сохраняя полное самообладание. Оставалось только надеяться, что солдат не ушел с девицей раньше, не досмотрев картину до конца. Клод нервно расхаживал взад и вперед по тротуару, его бледное лицо покрылось потом от возбуждения.
– Ты уверен? – то и дело спрашивал он приятеля. – Ты на самом деле целиком уверен в себе? Он ведь действительно здоровяк, этот сукин сын. Чтобы победить, нужно быть уверенным в себе до конца!
– Ты обо мне не беспокойся, – ответил Том. – Твоя задача – держать толпу на расстоянии, у меня должно быть свободное пространство для маневрирования. Я не могу вступать с ним в борцовскую схватку. – Его глаза вдруг сузились. – А вон и он. Идет.
Солдат с девушкой выходили из кинотеатра. Ему на вид было года двадцать два – двадцать три. Лицо угрюмое. Он был полноват, гимнастерка слегка оттопыривалась на преждевременном животике, но он, этот парень, был крепким. На рукаве не было нашивок, на груди – орденских ленточек. Он крепко сжимал руку девушки, уверенно ведя ее между пешеходов.
– Что-то меня мучит жажда, – сказал он девушке. – Пойдем выпьем пива.
Том подошел к нему и загородил ему дорогу.
– Опять ты, – сказал солдат с раздражением. Он на мгновение остановился, потом пошел прямо на Тома, толкнув его рукой в грудь.
– А ты не толкайся, – сказал Том. Он схватил солдата за рукав. – Дальше никуда не пойдешь!
Удивленный его наглостью, солдат остановился. Он внимательно смотрел на Тома: короче его, по крайней мере, дюйма на три, белокурый, с лицом херувимчика, в старом заношенном свитере.
– Да, ты очень самоуверен, малыш, – сказал он. – Ну-ка, проваливай, убирайся с дороги! – Он локтем оттолкнул Тома в сторону.
– Кого это ты толкнул, Сидни, ты себе представляешь? – спросил Том, стремительно нанося ему резкий удар кулаком в грудь. Прохожие стали останавливаться, с любопытством наблюдая, чем закончится ссора. Лицо солдата покраснело от охватившего его приступа гнева.
– Ну-ка, пацан, убери свои лапы, иначе будет плохо.
– Ты что, парень? – удивилась девушка. Она еще в кинотеатре подкрасила губы, но на подбородке остались следы помады. Ей, казалось, было абсолютно наплевать на толпу людей, окруживших их. – Если ты решил пошутить, то это плохая шутка.
– Это не шутка, Анжела, – сказал Том.
– Прекрати свою дурацкую болтовню и не задевай Анжелу! – возмутился солдат.
– Пусть извинится, – сказал Том.
– По крайней мере, – поддержал его Клод.
– Извиниться? Извиниться за что? – недоуменно спросил солдат, повернувшись к толпе. – Эти ребята, по-моему, чокнулись.
– Так вот, либо ты извинишься за те оскорбления, которые твоя подружка сказала нам в кинотеатре, – твердо продолжал Том, – либо пожалеешь.
– Пошли, Анжела, – сказал солдат. – Пошли, наконец выпьем пива. – Он сделал шаг в сторону, но Том схватил его снова за рукав и толкнул, раздался треск разорвавшейся ткани. Солдат резко повернулся, посмотрел на рукав.
– Послушай ты, маленький сукин сын, ты разорвал мне гимнастерку.
– Я же сказал, ты никуда не пойдешь! – повторил Том. Он сделал шаг назад и согнул в локтях руки.
– Тебе это даром не пройдет, ты мне порвал гимнастерку, – разозлился солдат. – Мне наплевать, что ты еще пацан. – Он замахнулся и нанес удар открытой ладонью.
Том попытался увернуться, но удар пришелся ему по плечу.
– О-о! – завизжал он, схватив себя за плечо, и, корчась, согнулся, словно от дикой боли.
– Вы видели? – повернулся Клод к толпе зевак. – Вы видели, как этот негодяй ударил моего друга?
– Послушай, солдат, – не выдержал седой человек в плаще, – нельзя бить мальчишку. Ведь он еще маленький.
– Я не бил его, только слегка ударил, – повернувшись к заступнику с виноватым видом, оправдывался солдат. – Он пристает ко мне вот уже…
Том неожиданно резко выпрямился и снизу кулаком нанес солдату удар в челюсть, но не очень сильно, чтобы не отбить у того охоту к драке.
Теперь уже ничто не могло сдержать впавшего в ярость солдата.
– О’кей, пацан, ты сам нарвался на драку, – проговорил он, угрожающе надвигаясь на Тома.
Том отступил, и толпа за его спиной попятилась назад.
– Ну-ка освободите место, – потребовал Клод, как рефери-профессионал. – Освободите место вокруг них.
– Сидни, опомнись, – взвизгнула девушка, – ты же убьешь его!
– Не-а! – ответил он. – Дам ему пару оплеух, нужно преподать этому наглецу урок.
Том гибко, как змея, извернулся и нанес ему короткий хук в голову, а правой – целую серию ударов в живот. Солдат резко, с протяжным сухим звуком, выдохнул из легких воздух. Том, пританцовывая, как боксер на ринге, отступил назад.
– Просто отвратительно, – возмутилась какая-то женщина в толпе. – Здоровый мужик избивает ребенка. Неужели никто его не остановит?
– Ничего страшного, – пытался успокоить ее муж. – Он ведь сказал, что навешает ему пару-другую оплеух, и все.
Солдат медленно замахнулся своей тяжелой рукой, но Том, ловко поднырнув под нее, ударил его крепко сжатыми кулаками в живот. От острой боли солдат согнулся, а Том, не теряя времени, начал наносить ему удары по голове и лицу. И вот по лицу солдата потекла кровь, он беспомощно размахивал своими длинными руками, пытаясь нанести ответный удар. Презрительно посмотрев на него, Том позволил ему подойти ближе, сжать себя в объятиях и, высвободив одну руку, нанес несколько резких ударов кулаком по почкам. Солдат пошатнулся и медленно опустился на одно колено. Он моргал, стараясь через заливающую его лицо кровь посмотреть на противника. Анжела плакала и кричала. Толпа молчала. Том отскочил на несколько шагов назад. Он даже не запыхался, дышал ровно, только под его нежным пушком на щеках проступил легкий румянец.
– Боже мой, – не выдержала дама, которая просила кого-нибудь остановить драку, – он с виду совсем еще ребенок.
– Ну, ты будешь подниматься или тебе помочь? – издеваясь, спросил Том солдата. Анжела опустилась перед солдатом на колени и вытирала кровь с лица носовым платком. Вся схватка длилась не более тридцати секунд.
– Ну, на сегодня все! – воскликнул Клод. Он вытер с лица пот.
Том большими шагами прошел сквозь окружившую его толпу. Люди не спускали с него глаз. Все молчали, словно только что увидели ужасное, противоестественное и очень опасное зрелище и теперь пытались как можно скорее забыть про этот кошмар.
Клод догнал Тома, когда тот уже заворачивал за угол.
– Ну, дружище, ты даешь! – восхищался Клод. – Ты славно сегодня поработал кулаками. А какие удары! Какие комбинации! Просто закачаешься, должен откровенно сказать тебе.
Том фыркнул.
– Сидни, да ты же убьешь его! – сымитировал он визгливый голос девушки. Настроение было превосходное. Полузакрыв глаза, он вспоминал, как его кулаки натыкались на тело солдата, как пальцы чувствовали мягкую кожу, твердые кости на лице, на ребрах, как он ударился костяшками о латунные пуговицы мундира. – Сегодня я был в ударе. Жаль только, что бой оказался таким коротким. Нужно было поиграть с ним подольше. Он сразу превратился в куль с дерьмом. В следующий раз выберу кого-нибудь, кто по-настоящему умеет драться.
– Здорово! – восхищался Клод. – Я получил такое удовольствие. Посмотреть бы на его морду завтра! Когда ты собираешься повторить?
– Когда будет настроение, – пожал плечами Том. – Ну ладно, пока.
