Если все меня послушают, обещаю дополнительный десерт, — сказал Марко, сверкнув улыбкой.
Повисла такая тишина, что Кейт стало слышно, как в чьей-то сумочке вибрирует телефон.
— Есть среди вас те, кого я должен поблагодарить зато, что моя мечта иметь собственный ресторан сбылась. Без них ничего этого не было бы. Чтобы открыть в Нью-Йорке ресторан, нужны вера и помощь — здесь восемнадцать тысяч ресторанов, и ежегодно появляется еще тысяча. И лишь каждый пятый добивается успеха. Я верю, что команда, создавшая «Побережье», — это залог успеха.
Сердце Кейт замерло, когда она вспомнила, что эти же слова Марко произнес, когда они встретились на вечеринке у Пьера. Ощущение такое, словно она побывала на генеральной репетиции перед премьерой бродвейского мюзикла. Пока Марко поименно благодарил инвесторов и своих сотрудников, она размышляла, каков на вкус его поцелуй. Наверное, он очень хорошо целуется.
— Я занялся этим сумасшествием потому, что хочу делать других счастливыми, и здесь столько моих знакомых выглядят счастливыми, что это заставляет меня гордиться собой. Так что ешьте, пейте и веселитесь. Но, пожалуйста, запоминайте свои ощущения и потом расскажете мне о том, что думаете о блюдах. Я верю в ваш вкус и надеюсь, вы поможете мне. Пожалуйста, возвращайтесь после официального открытия снова и снова. — Он смеется. — Но подождите, будьте добры, еще пару недель, которые потребуются нам, чтобы сгладить все шероховатости.
Зал взорвался аплодисментами.
— Сладости всем сладким! Salutel — крикнул Марко, подняв бокал.
Внезапно, словно из воздуха, среди гостей возникают официантки с подносами кипящего пузырьками шампанского. Все хватают бокалы и возносят их горе.
— Салют! — ревела толпа, и звук сотен чокающихся бокалов сливался в длинный перезвон.
Через пару мгновений Кейт потеряла Марко из виду. Без него ей показалось, что температура в зале упала.
Она попросила официанта указать ей дорогу к туалетам и жалела, что уже выпила три бокала шампанского. Лестница была как будто слегка размыта. Боясь оступиться и встретиться взглядом с Тоддом Слэттери, скандальным агентом, идущим по пятам, она глядела прямо под ноги. Она надеялась, что он не помнит, как она выглядит, однако публикация в «Готам мэгэзин», скорее всего, освежила его память. Это ведь его работа — помнить всех. Кейт толкнула первую попавшуюся ей дверь, но это не туалет. Это дверь в коридор. Ей надо было повернуться и уйти, но звук глубокого дыхания, который больше подходит залу занятиям йогой, нежели служебному помещению, возбудило ее любопытство.
Пропавший из зала герой дня Марко сидел с закрытыми глазами за металлическим столом и делал глубокие вдохи. Может, спит? Кейт на цыпочках попыталась выйти обратно в коридор, но натолкнулась на вешалку с белыми поварскими куртками — на пол посыпались пустые плечики.
Глаза Марко приоткрылись— вблизи они еще восхитительней, чем показались ей при первом знакомстве.
— Мы, по-моему, встречались на вечеринке у Пьера? — спросил он.
Она вздохнула.
— Удивлена, что вы запомнили.
— Я никогда не забываю красивых лиц.
Красивых? Она почувствовала, как кровь бросается ей в щеки: только бы он не заметил прыщик, вскочивший над губой.
— Однако что вы делаете в моем кабинете? — спросил он не с раздражением, но, скорее, с любопытством и весело.
Получил Кейт тому, что на вопрос журналист должен отвечать вопросом.
— А разве не вы хозяин приема, который идет наверху?
Он внимательно посмотрел ей в глаза и улыбнулся даже шире, чем когда произносил в зале тост. Все, что он делал, напоминало Кейт о шоколаде, который, как она где-то читала, является афродизиаком. Сколько же надо съесть шоколада, чтобы почувствовать себя так, как чувствует она себя сейчас?
— Я первый спросил.
— Что же, ладно, но если я отвечу, то и вы должны ответить на мой вопрос, — сказала Кейт, а он, улыбаясь, согласно кивнул. — Я прячусь кое от кого, кто зол на меня за то, что я написала в своей колонке. — Она передернула плечами, пытаясь обернуть свои слова в шутку — словно подобные спасательные операции нечто обычное и случаются на каждой вечеринке.
— Никогда бы не подумал, что вы пишете, — проговорил он. — И где вы работаете?
Он выпрямилась на стуле.
— Не могу поверить, что забыл спросить вас о том, где вы работаете.
— Кейт Саймон из «Экзаминер», — произнесла она, протянув ему руку.
— Мисс Саймон, я ваш подписчик! — воскликнул он слегка поспешно.
Наверное, он знает, что всякий журналист, а, особенно, из колонки слухов, жаждет услышать, что его имя, известно.
— Обожаю ваши статьи!
Ее ладони слегка вспотели, но его рукопожатие все равно крепкое.
— Что же, благодарю.
— Что за сомнения?
— Ну, мне не очень нравится, когда все думают, что я журналистка колонки слухов, — ответила она, засовывая руки в карманы.
— И каким же журналистом, если не колонки слухов, вам хочется казаться?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, из тех репортеров, что я встречал, одни стараются вызвать жалость и выцыганить помощь в сборе информации, а другие пытаются развлечь тебя сплетнями о других, чтобы ты думал, что ты играешь за них. Но самые опасные жаждут крови.
— Я бы хотела прославиться просто как журналист.
— А в чем разница? Кроме того, в первую очередь все читают колонку слухов. Вам стоит гордиться этим.
— Я слабо понимаю, чем занимаюсь, — сказала она. — Хотела стать репортером криминальной хроники, но после университета первую должность выбирать не приходится. — Она облокотилась о стену. — Ваша очередь отвечать. От чего прячетесь вы?
— От всего. Ото всех.
Он выглядел значительно моложе тридцати двух лет, и все равно старше любого другого мужчины, который когда-либо вызывал в Кейт бурю чувств.
— Мне нужен был перерыв от всех этих разговорчиков в толпе, — продолжил он, потирая виски. — Слишком много всего навалилось. Тот парень Тим из «Колонки А» здесь, а мне за статью о Распутном Рестораторе хочется задушить его голыми руками.
Он закатил глаза.
— Моя девушка неделю со мной не разговаривала.
Кейт задумалась о серьезности его отношений с девушкой, если сейчас, когда ему трудно, он не позвал ее.
— В тот вечер ваши подчиненные сказали мне, что вы уехали домой.
— Знай я, что вы придете меня искать, я бы не уехал.
