– Замолчи. Я поднимусь к себе, приму душ и переоденусь к ленчу. Кстати, где Сьюзен? Отсыпается после ночи, проведенной за рулем?
– Черта с два, – возразил Антуан. – Она – женщина дьявольской энергии. Пошла кататься. Ей не терпелось попасть на гору.
– Как она?
Антуан вздохнул:
– Водит меня за нос.
– Ты, помнится мне, говорил, что вы с ней просто друзья…
– Она так считает, – огорченно сказал Антуан. – А я от нее без ума. Она необыкновенно заводная женщина. Тут я на тебя не похож. Один взгляд, и я сражен. Вечно так: одним, вроде тебя, – все, другим, вроде меня, – ничего. Первые, те, которым – все, не придают этому значения, а вторые только об этом и думают.
– Она вернется к ленчу? – спросил Майкл, не желая вступать в философскую дискуссию.
– Кто знает? – сказал Антуан. – Она не посвящает меня в свои планы.
– Ладно, если она придет, поедим все вместе. Кормят здесь прекрасно.
– Я остаюсь тут навсегда.
– Посмотрим на твое поведение, – сказал Майкл и направился к лестнице.
Антуан повернулся на винтовой табуретке и заиграл печальную импровизацию на тему «Зовите клоунов».
Глава 16
Вытираясь после душа, Майкл услышал чей-то стук. Он накинул на влажное тело махровый халат и открыл дверь. Там стояла Ева. Гладкая юбка и свитер придавали ей деловой вид.
– К тебе можно? – спросила она.
– Я не совсем готов к приему, гостей, – сказал Майкл, стараясь высушить волосы полотенцем.
– Я на минуту.
Она вошла в номер, Майкл закрыл дверь, чувствуя себя неловко из-за беспорядка. Предметы лыжного костюма были разбросаны по комнате, один носок валялся на постели, другой – на полу.
Ева сурово посмотрела на него:
– Ты совершил непростительную глупость.
Оставленные на кровати и полу носки свидетельствовали о его неаккуратности, но вряд ли они давали основание говорить о непростительной глупости.
– Ты вбил в голову моему мужу, что он в состоянии кататься на лыжах.
– Если он совершает такие прогулки… – начал Майкл.
– Видел бы ты его сейчас, – с упреком сказала Ева. – Он лежит плашмя на диване, без кровинки в лице, и ловит ртом воздух.
– Мне очень жаль.
– А виноват в этом ты. Я запрещаю тебе впредь заговаривать с ним на эту тему.
– Ева… – сказал Майкл. – Никто не может мне что-то запрещать. Даже ты.
– Ты его убьешь, – тихо произнесла она.
– Сомневаюсь. В любом случае – он взрослый, вполне разумный человек, ему лучше, чем тебе или мне, известно его состояние, и он вполне способен решать такие вопросы сам. Я думаю, лыжи в минимальной дозе улучшат его состояние, если не физическое, то хотя бы психическое.
– Что же ты скрывал? – язвительно сказала Ева. – Оказывается, ты у нас дипломированный психиатр. Дважды побеседовал с Андреасом и уже решил, что понял его. Я прожила с ним двенадцать лет. Поверь мне, ты ошибаешься. Ты говоришь о легком, непродолжительном катании. Ты не знаешь Андреаса. Он ничего не делал и не делает вполсилы. В его возрасте он уже не переменится. Ты скажешь Андреасу, что передумал и решил посоветовать ему слушаться врачей и жену, в противном случае я…
– Послушай, – перебил ее Майкл. – Возможно, я и ошибся, но теперь, когда его захватила эта идея, он все равно пойдет кататься, не со мной, так с кем-нибудь другим. Пусть я не знаю его так хорошо, как ты, но у меня сложилось впечатление, что уж если он принял решение…
– Глупец, – сказала она, имея в виду отнюдь не мужа. – Глупец. А я-то считала, что у тебя есть чувство благодарности.
– Ты мне ничем не обязана, – разозлился Майкл, – и я тебе тоже.
– Это я запомню, – с угрозой сказала Ева.
В дверь тихонько постучали.
Майкл подошел к двери, Ева осталась на середине комнаты. Он открыл дверь и увидел Сьюзен Хартли в лыжном костюме, с волосами, растрепанными ветром.
– Привет, милый! – Сьюзен поцеловала Майкла, не заметив за его спиной Еву Хеггенер. – О…
– Все в порядке, – сказала Ева. – Я ухожу. Надеюсь, вы хорошо провели утро на горе. – В мгновение ока она превратилась в хозяйку гостиницы, но в голосе у нее звучала стужа. – Какая у вас прелестная
