Аннаянска, сумасбродная великая княжна

Страмфест. Уж не упрекаете ли вы меня? Мне нечего стыдиться.

Великая княжна. Да, вас такая жизнь устраивала, Страмфест. Но подумайте обо мне! Каково было мне видеть, что вы поклоняетесь мне, точно богине, хотя я самая обыкновенная девчонка? Меня, как зверя, посадили в клетку — ведь это же жестокость! Вы могли бы поклоняться восковой кукле или золотому тельцу: они не мучились бы от скуки.

Страмфест. Прекратите или я отрекусь от вас. Женщин, которые позволяли себе нести подобный вздор, я не раз приказывал сечь плетьми.

Великая княжна. Не напоминайте мне об этом, не то я вас застрелю.

Страмфест. У вас всегда были низменные наклонности. Вы не дочь своего отца, вы оборотень, которого какая-нибудь развратная нянька подбросила в колыбель Панджандрамов. Я слышал о том, что вы проделывали в детстве; мне говорили, будто вы…

Великая княжна. Ха, ха! О да! Когда я была девочкой, меня однажды повели в цирк, и там я поняла, что значит быть счастливой, там я впервые в жизни почувствовала себя наверху блаженства — и убежала с цирковой труппой. Меня поймали и снова посадили в золоченую клетку, но я вкусила свободы и заставить меня забыть ее было уже невозможно.

Страмфест. Свобода! Быть рабыней акробата! Выставляться на потеху публике!..

Великая княжна. О, этому меня выучили дома. Эту науку я постигала при дворе.

Страмфест. Вас не учили выходить полураздетой и кувыркаться через голову…

Великая княжна. Оставьте! Я хотела сбросить свои дурацкие наряды и кувыркаться через голову! Хотела, понимаете, хотела! Я и сейчас еще на это способна. Показать?

Страмфест. Клянусь, я выброшусь в окно. Уж лучше мне встретиться с вашими родителями в раю, чем ждать, пока они сорвут ордена с моей груди.

Великая княжна. Вы неисправимы, вы безумны, вы ослеплены. Даже когда мы сходим со своих пьедесталов и в глаза объявляем вам, что вас одурачили, вы не в состоянии поверить, что коронованное семейство — это самые обыкновенные смертные. Не буду больше с вами спорить и попросту воспользуюсь своей властью. Стоит мне сказать слово — и ваши люди обернутся против вас. Половина ваших подчиненных уже не отдает вам честь, и вы не смеете наказать их, вам приходится закрывать на это глаза.

Страмфест. Не вам укорять меня за это.

Великая княжна (высокомерно). Укорять? Мне, великой княжне, укорять простого генерала? Вы забываетесь, сэр!

Страмфест (покорно опускается на одно колено). Вот теперь вы говорите как подобает особе королевской крови.

Великая княжна. Ах, Страмфест, Страмфест, вас сделали рабом до мозга костей. Отчего вы не плюнете мне в лицо?

Страмфест (в ужасе вскакивает). Господи помилуй!

Великая княжна. Что ж, раз вы непременно хотите быть моим рабом, извольте подчиняться. Я пришла сюда не для того, чтобы спасать нашу несчастную династию и нашу запятнанную кровью корону. Я пришла, чтобы спасти революцию.

Страмфест. Может быть, я и глуп, но я согласен: лучше спасти хоть что-то, чем дать погибнуть всему на свете. Но что революция сделает для народа? Не верьте прекрасноречию революционных ораторов и прокламациям революционных писателей! Много ли свободы там, где они пришли к власти? Разве они не вешают, не расстреливают, не арестовывают точно так же, как это делали мы? Разве они говорят народу правду? Нет! Если правда их не устраивает, они распространяют ложь, а за правду казнят.

Великая княжна. Ну разумеется. Почему бы им этого не делать?

Страмфест (не веря своим ушам). Почему бы им этого не делать?

Великая княжна. Да, почему бы им этого не делать? Мы поступали точно так же. Вы сами этим занимались — секли женщин плетьми за то, что они учили детей читать книги.

Страмфест. Мятежные книги. Карла Маркса.

Великая княжна. Чушь! Как это можно научить ребенка читать Библию и при этом не научить его читать Карла Маркса? Чем выдумывать глупые оправдания, беритесь за оружие и исправляйте свои ошибки. Осудив вас за то, что вы секли женщин, я еще больше осуждаю вас за то, что вы секли мужчин! Ведь я сама женщина.

Страмфест. Я вас не понимаю, ваше высочество. По-моему, вы себе противоречите.

Великая княжна. Ничего подобного! Я просто говорю, что если народ не может сам управлять своей жизнью, значит им должен управлять кто-то другой. Если народ не хочет добровольно исполнять свои обязанности, а хочет, чтобы его принуждали и обманывали, значит, кто-то должен принуждать и обманывать его. У власти должна быть небольшая группа людей — но людей способных и энергичных. Из всех подобных групп я принимаю сторону той, чьи принципы совпадают с моими. Революция так же жестока, как Панджандрамы, но ее цели совпадают с моими. И потому я — на стороне революции.

Страмфест. Вы сами не понимаете, что говорите. Это ж чистый большевизм. Вы, дочь Панджандрама, — большевичка?

Великая княжна. Я готова стать кем угодно, лишь б сделать мир меньше похожим на тюрьму и больше — на цирк.

Страмфест. Ага! Вам все еще хочется стать цирковой знаменитостью!

Великая княжна. Да! И чтобы в афише стояло: императрица-большевичка. Меня ничто не остановит. Генерал Страмфест, я вам приказываю: спасите революцию!

Страмфест. Какую революцию? Какую? Их сотни! Найдите мне двух оборванцев- революционеров, у которых было бы одинаковое представление о революции! Что может спасти толпу, если в ней каждый рвется в свою сторону?

Великая княжна. Только одно — война.

Страмфест. Война?

Великая княжна. Да, война. Только перед лицом общей опасности все эти враждующие партии поймут, что у всех нас одна задача, и сплотятся в единую державу.

Страмфест. Браво! Я всегда говорил, что война лечит от всех болезней. Но чего стоит единая держава, если у нее нет единой армии? И что я тут могу поделать? Я всего лишь солдат. Я не умею говорить речи, я не одержал ни одной победы. Армия не пойдет за мной. (Снова уныло спускается на стул.)

Великая княжна. И за мной не пойдет?

Страмфест. О, если б только вы были мужчиной! Если б только вы были солдатом!

Великая княжна. Допустим, я вам найду мужчину и солдата?

Страмфест (в ярости вскакивает). А! Этого негодяя, с которым вы удрали! Думаете через мою голову поставить его во главе армии? Не выйдет!

Великая княжна. Вы обещали все исполнить, вы поклялись. (Марширует, словно она перед строем солдат.) Я знаю, что только этот человек может вдохновить армию.

Страмфест. Вы заблуждаетесь! Вы потеряли голову! Какой-нибудь циркач, в которого вы влюблены.

Великая княжна. Клянусь, что я в него не влюблена. Клянусь, что никогда не буду его женой.

Страмфест. Кто же он такой?

Великая княжна. Любой другой на вашем месте давно догадался бы. Этот человек