расшалившиеся нервы. Вдруг вспомнил: когда этот верзила вошел в магазин, он уже положил руку на телефонную трубку, чтобы позвонить Сьюзан Марш. Ему повезло — не был занят интимной беседой, когда дверь неожиданно отворилась. Большими шагами направился к телефонному аппарату, предпринимая над собой усилия, чтобы унять дрожь. Так ведь нельзя! Когда он набирал номер Сьюзан Марш, рука перестала дрожать.
Сьюзан Марш внимательно наблюдала за действиями Гарри Аргнонота, — тот устанавливал адскую машинку на ковре в ее гостиной. Несомненно, наступит время, когда она со всем справится сама, а сейчас они не имеют права на ошибку. Гарри Аргонот — это не настоящее имя, а псевдоним или, точнее, боевая кличка. Этот коротышка, с замедленными движениями, хотя ему только двадцать четыре, он уже давно облысел. Фред Дрэбнер — он принес после ланча взрывное устройство — сидел удобно устроившись в кресле и следил, как Гарри присоединяет два последних проводочка. Адскую машинку предполагалось использовать этой же ночью в Ньюарке. Город выбрали в целях провокации: наиболее «взрывная» община в Америке, и взрыв бомбы в банке, в самом сердце города, наверняка создаст максимальную неразбериху, а если повезет заставит пустить в ход оружие, полицию, и в результате неминуемы показательные аресты абсолютно невинных прохожих.
Гарри спокойно работал, тишина стояла в комнате — очень уютной, обставленной роскошной мебелью: Сью могла себе это позволить, ибо получала вполне приличные деньги от своей семьи из Гросс- Пойнта. Теперь-то она почти все отдавала на нужды своего движения, но квартиру ей сняли и купили мебель еще до того, как сама она появилась на свет. Квартира расположена в очень хорошем квартале, сразу за Парк-авеню, в переделанном по-новому городском доме, с высокой арендной платой за жилье; консьержа нет. Каждый согласится: очень удобное место для приведения в боевое состояние бомб.
У Гарри Аргонота акцент, который можно обнаружить в любой части страны; сейчас он молчал, не говорил товарищам, кто именно отвезет адскую машинку в Ньюарк. Ему вообще свойственно весьма скупо сообщать свою информацию и всегда тянуть время, откладывая все на самый последний момент. Гарри ласково поглаживал маленькую машинку, когда зазвонил телефон. Сью вопросительно посмотрела на Гарри: какие, мол, будут указания?
— Подойди, — велел он.
Она подняла трубку телефона на английском письменном столе красного дерева, с обитой кожей крышкой, уверенная, что сейчас, при свете лампы, Гарри Аргонот, и Фред Дрэбнер не спускают с нее любопытных глаз. Все окна зашторены, и в комнате так темно, словно уже наступил поздний вечер.
— Можно ли поговорить с мисс Марш? — раздался мужской голос.
— Я вас слушаю.
— Говорит Кристофер Бэгшот, мисс Марш.
— Кто-кто?
— Ну, тот продавец из книжного магазина.
— Ах да. — Сью сохраняла нейтральный тон, стараясь ничем не выдать себя, и все поглядывала на Гарри Аргонота — не подаст ли какой-нибудь знак.
— Хочу вас спросить, мисс Марш: согласитесь ли пообедать со мной сегодня вечером?
Ей показалось, что этот человек говорит как-то странно, словно такая простая фраза дается ему с трудом и заставляет предпринимать над собой громадные усилия, чтобы ее произнести.
Гарри Аргонот энергично шевелил губами, пытаясь задать беззвучный вопрос: «Кто это такой?».
— Минутку, не бросайте трубку, прошу вас, мистер Бэгшот! Как раз уходит один мой друг, и мне нужно с ним попрощаться. — И накрыла ладонью трубку. — Один человек, по имени Бэгшот. Работает в книжном магазине на Мэдисон-авеню.
— Что ему нужно?
— Приглашает меня сегодня вечером на обед.
— Нужно подумать. — Гарри обладал одной неизменной чертой — всегда долго думал, оценивая каждую возникшую ситуацию: какую выгоду можно из нее извлечь?
— Ты хорошо его знаешь?
— Ну, разговаривала несколько раз — раза четыре-пять, — вот и все.
— Он ничего не подозревает, как ты думаешь?
— Ах, конечно, нет! Абсолютно безвредный человек, маленького роста. — И тут же пожалела, что у нее вырвалось это «маленького роста»: Гарри ведь нисколько не выше мистера Бэгшота.
— Почему это он звонит тебе в субботу в такой час и приглашает пообедать с ним?
— Сью пожала плечами.
— Откуда мне знать? Может, его девушка скрутила ему динамо и он чувствует себя ужасно одиноким.
— Откуда у него твой номер телефона?
— Во-первых, номер указан в телефонном справочнике, — объяснила Сью, давно привыкшая к интенсивным допросам Гарри. — К тому же у него мой счет за книги.
— Первое, что ты сделаешь в понедельник утром, — сменишь номер телефона на такой, которого нет в справочнике! распорядился Гарри.
Сью кивнула; интересно — Бэгшот у телефона?
Гарри раздумывал над этой ситуацией секунд тридцать, стоя на коленях на ковре и закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
— Скажи, что не можешь ответить ему сейчас, — вымолвил он наконец. — Сообщи, что через полчаса будешь проходить мимо его магазина, зайдешь к нему и дашь знать о своем решении. Иди!
Сью опять кивнула; конечно, что пришло в голову Гарри, но, что бы в ней ни родилось, это всегда становилось неотъемлемой частью великого замысла.
— Мистер Бэгшот, — проговорила она в трубку, — вы еще слушаете?
— Да! — порывисто ответил мужской голос.
— Извините, что заставила вас долго ждать, но…
— Что вы, мисс Марш, какие могут быть извинения! Все в порядке.
— Сейчас я нахожусь в несколько подвешенном состоянии, — продолжала Сью, — и к тому же опаздываю на деловую встречу. Но через полчаса или чуть больше буду проходить мимо вашего магазина. К этому времени все у меня определиться; если смогу, — с большим удовольствием пообедаю с вами.
Принимать участие в политическом движении — все равно что играть в театре. Чем лучше играешь как актриса, тем эффективнее твоя работа как революционера.
— Очень рад, мисс Марш, буду ждать.
Но по печальному голосу Бэгшота нетрудно было догадаться, как много в его жизни отсрочек, — если не назвать это другим словом, похуже.
Сью повесила трубку.
— Ну вот, так и нужно поступать! — похвалил ее Гарри Аргонот.
Девушка вся зарделась от удовольствия: такая похвала из уст Гарри — это нечто стоящее.
Не говоря больше ни слова Гарри поднялся с колен, направился к кладовке в холле и вытащил оттуда голубую теннисную сумку. Три дня назад ее принес какой-то маленький мальчик. Хозяйка не стала задавать ему никаких вопросов, просто взяла сумку и положила в кладовку, спрятав за чемодан с кожаной отделкой от Марка Кросса, подаренный отцом на Рождество.
Гарри принес теннисную сумку в гостиную и открыл ее. Она оказалась туго набита изрядно помятыми полосами газет «Ньюарк ивнинг ньюс» и «Ньюарк стар леджер». Сью и Фред Дрэбнер внимательно следили за его действиями. Несколько газет он вытащил из сумки, а из тех, что в ней остались, сделал что-то вроде уютного гнездышка, куда ласково, словно воробышка, уложил адскую машинку — гнездышко пришлось ей впору. Жикнул «молнией», щелкнул маленьким висячим замочком, дужку которого ловко продел через два крохотных ушка на висящем кончике.
— Вот и все. — Гарри обращался к Сью. — Теперь ты наряжаешься в свое лучшее строгое платье и идешь гулять на Мэдисон-авеню вот с этой теннисной сумочкой. Заходишь по пути в магазин к этому парню, по имени Бэгшот, говоришь, что тебе пока не удалось связаться с тем, с кем у тебя назначена встреча, но будет знать до шести часов, состоится она или нет. А сейчас тебе нужно сделать кое-какие покупки, и посему не позволит ли он тебе оставить свою сумочку здесь, в магазине, до твоего возвращения. Ну, теперь
